Страница 27 из 69
И вот сейчас Витьке снилось, что отец, как раньше, весёлый и смешливый будит его:
— Витька! Проснись, Витька!
— Я сейчас, папа, сейчас!
Витька открыл глаза и увидел, что он не дома на диване, а в лагере, в своей палате. Сквозь окно в комнату падает дымный, неясный свет луны. И тормошит его не отец, а Альберт Мяги. Игорь Валявский молча стоит за спиной Альберта.
— Что случилось? Почему вы не пошли на пост? — спросил Витька.
В эту ночь была очередь Альберта и Игоря идти стеречь таинственного водолаза.
— Мы попали в засаду, Витька! — растягивая слова, как о чём-то обычном, проговорил Альберт.
— В засаду?! Диверсанты? Много их?
Витька рывком вскочил с кровати.
— Не диверсанты, а тётя Тонна, Тихоня, Арташес Геворкович, дядя Миша со своим ружьём… В общем, целая дивизия…
— Где же они вас поймали?
— Не поймали, а подстерегли! Понимаешь — под-сте-рег-ли! — подчеркнул Игорь. — Они заранее ждали нас. Они знали, куда мы пойдём, и ждали прямо на нашей дороге…
«Нашей дорогой» и «Партизанской тропой» ребята звали тропинку, пропитанную в гуще серебристых кустов лоха. Тропинка упиралась в решётку. Но один из вертикальных прутьев решётки, если его толкнуть, внизу двигался в сторону. И тогда через узкое отверстие можно было незаметно вылезти на пляж.
— Только к лазу дошли — вдруг прямо на нас тётя Тонна, как танк, вываливается, продолжал свой рассказ Игорь.
— А с другой стороны — Тихоня. А сзади — кусты тоже затрещали… Там Арташес и дед Миша караулили… В общем, никуда не уйдёшь! Тётя Тонна тихо так, вроде ласково спрашивает: «Куда вы направились, молодые люди?» Альберт отвечает: «Выкупаться хотели, Антонина Михайловна. Жарко очень!» «Та-ак! — ехидным голосом сказала тётя Тонна. — Это, значит, вы каждую ночь купаться ходите! Марш на место! Завтра с вами поговорю, как следует!» Ну, мы и пошли обратно. Арташес нас до самого корпуса проводил…
— Знаешь, Витька! — заговорил Альберт. — Я думаю — в нашем отряде есть один предатель. Это — или Верка, или Венера… Думаю, скорее Венера…
— Они же не знают, что мы каждую ночь пост выставляем…
— Они знают!
Витька словно от удара, дёрнулся и вскочил с кровати. Альберт невозмутимо стаскивал с себя майку.
— Да не тяни ты! — с досадой выкрикнул Витька.
— Не кричи, пожалуйста! — попросил Альберт. — Я думаю, ты можешь разбудить ребят…
Алёшка действительно поднял голову с подушки. Альберт аккуратно сложил свою майку так, чтобы проходили две продольные складки. Затем осторожно положил майку на тумбочку.
— Вчера, когда мы на кухне чистили картошку, Галя Зозуля сказала мне, что она проговорилась Вере и этой самой Венере. Вчера — проговорилась, сегодня нас поймали…
— Пошли! — коротко бросил Алёшка, соскакивая с кровати.
— Куда пошли? — удивился Альберт.
— Пойдём и устроим допрос этим самым Верам-Венерам! Не признаются — пару раз по шеям подвесим…
— Нет, я девчонок не бью, — покачал Альберт. — И тебе не позволю бить девчонок.
— Не позволишь?
Алёшка сжал кулаки и, нагнув голову, шагнул к Альберту. Тот равнодушно зевнул.
— И драться с тобой, Алёшка, я не буду… — Он помолчал. — Не буду, во-первых, потому, что ты мой друг… А, во-вторых, потому, что ты после сна немного дурней.
Алёшкины кулаки разжались.
— Верно, Альберт! — вздохнул он. — Я вправду немного дурной!
— Не немного, а как следует дурной! — сказал Витька. — Да тронь ты сейчас девчонку, она такой визг поднимет, что весь лагерь взбаламутится. И вообще эта глупость с допросом только спросонку может в голову прийти. Ты что? Не знаешь наших девчонок? Да они из упрямства ничего не скажут, если ты их ударишь! И потом — правду говорит Альберт — бить девчонок так, ни с того, ни с сего, — это просто подлость…
— Как — ни с того, ни с сего?! — опять вспыхнул Алёшка. — Да ведь одна из них наверняка предательница! А знаешь, что с предателями делают…
— Знаю, знаю! — махнул рукой Витька. — Но ведь предательница-то одна. А ты собираешься лупить двоих. Значит, одна из них ни в чём не виновата?
