Страница 41 из 60
Рассказал о мужестве дружков-белорусов Рубина, Ступчека и Панько, земляка Паши Михалева из села Ярового, который в 19 лет за подвиг в бою был удостоен высшей награды Родины — ордена Ленина.
Во всех историях, которые мне приходилось слышать от Стенникова, героями неизменно были те, кто шел в боях рядом с Афанасием Федоровичем. Ни разу он не выпятил себя, не подчеркнул свою роль командира. А мне все-таки хотелось услышать о его боевых делах, и я просил Афанасия Федоровича об этом. Он начинал говорить… и снова о своих боевых товарищах. А как-то заметил:
— На войне в одиночку героем быть почти невозможно, особливо у нас, в артиллерии. Только с товарищами ты силен, ты боец и герой. А рассказывать о себе, о своем поведении в бою трудно, потому как все это пережито нутром. Как же было на самом деле — оценить могут только те, кто был рядом. Я себя не видал в бою. Подвернутся при случае однополчане — спросите.
И случаи такие были. В гости к Стенникову отпраздновать 25-летие Победы приезжал его давний друг Василий Иларионович Иванов. Вместе прошли всю войну. Оба комбайнеры, они хлеборобствовали на омской земле, в один день уезжали на фронт, из одной пушки били фашистов и в одном вагоне вернулись с войны домой. Все эти годы друзья поддерживали переписку. И вот телеграмма: «Встречай, еду поездом 103». Афанасий Федорович целую ночь проходил по вокзалу, хотя знал, что Иванов должен приехать только утром. На перроне они с минуту молча смотрели друг на друга. Потом как-то разом шагнули навстречу, руки схлестнулись за спиной, и слезы радости прожгли ресницы. Встреча через четверть века!
— Вот он, мой дорогой Василий Иларионович, — знакомя нас, говорил Стенников. — Помните, я рассказывал, как он меня тяжелораненого вынес из-под огня.
— Афанасий Федорович, так вы же до того дважды меня израненного выносили из самого пекла!
Воспоминаниям не было конца. Уезжая домой, Василий Иларионович говорил мне, что дороже друга, чем Стенников, у него нет и не будет:
— У Афанасия Федоровича я до войны учился хлеборобскому мастерству, ему подражал на фронте, с него беру пример, как пронести по жизни высокую честь солдата-фронтовика, на его скромности учу других и сам ей завидую. Ведь важно не только заслужить высокую награду, но и всю жизнь быть достойным ее.
И Павел Михалев по уши влюблен в своего командира.
— Афанасий Федорович? Да мне он на фронте был больше отцом, чем командиром. И не только мне, расчету всему. Частенько меня наставлял: «Ты, Михалев, голову зазря под пули не суй. Она у тебя не для того, чтобы каску носить, а думать. Вот и смекай». В самой сложной обстановке не растеряется. Как-то мы неожиданно батареей наткнулись на отступающую вражескую автоколонну. По силенкам-то нашим нам бы укрыться, уйти от боя, а Стенников команду дает: «Орудия к бою! По головной зажигательным наводи!» Подожгли мы головной грузовик, потом по замыкающим ударили. И они факелом. А мы уже шрапнелью по колонне кроем. Больше двухсот фашистов только в плен взяли тогда, а сколько техники, оружия. И все он, Афанасий Федорович, смекнул, что отступающий враг в серьезную драку не полезет.
И вот что записано в наградном листке на старшего сержанта А. Ф. Стенникова:
«Командир орудия старший сержант Стенников Афанасий Федорович в боях по прорыву долговременной глубокоэшелонированной обороны немцев на плацдарме западнее реки Одер, в районе Кинитп, 1 апреля 1945 года, при дальнейшем наступлении на Берлин, проявил отвагу, мужество и геройство. Прямой наводкой из своего орудия уничтожил одну батарею зенитных орудий противника, стреляющих по нашим танкам.
