Нимай Дас

Когда самолёт приземлился в Майями, Нимай решил не лететь в Пенсильванию. Он чувствовал себя совершенно опустошенным и не смог бы объяснить Вибху Прабху и другим преданным, что с ним происходит. К тому же ни Гурудев, ни Кешава Прабху не говорили ему, чтобы он возвращался на ферму, просто предполагалось, что он туда вернётся. Нимай вспомнил о своём друге Брюсе Отшельнике, который жил здесь, во Флориде, на болотах. Брюс жил когда-то вместе с преданными на ферме, где прослыл большим работягой, однако из-за разногласий с преданными он стал жить один. Он поселился на дальних болотах, где кто-то нанял его сторожить дом, и большую часть времени был предоставлен самому себе. Брюс жил, как отшельник; он повторял ежедневно пятьдесят кругов, записывал в дневник свои мысли о сознании Кришны и время от времени писал письма друзьям, в том числе и Нимаю. Нимай подумал, что, может быть, Брюс разрешит ему немного пожить у него. Он мог бы тогда больше повторять мантру и читать книги Прабхупады, ожидая, пока тоска и чувство опустошенности не уйдут сами собой. Он позвонил Брюсу, и тот сказал, что ничего не имеет против приезда Нимая. Правда, сказал он, ему понадобится целый день, чтобы доплыть на лодке до ближайшей автобусной остановки, где он мог бы забрать Нимая.

- Ты первый преданный, который приехал сюда, - сказал Брюс Нимаю, когда они плыли обратно, к дальним болотам. - Здесь мало кто нарушает моё одиночество. Я повторяю мантру, работаю в саду и строю дом для владельца этого места. Мне нравится такая жизнь. Я никогда ещё не чувствовал себя таким умиротворённым.

Брюс был ростом около двух метров. Ему было уже за сорок, и большую часть жизни он прожил во Флориде, где делал в основном то же, что и сейчас: сторожил дома или перевозил людей на лодке. Он сказал, что местные жители относятся к нему довольно терпимо и даже признают его «религиозные убеждения». Хотя он жил один, он постоянно брил голову, оставляя вайшнавскуго шикху, и носил брюки и майку шафранового цвета. Нимай слушал, как Брюс говорил об умиротворении и сознании Бога, которые он обрёл, живя в уединении, и не чувствовал больше ни уныния, ни подавленности.

Наконец, пройдя два канала, которые назывались «Канал крокодила» и «Канал №3», они подплыли к жилищу Брюса. Это был небольшой деревянный домик, в котором была всего одна комната. Брюс сказал, что очень рад Ни138

маю, но хозяину вряд ли понравится, если он останется здесь надолго.

Вечером Нимай рассказал Брюсу что у него были мыши, которых можно считать преданными, и что сейчас, отпустив их, он чувствует себя одиноким. Брюсу можно было рассказывать о таких вещах. По мнению Нимая, Брюс был очень мягкосердечным человеком. Если кто-то говорил ему что-то обидное, он молча переносил обиду, держа всё в себе, однако грубость и обидные слова, сильно его ранили. Поэтому он и не смог жить на ферме.

- Я тоже живу в мире со здешними животными, -сказал Брюс. - Ты сам увидишь. Птицы совсем не боятся меня и залетают прямо в окно. Я даже крокодилам позволяю разгуливать здесь. Я не причиняю им никакого вреда, и они не трогают меня.

Утром они около четырех часов повторяли мантру, после чего Брюс отправился работать в сад, а Нимай, оставшись в доме, стал читать «Шримад-Бхагаватам».

Нимаю захотелось прочитать ту главу из Первой песни, в которой рассказывалась история Нарады Муни. Ему нравилась эта история, и к тому же Гурудев упомянул о ней во время их последней встречи. Он стал искать то место, где рассказывалось, как Нарада ощутил присутствие Господа, но затем потерял Его из виду и почувствовал себя осиротевшим. Это был восемнадцатый стих шестой главы:

«Трансцендентная форма Господа сама по себе удовлетворяет желания ума и мгновенно устраняет все противоречия в мыслях. Потеряв этот образ из виду, я в смятении вскочил, как человек, лишившийся самого желанного».

