Страница 4 из 44
Увидев, как он выходит из-за угла и идет в моем направлении, я сразу почувствовал облегчение. В тот день я испытывал беспокойство, поскольку предвидел некоторые проблемы на работе. Дело в том, что социальные работники устроили забастовку, и, чтобы войти в здание, нужно было пройти через их пикеты. Я не присоединился к бастующим, поскольку работал ради Свамиджи, и не хотел терять зарплату за несколько недель. Я знал, что, проходя внутри двойного кордона пикетчиков, услышу гиканье, выкрики и угрозы в свой адрес.
Свамиджи уже знал забастовке, поскольку проходил через пикеты, идя с другой стороны улицы. Бастующие выкрикивали угрозы в его адрес, поскольку знали, что я выхожу на работу из-за него.
Свамиджи был в сопровождении Киртанананды. Подойдя к ним почти вплотную, я поклонился, коснувшись лбом тротуара. Когда я поднялся, то увидел на лице Свамиджи прекрасную улыбку. Он протянул руку и прикоснулся ко мне. Мы обменялись лишь несколькими словами, и затем я пошел на работу, получив его благословения. Это был незабываемый момент: служение под покровительством Прабхупады; служение, одобренное им.
Занимаясь своими повседневными делами, вспомните о том, что так вы служите Прабхупаде. Представьте, что Прабхупада неожиданно появится «из-за угла» и вы принесете ему свои поклоны. Что он вам скажет? Что вы скажете ему? И что вы почувствуете, когда он продолжит свою прогулку?
(Кпши Щ}а^щпади
18
Один индиец в Торонто сказал Прабхупаде: «Мне так нравится находиться в вашем обществе, но нам нечасто выпадает такая возможность.
Вы так милостивы…»
Прабхупада ответил: «Когда меня нет, читайте мои книги.
В книгах я пишу о том же, о чем говорю сейчас.
Вот и весь секрет».
Однако индиец возразил: «Но личное общение с вами мне нравится гораздо больше».
«Это хорошо, - ответил Прабхупада. - Но у вас все равно есть возможность общаться со мной, читая мои книги».
Затем этот человек стал восхвалять Прабхупаду:
«Я читаю ваши книги, Прабхупада.
Это замечательные книги, и их чтение приносит блаженство.
Это высшее благословение для всей вселенной. Благодаря им я перестал жить, как собака. Присутствие ваших книг в моем доме дает мне ощущение обладания чем-то очень ценным. Живя в этой стране, я был совершенно сбит с толку…»
Я тоже читаю ваши книги, Прабхупада, и чувствую, что получаю благословения вместе со всей вселенной.
Я сажусь в свое кресло, включаю лампу и открываю книгу.
Я хочу привести себя в порядок.
Я хочу общаться с вами каждый день.
С вами и с Верховной Личностью, Господом Нараяной.
С Говиндой в Его изначальном облике, сопровождаемым пастушками - Радхой и гопи. Я хочу общаться с этой непостижимой личностью.
Если я буду делать это правильно, вы благословите меня, и я смогу проповедовать как ваш представитель.
19
Больше всего историй о Прабхупаде я рассказывал, когда присоединился к библиотечной группе после того, как в течение нескольких месяцев был личным слугой духовного учителя. Наша группа путешествовали по Соединенным Штатам, посещая университеты и библиотеки в разных частях страны. Мы постоянно переезжали с места на место, останавливаясь на ночь в мотелях. По вечерам преданные - Махабуддхи, Гхана-шьям, Махадьюти, Калаканта, Шеша и другие - собирались вокруг меня, а я читал им вслух рукопись еще не опубликованной «Чайтанья-чаритамриты». Потом я рассказывал им о Шриле Прабхупаде.
У меня было множество свежих историй, поскольку я только что приехал от Прабхупады. И к тому же меня слушала такая замечательная аудитория! Эти преданные всегда были готовы слушать о своем духовном учителе. Их общество вдохновляло меня вспоминать множество мелких деталей и, что интересно, мне было легко признавать все те глупости, которые я совершал, служа Прабхупаде. Как бы мне хотелось снова оказаться вместе с ними в одном из мотелей к северу от Литтл Рок в Арканзасе! Я представляю, как мы собираемся вечером после удачной проповеди, в результате которой местный университет приобрел комплекты «Шри-мад-Бхагаватам» и «Чайтанья-чаритамриты». Я рассказываю брахмачари о днях, проведенных со Шри-лой Прабхупадой в Бомбее.