Орудие первым было переброшено через переправу на реке Шпрее 30 апреля 1945 года, первым открыло огонь по германскому рейхстагу. В результате дерзости расчета была захвачена совершенно исправная переправа, через которую, под прикрытием артогня из орудия тов. Стенникова, были переправлены наши тяжелые танки. Кроме этого, расчетом уничтожено четыре полевых орудия противника, а две батареи пушек захвачены в исправности.
После того, как было выдвинуто орудие на прямую наводку у рейхстага, тов. Стенников организовал и возглавил группу автоматчиков в составе 10 человек, с которой уничтожил до 50 гитлеровцев, засевших у каменных зданий, мешавших продвижению наших стрелковых подразделений.
Расчет первым подошел к рейхстагу и участвовал в водружении Знамени Победы.
За дерзость, мужество и геройство в боях при форсировании реки Шпрее, захвате переправы и штурме германского рейхстага достоин присвоения звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
И вот новая весть: за героизм и мужество пр разгрому фашизма правительство Германской Демократической Республики наградило Афанасия Федоровича высшим орденом «За заслуги перед Отечеством» в золоте. И Стенникова пригласили в Москву, в посольство ГДР.
Снова я у Стенниковых. Афанасий Федорович делится впечатлениями о столице и приеме в посольстве ГДР.
— Представляешь ли, вышли мы с Анной Гавриловной на Красную площадь, к Мавзолею Ленина, и сердце у меня должно от волнения, зашлось, словно его кто в ладонях сжал, дыхнуть не могу.
Потом в посольство на прием поехали. А сердце в груди опять колотится. Еще в поезде все думал, как это немцы вдруг меня наградили? А потом мыслю опять, что разгром фашистов на пользу не только нам был, а и немецкой нации. Хоть война и никудышный пахарь, да, видать, мы тогда осот этот фашистский порядком поизничтожили, доброе семя-то силу и набрало. Смотри-ка, на пол-Европы корни пустил. Везде у власти народ. А руки народные крепкие, они теперь эту власть ни за что не выпустят. Из собственной жизни знаю, не выпустят.
И смекаю я так, что орден этот не мне, Стенникову, одному награда, а всем, кто войну на плечах вынес, живой он или пал, не дойдя до Победы. От немецкого народа — нашему народу за освобождение от фашистской чумы и верную дружбу.
А. И. ЛЯПУСТИН,
журналист, старшина I статьи запаса
ОТ УРАЛА ДО СТАРОЙ РУССЫ
Началом поиска может стать одна, порою случайная фраза. «Помню в сорок втором, кажется, в «Комсомольской правде», где-то осенью…» После такой фразы начинаешь листать хрупкие листы годового комплекта газет военных лет.
Было известно, что в декабре сорок первого (а может, в январе сорок второго) проводили челябинцы на фронт под Ленинград пять экипажей на тяжелых танках «КВ». Танкисты спешили в бой — город Ленина жил в блокаде. Но в заводских архивах об этом ни слова. Впрочем, шли разговоры, что про эти танки (а может, не про эти) писали в те годы в «Красной звезде» чуть ли не целую повесть.
Перелистана «Красная звезда» за сорок первый — сорок второй. Перелистаны (на всякий случай!) «Правда», «Известия», «Комсомолка» — ни строчки… Еще раз, лист за листом. «Красная звезда» сорок второго года. Вот! Первое упоминание!
«Пятерка «КВ», совершившая описанный нами путь от Урала до Старой Руссы, как и весь танковый батальон, теперь не только воюет, но и учит воевать…»
Снова по страницам «Красной звезды». Но комплект так не полон: не хватает многих номеров. И тут приходит утверждение из Ленинграда. Полковник в отставке, военный журналист Владимир Борисович Фарберов пишет:
«В феврале — марте 1942 года газета «Красная Звезда» напечатала восемь очерков батальонного комиссара А. Полякова «От Урала до Старой Руссы».
Полный комплект газеты удалось найти в Свердловске, в библиотеке имени В. Г. Белинского, в нашем распоряжении девять (а не восемь, как пишет В. Фарберов) очерков А. Полякова. Девять и статья-эпилог…
Да, это наши, челябинцы, это те, которых искали…