— Да, задачка! Как на экзамене! — вздохнул Алёшка.
Игорь шевельнулся на своей койке.
— Ребята, я кажется, придумал, как узнать, кто нас выдал! — сказал он.
— Ну, давай, говори! — недоверчиво предложил Витька.
Он просто не верил, что фантазёр и выдумщик Игорь может придумать что-нибудь путное.
— Давайте сделаем, как партизаны когда-то делали… Я в книге одной прочитал… Идите сюда!
20. Прогулка
На утренней линейке шестой отряд ожидал, что тётя Тонна разразится длинной проповедью насчёт ночного происшествия. Но старшая вожатая ничего не сказала об этом. Только, когда Зина Симакова отдала ей рапорт, тётя Тонна прищурила один глаз и сказала:
— Так, значит в отряде ничего не случилось и все к проведению дня готовы? Ну, ладно!
В конце линейки тётя Тонна, как обычно, произнесла очередную пространную речь. На этот раз она говорила о том, как хорошо в их лагере «Спутник» и каким увлекательным будет их отдых в дальнейшем.
— Наш лагерь должен стать самым лучшим на всём Черноморском побережье, — с воодушевлением доказывала старшая вожатая. — Для нас построили отличные уютные корпуса, клуб, пищеблок, санпропускник. В других лагерях ребята живут по десять и даже двенадцать человек в одной комнате или ютятся в тесных палатках. А вы живёте в уютных палатах, рассчитанных всего на четыре человека каждая…
Становилось всё жарче. Накаляющийся песок дышал сухим зноем. Красный флаг на мачте застыл бесформенным алым комочком. Ребята сонно смотрели на разрумянившуюся тётю Тонну.
— По калорийности питание в нашем лагере приближается к санаторному. Вы обязаны полностью использовать все положительные факторы — море, свежий воздух, хорошее питание для укрепления своего здоровья! Помните, что в здоровом теле — всегда здоровый дух!
Затем Антонина Михайловна сообщила, что после завтрака первый, второй, третий и четвёртый отряды отправятся на морскую прогулку, а пятый, шестой, седьмой и восьмой — пойдут осматривать город. Девятый остаётся дежурным по лагерю.
— Ур-ра! — нестройно закричали сразу повеселевшие ребята.
И тётя Тонна одобрительно кивнула головой и велела вести ребят на завтрак.
После завтрака тётя Тонна подала команду:
— Стройся!
Эта команда была выполнена с удивительной чёткостью. Ребята помчались к своим вожатым, и через несколько минут отряды уже стояли строгими прямоугольниками.
Антонина Михайловна одобрительно улыбнулась.
— Шагом… марш! — скомандовала она.
И сейчас же запели звонкие гоны. А когда они замолкали, раздавалась чёткая дробь барабанов.
Антонина Михайловна повела ребят не по скучной, пыльной дороге, а через пляж.
Это было очень приятно — идти под звенящее пение горнов и дробь барабанов, идти и чувствовать, что все присутствующие на пляже — и большие, и маленькие смотрят на твой отряд, на тебя! А у самых ног набегали на берег и отпрыгивали маленькие волны, такие чистые и прозрачные, что сквозь них можно рассмотреть любую ракушку, каждую самую крошечную песчинку.
«Дружно шагайте, дружно шагайте!» — пели горны.
«Только не зевайте, только не зевайте!» — рассыпали дробь барабаны.
Возле серого «Москвича» сидела женщина, похожая на тигрицу. Её грузное тело обтягивал купальный костюм оранжевыми и чёрными поперечными полосками. На руках у женщины сидела противная жирная собачонка и смотрела на ребят.
— Узнаёшь? — спросил Виктора Алёшка, кивая головой на женщину.
— А! Да ведь это Венерина мама! — узнал Витька. — И с нею её шавка. — Витька обернулся назад и капризным голосом крикнул: — Венерочка! Тебя твоя сестричка зовёт!
— Какая сестричка? — удивилась Светловидова.
— Не знаю. Наверное, младшая. Но похожа на тебя, как две капли воды. Вон она, около машины, на руках у твоей мамочки.
— Хулиган! — разозлилась Венера.