Нимай Дас

Помимо кратких курсов можно организовывать более длительные и проводить их, скажем, дважды в год. Для этого больше всего подошли бы такие места, как Вринда-ван. Санньяси и другие преданные могли бы проводить семинары по «Шримад-Бхагаватам», «Бхагавад-гите» и «Нектару преданности», а также по таким темам, как вайшнавский этикет, логика, ораторское искусство. Можно также обучать преданных, писательскому мастерству, санскриту и т.п. Можно создать целый вайш-навский университет. Разумеется, для осуществления такого грандиозного замысла нужно будет провести огромную организационную работу. Понадобятся также большие денежные ресурсы и помощь множества преданных. А начать можно с малого. В конце концов, я и сам могу организовывать курсы и приглашать на них своих учеников.

Пока же я мшу составить программу обучения, изложить вкратце главы и разделы «Шримад-Бхагаватам» и даже начать обучать Нимая, задавая ему домашнее задание, устраивая дискуссии и проводя экзамены. Молено организовать здесь нечто вроде гурукулы или ашрама. Помимо всего прочего, это еще поможет нам перенести выпавшие на нашу долю испытания. Семинар по обучению молитве может вызвать множество споров, и, возможно, я не достиг еще такого духовного уровня, чтобы проводить такие семинары, но для меня это будет пробой сил. И если я смогу вести этот семинар строго в рамках вайшнавской традиции, разве кто-нибудь сможет сказать что-то против?

1 2 мая

Сегодня ночью мне вновь приснился Шрила Прабху-пада, но я не буду говорить об этом сне.

14 мая

Иногда мне в голову приходит мысль, что Господь Кришна специально устроил все так, чтобы я оказался в этом месте, так как просто хотел исполнить мое желание. А не предосудительна ли с нравственной точки зрения уединенная жизнь в лесу? Многие мудрецы и йоги, уходили в лес и жили там в одиночестве, в том числе и в холодных краях. Это называется mano-вана, жизнь в лесу ради совершения аскез. Как-то я прочитал о том, как Притху Махарджа ушел в лес. Там он дал обет питаться только тем, что можно найти в лесу: кореньями, корой деревьев, фруктами, сухими листьями и т.п. Он отказался брать пишу, которую присылали ему из города. Иногда он ел одни лишь сухие листья или только пил воду.

В лесу я научился жить никуда не торопясь. Время здесь не имеет такого значения, какое оно имеет в го353

родах, где все расписано по дням, часам и минутам. Здесь я перестал пользоваться будильником и не ношу даже часов. Мы работаем, пока светит солнце, и ложимся спать, когда приходит усталость. Здесь мы не едим никакой тяжелой пищи, поэтому наши чувства не так возбуждены. Я не строю без конца все новые и новые планы. И мне кажется, что в чем-то внутренне я стал ближе к Верховному Господу.

Но Шрила Прабхупада говорит, что мудрецы-вайшнавы отправляются в лес не только ради собственного блага, но и для того, чтобы помочь всем людям. Даже живя в лесу, они собираются вместе, чтобы совершать жертвоприношении ради блага всего человечества, как это делали мудрецы, собравшиеся некогда в Наймишаранье. Шрила Прабхупада пишет: «Они стремятся заниматься такой деятельностью, которая может способствовать воцарению мира на земле». Они истинные друзья всех живых существ и совершают аскезы ради блага всего человечества, невзирая ни на какие лишения и страдания. В Наймишара-нье они ради блага всех людей много дней слушали Суту Госвами, попедавшего им «Шримад-Бхагаватам». Теперь же, после того как «Шримад-Бхагаватам» уже поведан и записан, наш долг - раздать его людям.

Шрила Прабхупада говорит, что существуют два вида мудрецов: бхаджананди и гоштьянанди. Первые поклоняются Богу ради собственного блага и стремятся жить в уединенных местах, чтобы иметь возможность заниматься медитацией. Вторые же живут в густонаселенных местах и постоянно общаются с людьми, так как хотят научить их сознанию Кришны. Считается, что гоштьянанди стоят выше бхаджананди. Возможно, подсознательно я хотел жить в лесу, подобно бхаджананди, поэтому Кришна и отправил меня сюда, и теперь, хочу я этого или нет, я вынужден оставаться здесь. Нужно извлечь из этой ситуации наибольшую пользу. Вместо того, чтобы плакать и сокрушаться, нужно стараться жить здесь, как истинный лесной мудрец, готовя себя к деятельности ради блага других людей. Быть может, моя идея создать лесную школу будет полезна в этом отношении.