Он спал на своей кровати под москитной сеткой, а я
— на веранде. Я ложился вскоре после того, как он засыпал, и слушал, как над моей москитной сеткой жужжат комары. Иногда я просыпался в час ночи, когда Прабхупада вставал и начинал переводить. В мои обязанности не входило вставать в это время, поэтому я снова погружался в сон под звуки переключаемых кнопок диктофона. В три часа я вставал и сонный выходил из комнаты. Прабхупада продолжал диктовать, сидя под большой москитной «палаткой» за своим столом. Чтобы не отвлекать его, я кланялся молча, выходил на улицу и совершал омовение в кабинке неподалеку, обливаясь из кружки. Затем я возвращался, стараясь не беспокоить Прабхупаду, который продолжал переводить.
Закончив диктовать, Прабхупада начинал повторять Харе Кришна. Я сворачивал свою и его москитные сетки и застилал его постель. Убрав в комнате, я уходил в кухню и тихо повторял джапу. Из повторения Прабхупады я слышал в основном «Рам, Рам». Мне казалось, что его джапа становилась более отчетливой и громкой, когда он произносил эти слова: «Рам, Рам». Я старался повторять очень тихо, сидя в кухне, и это было непросто, поскольку мне приходилось бороться со сном.
В мои обязанности входила подготовка лекарств для Прабхупады. Я должен был растолочь в черной ступке орех, а затем добавить туда красное лекарство, смешать все вместе и подать ему. Эти небольшие ритуалы были моей жизнью и душой, и я старался выполнять их как можно лучше.
Как замечательно строить всю свою деятельность вокруг Прабхупады! На рассвете (около 5 утра), я выходил из кухни и тем давал Прабхупаде понять, что пришло время прогулки. На моем плече уже висел магнитофон, готовый к записи. Солнце только начинало всходить, и мы шли по темным улицам к пляжу. Впереди была целая утренняя прогулка с Прабхупадой, во время которой он будет проповедовать преданным философию сознания Кришны. Идя рядом с ним, мы чувствовали его любовь к нам и покровительство. Когда небо озарялось солнечным светом, мы поворачивали назад и возвращались в храм. После гуру-пудоки Прабхупада возвращался в свою комнату и завтракал фруктами и имбирем.
Утром Шрила Прабхупада обычно не занимался делами. В это время ему удавалось немного подремать, сидя в своем кресле. Мне нравилось, когда к нему не приходили посетители, поскольку я любил наблюдать за Прабхупадой, когда он был один.
Около одиннадцати утра, если не было запланировано никаких встреч, я надевал гамчу и шел совершать полуденное омовение. Иногда я встречал там Та-мала Кришну Махараджа и обменивался с ним парой слов, а затем возвращался делать Прабхупаде массаж.
Прабхупада сидит на веранде… я делаю ему массаж… мне нравится это делать… теплый солнечный свет… я чувствую свою юношескую силу… я стараюсь массировать Прабхупаде голову так, как он просит… движения пальцев, натягивающие кожу на голове… надеюсь, это приносит ему облегчение… я знаю, что Прабхупада - чистый преданный… когда я прикасаюсь к нему, я пытаюсь понять: «А как бы ему хотелось, чтобы его еще массировали? Что он при этом будет чувствовать?»… я пытаюсь доставить удовольствие Прабхупаде.
В те дни прасад Прабхупаде готовила Палика даси. Пока она готовила в маленькой кухне, я шел на веранду и печатал письма. Когда все блюда были готовы, я раскладывал их на тали и приносил Прабхупаде. Там всегда был рис, сабджи и простые чапати, и остатков его прасада всегда хватало как на меня, так и на всех остальных.
После обеда Прабхупада отдыхал. Во второй половине дня он встречался с гостями, а я тем временем писал письма, пытался читать книги или повторял джапу. Вечером он либо проводил лекцию в храме, либо поднимался на крышу. Таковы были некоторые из пунктов ежедневного распорядка, и это повторялось изо дня в день независимо от того, чем хотелось заняться мне или о чем размышлял мой ум. По-крайней мере, я был достаточно занят служением, и это защищало меня. Моя жизнь заключалась просто в том, чтобы служить ему и писать письма от его имени. У меня не было времени для собственных дел. Я был тогда в большей безопасности, поскольку служил Кришне, служа Его чистому преданному. Между мной и Прабхупадой была громадная разница, и это заставляло меня быть смиренным.