Страница 38 из 50
Третий вид речи – говорить о том, что есть (is-ism), или экзистенциализм. Нечто есть то, что оно есть. Роза, которая есть роза, есть роза (A rose is a rose is a rose) (Прим. перев. Знаменитая фраза Гертруды Стайн). Я завяз. Я чувствую, что чего-то хочу от тебя. Я не знаю, что делать. Я хочу сказать Фрицу, чтобы он пошел к черту. Мне скучно. Или как-то еще.
Давайте попробуем еще немного, на более честном уровне обязывания, долженствования. Скажите друг другу, что вы должны делать, один другому, потом в ответ, и так далее.
Энн: Ты должен, м-м, ты должен быть рядом, когда я потерялась. Но (плачет) не показывать мне дорогу. Только будь здесь. И ты не должен давать мне направление.
Фриц: Это важная форма манипуляции. Разыгрывание плачущего ребенка. Я заметил, что это одна из твоих любимых ролей.
Энн: М-м-м-х-хм-м-м.
Фриц: Вместо того, чтобы заставить его плакать, ты плачешь сама. Плач – хорошо известная форма агрессии. «Посмотри, что ты со мной делаешь». Скажи ему это.
Энн: Посмотри, что ты со мной делаешь.
Фриц: Еще раз.
Энн: Посмотри, что ты со мной делаешь.
Фриц: Громче.
Энн: Посмотри, что ты со мной делаешь.
Фриц: Еще громче.
Энн (плачет): Посмотри, что ты со мной делаешь!
Фриц: Вот теперь ты начала коммуницировать. Теперь он должен чувствовать себя виноватым, и весь в дерьме. Ты чувствуешь это?
Билл: Нет (смех)
Фриц: Тогда начинай сначала (смех).
Энн (смеясь): Он слышал это слишком часто.
Билл: Я думаю, ты удивляешься, что это я с тобой делаю.
Фриц: Ты не живешь в соответствии с ее ожиданиями. Ты очень нехороший мальчик (смех).
Пары, № 1
Каждый из нас имеет свой жизненный сценарий и стремится его актуализировать. И вот вы встречаете человека, который кажется подходящим для вашего сценария, вступаете с ним в брак, и наступает великий момент, когда вы вязнете (stuck) друг в друге. Эта идея не нова. Менее известно то, что жизнь в браке не может наладиться, пока вы не обратите все свое внимание на то, как именно вы вязнете.
Многие из вас видели фильм «Женщина в песке». Помните, как мужчина пытался выбраться ямы, в которой он завяз, и чем больше он старался, тем больше тонул в зыбучем песке? Мы переживаем то же с войной во Вьетнаме. Чем больше мы стараемся выбраться из нее, тем больше вязнем в ее «зыбучем песке».
Я горжусь, что мне удалось преодолеть «мертвую точку» (sick point), как русские это называют. Они полагают, что в центре каждого невроза имеется «мертвая точка», и считают, что с ней ничего нельзя поделать, можно только оставить ее там, где она есть, и организовать энергии вокруг нее, – так сказать, «сублимировать» их.
Я полагаю, что мы можем пройти тупик, если обратим все свое внимание на то, как именно мы завязли. Это, конечно же, неприятно. Гораздо легче играть в игры, обвиняя друг друга: «Ты должен быть не таким, какой ты есть», – и так далее, вместо того, чтобы понять, что ты завяз, выяснить, как именно ты завяз, и проработать свой путь из тупика.
Я хочу дать вам хотя бы поверхностную картину того, как вы – женатые или живущие вместе люди, – вязнете друг в друге. Я попрошу каждую пару выйти и провести со мной несколько минут. Как вас зовут?
Расс: Расс.
Пенни: Пенни.
Фриц: Расс и Пенни. Расс, скажи Пенни: «Пенни, я завяз в отношениях с тобой». Скажи ей, как ты в ней завяз.
Расс: Сказать ей, как я в ней завяз? «Я завяз в тебе.» Как я завяз в ней?
Фриц: Это хорошо. (Смех). Позже мы поговорим о дырах в личности. По-видимому, у Расса нет ушей. Я постараюсь быть полезным. Я говорю: скажи ей, как ты завяз в ней.
Расс (пауза).
Фриц: О'кей, Пенни, можешь ты сказать ему, как ты завязла в нем?
Пенни: Я завязла в тебе. Ты – ленивый осел. Я вязну в твоем упрямстве, в твоем чувстве собственного величия. Мне надоел твой мотоцикл. (Смех).
Фриц: О'кей, теперь ты, Расс.
Расс: Я завяз в твоей злобности (смех), в твоей, временами, экстравагантности, я завяз в твоей практичности.
Фриц: Снятся ли тебе сны? (Пауза) Что я сказал?
Расс: Я не расслышал.
