Слова сияния

Глашатай захлопнула дощечки и подняла взгляд на Каладина, выгнув длинную черную бровь, которая, он почти не сомневался, была нарисована с помощью косметики.

— Спасибо, — сказал мостовик.

Женщина кивнула ему и направилась в сторону расположения следующего батальона. Каладин поднялся на ноги.

— Что ж, вот и шторм, которого мы все ждали.

Мужчины закивали. Разговоры в Четвертом мосту о вчерашнем проникновении в покои Далинара поутихли. Каладин чувствовал себя идиотом. Однако Далинар, видимо, не обратил на проникновение никакого внимания. Он знал намного больше, чем говорил Каладину.

«Как мне выполнять свою работу, если я не обладаю необходимой информацией?»

Меньше двух недель на службе, а политика и махинации светлоглазых уже заставили его сделать ошибку.

— Кронпринцы возненавидят это обращение, — проговорил Лейтен с другой стороны костра, где он возился с завязками нагрудника Белда. Часть униформы вернулась от интенданта с перепутанными пряжками. — У них все завязано на добыче гемсердец. Сегодняшние ветра принесут слишком много недовольства.

— Ха! — воскликнул Камень, наливая острую похлебку для Лоупена, который вернулся пару минут назад. — Недовольство? Сегодня это будет означать бунт. Разве ты не слышал упоминание про Кодекс? Эта штука — оскорбление для всех, кто, как мы знаем, не следует клятвам.

Он улыбался и, по всей видимости, полагал, что гнев и даже бунт кронпринцев станет чем-то забавным.

— Моаш, Дрехи, Март и Эт со мной, — сказал Каладин. — Мы должны сменить Шрама и его отряд. Тефт, как продвигается твое задание?

— Медленно, — ответил Тефт. — Эти парни в других мостовых бригадах... Им еще есть к чему стремиться. Нам нужно что-то большее, Кэл. Какой-то способ воодушевить их.

— Я займусь этим, — ответил Каладин. — Для начала попробуем их кормить. Камень, сейчас у нас только пять офицеров, поэтому ты можешь занять последнюю наружную комнату под хранилище. Холин дал нам право требовать с лагерного интенданта все, что понадобится. Набей хранилище под завязку.

— Под завязку? — переспросил Камень, лицо которого растянулось в широкой ухмылке. — Насколько под завязку?

— Под самую завязку, — уточнил Каладин. — Мы ели похлебку и рагу из преобразованного зерна месяцами. В следующем месяце Четвертый мост будет питаться по-королевски.

— И никаких ракушек, — сказал Март и, указав на Камня, взял копье и поправил мундир. — Только потому, что ты можешь приготовить что угодно, мы не будем есть всякую дрянь.

— Опьяненные воздухом низинники, — вздохнул Камень. — Разве вы не хотите быть сильными?

— Я хочу сохранить себе зубы, большое спасибо, — ответил Март. — Чокнутый рогоед.

— Я буду готовить два блюда, — сказал Камень, приложив ладонь к сердцу, как будто для салюта. — Для смелых и для глупых. А вы можете выбрать, что вам подходит больше.

— Ты закатишь пиры, Камень, — проговорил Каладин. — Мне нужно, чтобы ты обучил поваров для других бараков. Даже если теперь у Далинара имеются лишние повара, так как приходится кормить меньше регулярных войск, я хочу, чтобы мостовики были самодостаточны. Лоупен, с этого момента Даббид и Шен в твоем распоряжении — вы помогаете Камню. Мы должны превратить эту тысячу мужчин в солдат. Все начинается с того же самого, что и с вами, — с наполнения их желудков.

— Будет сделано, — улыбнулся Камень и хлопнул Шена по плечу, когда тот на несколько секунд шагнул вперед. Паршмен только начал вести себя смелее и, казалось, меньше, чем раньше, прятался за спинами. — Я даже не буду добавлять навоз.

Остальные засмеялись. Добавление навоза в пищу было как раз той причиной, по которой Камень оказался среди мостовиков. Когда Каладин направился к королевскому дворцу — сегодня у Далинара намечено важное совещание с королем — к нему присоединился Сигзил.

— Можно вас на минутку, сэр, — тихо проговорил мостовик.