Глава 16

Лесная школа Гурудева

В сарае стояла тачка, на которой я привозил из леса дрова. Со дня катастрофы прошло уже два месяца, но Гурудев все еще не мог ходить, а если и передвигался, то очень медленно и опираясь на две палки. Поэтому я стал подумывать, чтобы сделать из тачки нечто вроде паланкина и возить его по окрестным местам. У меня были любимые места, которые Гурудев не видел: ручей, озеро, роща, - и я хотел показать их ему. Когда я рассказал ему о своей идее, он поднял меня на смех. Но я продолжал твердить ему о том, что ему будет очень удобно в тачке и что более близкое знакомство с дикой природой, созданной Кришной, принесет ему радость. В конце концов я решил действовать более решительно и в один прекрасный день вымыл тачку, устлал ее дно одеждой, положил поверх дхоти и подкатил ее к двери хижины, словно настоящий индийский рикша. Гурудев согласился на поездку, и я повез его по протоптанной мной тропинке, ведущей в лес и к озеру. Оба мы были рады тому, что Гурудев наконец-то выехал на прогулку и вместо четырех стен, увешанных охотничьими памятками, мог полюбоваться красивыми видами.

Несколько дней спустя после первой прогулки Гурудева лед, сковывавший озеро, внезапно треснул. Большой его кусок ударило о берег, и он постепенно раскрошился на тысячу бесформенных кристаллов. При этом в воздухе стоял такой шум, словно кто-то бил тарелки, бросая их целыми стопками. Так продолжалось несколько дней подряд: лед ломался, крошился о камни и ударялся о деревья, оставляя на коре отметины, - пока наконец озеро не очистилось ото льда полностью. Утки скоро прознали про это и стали садиться на воду и нырять за рыбой. Я заметил также, что в лесу стало больше следов животных, - то ли потому, что вокруг и правда стало бродить больше животных, то ли я просто стал больше замечать. Я и правда стал замечать всякие мелочи, которые раньше ускользали от моего внимания, да и окружающая нас природа не казалась мне больше чужой и пугающей (по крайней мере, в некоторых своих проявлениях).

К тому времени мы уже больше месяца питались только тем, что находили в лесу. Первые пять-шесть дней такого «поста» меня беспокоили головные боли и другие неприятные телесные ощущения, но затем тело, по-видимому, свыклось с новым состоянием, и я перестал думать только о том, что с ним происходит. От недостатка пищи мне стало намного труднее выполнять работу по дому, но мы больше не топили печь круглые сутки, поэтому обязанностей у меня стало меньше.

Однажды, когда мы вернулись с прогулки, Гурудев вдруг объявил, что хочет организовать лесную школу и что ему понадобится моя помощь. Я видел, как он неделю целыми днями что-то писал. Он сказал, что составлял программу обучения по разным предметам, которые, как он надеется, будут преподавать некоторые старшие преданные, и что после нашего возвращения в цивилизованный мир он хочет организовать институт сознания Кришны. Я подумал, что это замечательная идея, и сказал, что с радостью помогу ему осуществить этот план, когда мы вновь окажемся среди преданных.

- Но я хочу начать сейчас, - сказал он. - Мы - ты и я - организуем опытную школу прямо здесь в горах.

Я никак не мог взять в толк, что он имеет в виду, пока он наконец не объяснил мне, что я буду единственным учеником в этой школе и что он будет учить меня. Такая перспектива меня не очень обрадовала: уж слишком большая ответственность ложилась на меня. Но Гурудев загорелся этой идеей, глаза его сияли, а голос наполнился силой.

- Ты будешь лучшим учеником во всей школе, Ни-май. Мы будем изучать «Шримад-Бхагаватам», основы брахманической культуры, санскрит, логику, ораторское искусство и писательское мастерство, также мы будем учиться, как запоминать шлоки из священных писаний, и еще у нас будут занятия, посвященные молитве и внутренней жизни. Что ты об этом думаешь?