Фриц (Пенни): Что я сказал?
Пенни: Снятся ли тебе сны?
Фриц: Скажи нам.
Пенни: Мне снятся сны – яркие, живые.
Расс: А мне – смутные. Я обычно их не помню.
Фриц: О'кей. Перейдем к следующей паре.
Марк: Ты хочешь, чтобы я начал? (Пауза). Я завяз в твоих снах, твоей чистосердечной импульсивности, твоих поэтических качествах, твоих снах.
Фриц: Под «снами» ты имеешь в виду дневные грезы, или ночные сновидения?
Марк (пауза).
Дженни: Я завязла в том, что ты не хочешь, чтобы я | делала определенные вещи, в твоей постоянной критике. Я завязла в твоих страхах, в твоем консерватизме.
Фриц: А у тебя как со сновидениями? Видишь ли ты сны?
Дженни: Да. Тебя интересуют повторяющиеся образы сновидений?
Фриц: Да, может быть.
Дженни: Я не замечала повторяющихся образов, но сны я вижу.
Фриц: А ты?
Марк: Я подумал о сновидении, которое часто повторяется у нее. Вот один из ее снов: лестничный пролет без ступеней. Пугающий образ, который оказывается чем-то вроде…
Дженни: Ну, я обычно вижу во сне приключения, или я что-то делаю. Часто это мучительно.
Фриц: О'кей, спасибо. Перейдем к следующей паре.
Сильвия: Я чувствую, что мне приходится как бы выдумывать что-то. Я не могу ничего придумать.
Кен: Я завяз в твоей бесцеремонности, подчас – агрессивности, твоих небрежных обобщениях, твоих требованиях.
Фриц: А бывают ли у тебя сны? Повторяющиеся сновидения?
Сильвия: Ты имеешь в виду один и тот же сон постоянно?
Фриц: Да, что-то вроде этого.
Сильвия: Нет. У меня все сны разные.
Фриц: А у тебя?
Кен: У меня было что-то вроде этого недавно. Только я его, кажется, забыл.
Фриц: О'кей.
Кен: Там была Сильвия, и мы с ней влезали на гору вместе с моей кошкой (смех). Там была железнодорожная колея, идущая в гору, и я не мог понять, как поезд может въехать наверх. И мы влезали очень высоко. Кошка перепрыгивала со шпалы на шпалу, а когда добралась до верха, начала спускаться…
Фриц: О'кей.
Джуди: Почему ты не начинаешь?
Ник: Боюсь, что я вообще не завяз.
Фриц: Скажи это ей.
Ник: Я вообще не чувствую себя завязшим.
Джуди: Ну, а я завязла.
Фриц: Скажи ему, как ты завязла.
Джуди: Ну, он знает, что я завязла, но я… я думаю, что нет ничего особенного, такого, о чем я могла бы сказать, потому что мне кажется, что он такой человек, который вязнет, в том смысле, что в нем все заблокировано. Так что я не могу сказать, что я завязла в каких-то определенных вещах по поводу него, потому что я могу быть объективной и сказать, что ты мне нравишься, но в наших отношениях ты завяз, потому что ничего из этого не выходит. И если я хочу чего-то, я всегда должна заняться этим и получить это сама.
Фриц: Снятся ли тебе сны?
Ник: Очень редко, а когда снятся, я обычно могу их вспомнить в полусознательном состоянии. Когда я только просыпаюсь, я могу вспомнить сон очень живо, но позже он забывается.
Фриц: А тебе?
Джуди: Я часто вижу сны. И есть настроение, которое часто повторяется в моих снах, хотя обстоятельства всегда меняются. Мне снятся сложные сюжеты, но с одним и тем же настроением.
Фриц: О`кей, спасибо.
Билл: Я чувствую, что иногда вязну в твоей неуверенности, когда ты отравляешь мне все вокруг, переворачивая все вверх дном, и создавая такие неудобства, что я начинаю на все натыкаться.
Фриц: А ты? Как тебя зовут?
Энн: Энн. Есть много мелочей, в которых я временами вязну с тобой, но главное – это игра, в которую мы с тобой играем. Есть много мелочей, которые раздражают меня в тебе, когда мы это делаем, что-то как бы опрокидывается на меня… Я становлюсь чем-то вроде сторожа твоей тюрьмы, человеком, который как бы тебя ограничивает.
Фриц: Это интересное замечание: «Я становлюсь сторожем твоей тюрьмы», – это сразу же заставляет заподозрить, что ему в его жизненном сценарии нужна тюрьма. Так что ты выбираешь кого-то, кто обеспечит тебе тюрьму. Жизненные сценарии человека – поистине удивительная вещь. Люди пишут драмы или комедии, но трудно поверить, что человек может использовать все эти вещи для самого себя. Что тебе снится?