— Конечно.

— Вы обещали, что у меня будет возможность провести измерения ваших... особенных способностей.

— Обещал? — спросил Каладин. — Я не помню, что давал такое обещание.

— Вы хмыкнули.

— Я... хмыкнул?

— Когда я говорил о том, что нужно провести кое-какие измерения. Казалось, что вам пришлась по нраву эта идея, и вы сказали Шраму, что мы можем помочь вам выяснить, на что вы способны.

— Полагаю, что так.

— Нам нужно точно знать, что вы можете, сэр, — диапазон способностей, время, в течение которого в вас удерживается штормсвет. Вы согласны, что четкое понимание ваших пределов будет полезным?

— Да, — нерешительно ответил Каладин.

— Замечательно. Тогда...

— Дай мне пару дней. Подготовь место, где нас никто не увидит. После этого... да, договорились. Я позволю тебе провести измерения.

— Замечательно, — проговорил Сигзил. — Я разработал несколько экспериментов.

Он остановился на тропинке, позволив Каладину и остальным следовать дальше.

Каладин пристроил копье на плече и расслабил руку. Он часто замечал за собой, что слишком сильно сжимает копье, так, что белели костяшки пальцев. Как будто какая-то его часть до сих пор не верила, что он вправе носить его при людях, и опасалась, что копье снова могут забрать.

Появилась Сил после ежедневного облета лагеря с утренними ветрами. Она приземлилась на его плечо и уселась, казалось, погруженная в размышления.

Лагерь Далинара мог похвастать хорошей организованностью. Солдаты никогда не слонялись здесь без дела. Они всегда были чем-то заняты: приводили в порядок оружие, приносили продукты, таскали грузы, занимались патрулированием. В этом лагере мужчины часто патрулировали. Даже при сократившейся по численности армии Каладин миновал три патруля, пока его люди шли к воротам. Это составляло на три больше, чем он когда-либо видел в лагере Садеаса.

Каладин в очередной раз обратил внимание на запустение. Мертвым не было нужды превращаться в Несущих Пустоту, чтобы тревожить лагерь; пустые бараки делали это за них. Он прошел мимо женщины, которая сидела на земле около одного из таких пустых бараков и смотрела в небо, держа в руках узел с мужской одеждой. Около нее на тропинке стояли двое маленьких детей. Слишком тихие. Такие маленькие дети не должны вести себя так тихо.

Кварталы бараков образовывали огромное кольцо, в центре которого располагалась более населенная часть лагеря — шумный район, включающий в себя жилой комплекс Далинара и помещения разных кронлордов и генералов. Комплекс Далинара представлял собой похожее на холм каменное убежище с развевающимися знаменами и снующими клерками с полными руками учетных книг. Неподалеку несколько офицеров установили вербовочные палатки, к ним тянулась длинная очередь из потенциальных солдат. Некоторые из них были наемниками, прибывшими на Разрушенные равнины в поисках работы. Другие выглядели как пекари или люди подобного рода занятий, откликнувшиеся на дополнительный призыв после случившегося несчастья.

— Почему ты не засмеялся? — спросила Сил, изучая очередь, пока Каладин шел мимо, направляясь к воротам из лагеря.

— Извини, — ответил он. — Ты сделала что-то смешное, чего я не заметил?

— Я имею в виду, раньше, — пояснила она. — Камень и остальные засмеялись. А ты нет. Если ты смеялся в течение недель, когда все было плохо, я знала, что ты заставляешь себя это делать. Я думала, что как только все изменится к лучшему...

— Теперь мне нужно присматривать за целым батальоном мостовиков, — ответил Каладин, устремив взгляд вперед. — И охранять жизнь кронпринца. Я посреди лагеря, полного вдов. Что-то не до смеха.

— Но все изменилось к лучшему, — сказала Сил. — Для тебя и твоих людей. Подумай о том, что ты сделал, чего добился.

Целый день кровопролития на плато. Идеальный сплав его самого, оружия и штормов. И он убивал с их помощью. Убивал, чтобы защитить светлоглазых.

«Он не такой, как они», — подумал Каладин. Они всегда говорили одно и то же.

— Думаю, я просто жду.

— Чего?