Несмотря на то, что Нараде было всего пять лет, он научился у гостивших в их доме мудрецов медитировать на Кришну. После смерти матери он остался совсем один, и однажды, медитируя на Господа, он воочию увидел Его трансцендентный образ и впал в экстаз. Но после этого, сколько бы он ни пытался медитировать, Господь больше не появлялся. Прабхупада пишет: «Нарада Муни лишь мгновение созерцал этот трансцендентный образ, но, по139

теряв его из виду, в смятении вскочил, чтобы найти его. Нарада Муни обрёл то, что мы ищем жизнь за жизнью, и снова потерять Господа из виду, конечно же, было для него сильным потрясением». Читая, Нимай волей-неволей сравнивал себя с Нарадой, хотя и понимал, что думать, будто между ними есть сходство, было бы просто смешно. Нарада видел Самого Кришну, он же видел лишь то, как Кришна явил небольшое чудо. «Ведь только по милости Кришны я мог разговаривать с мышами, - подумал он. - И по Его милости всё закончилось».

Нимай продолжил читать. Далее в «Бхагаватам» говорилось, что Господь не явился вновь Параде, а сказал такие слова: «О, Нарада, Мне жаль, что в этой жизни ты больше не сможешь увидеть Меня. Тот, кто не совершенен в служении и не вполне свободен от материальных пороков, едва ли может увидеть Меня». Кришна не показывался больше Нараде, так как хотел усилить в нём горячее желание обрести Его, и когда Нарада понял это, он почувствовал к Кришне благодарность. После этого Нарада, «полностью удовлетворенный, смиренный и не знающий зависти», стал воспевать Святое Имя и странствовать по всей Земле.

«Легче сказать, чем сделать, - подумал Нимай. - Я же не Нарада. Я не знаю даже, что мне нужно делать». Он понимал, что рано или поздно он должен будет написать своему.духовному учителю и попросить дать ему конкретные указания, но он не хотел делать это сейчас. Ему казалось, что Гурудев предпочёл бы, чтобы он сам решил, что ему делать, и благодаря этому лучше бы понял себя.

Неделю спустя Брюс сказал Нимаю, что скоро приедет хозяин дома, и ему лучше уехать.

Глава 2

(Н.д.б.)

Как я слышал, в одном из писем Прабхупада писал, что мы не должны слишком много говорить о майе, что вместо этого мы должны прославлять Кришну. Мне нужно серьёзно отнестись к этому наставлению, а то я только и делаю, что рассказываю о майе и о том, как она сбивает меня с толку, и значит, слушая меня, вы будете слушать о майе, а мне этого совсем не хочется. Я бы хотел говорить и думать только о Кришне и ни о чём другом. Однако я не могу делать это искусственно.

Я бы хотел поподробнее рассказать о том, что я чувствовал после расставания с Чхотой. Когда я расстался с мышами, они стали сниться мне во сне. Мне снилось, что они бегут по дороге, а за ними гонится огромная свинья и что Чхота зовёт меня на помощь, и я пытаюсь помочь им найти норку, где бы они могли спрятаться. Вспоминая то чудесное время, когда мы были вместе, я иногда плакал. Перестав общаться с мышами, я опять стал таким, каким был до встречи с ними. Я стал вспоминать, как преданные на ферме смеялись надо мной. (Поэтому я и не хотел возвращаться туда). Также я начал думать о той ерунде, которой я занимался более пяти лет назад, до того, как стал преданным, например о рок-музыке, которую я тогда слушал. Ещё я думал о матери и отце и даже хотел было позвонить им, но не стал. Никто не смог бы понять меня. Но мне было необходимо с кем-нибудь поговорить. Я мог открыть душу только Брюсу. Он считает, что животные ничуть не хуже людей, что все они очень славные и что их нельзя убивать. Он любит их больше, чем я. По правде сказать, я никогда не относился к животным так же дружелюбно, как он. Кроме Чхоты, конечно. Потому что Чхота и не животное вовсе, а душа.

А сейчас я скажу вам об одном эпизоде, который покажется вам смешным. Я взял «Бхагаватам» и открыл его на странице, где рассказывалось, как горевал Арджуна, когда Кришна покинул Землю. Я сделал это потому, что отождествлял себя с Арджуной. Конечно, я не был таким сильным как он, но мне было легко вообразить себя тем Арджуной, которого я видел на одной иллюстрации, -там он плачет и говорит Юдхиштхире, что теперь, когда Кришна ушёл, он лишился своей силы. Шукадева Госвами объяснил, что Арджуна был в великом горе, так как не мог больше видеть Господа Кришну, и его подобное лотосу сердце высохло от горя, а тело утратило своё сияние. Затем Арджуна говорит такие слова: «Я лишился Бога, Верховной Личности, благодаря влиянию которого я был так силён».