Клятва рыцаря

Герлин вскрикнула, однако она уже ничего не смогла бы сделать. Леон поднял меч, и Герлин представила, как он опускается. Внезапно раздался топот копыт приближающей лошади. Что-то пролетело в воздухе — и рука Леона застыла в замахе. Он выронил меч и схватился за горло — и, похоже, очень удивился, обнаружив, что острие пики пронзило гортань. Рыцарь издал клокочущий звук и упал на землю.

Флорис с изумлением смотрел на мертвое тело у своих ног, Герлин громко всхлипнула. Соломон придержал свою лошадь. Он озадаченно смотрел на приближающегося всадника.

— Вам не нужно благодарить святого Георгия, господин Флорис! — Рюдигер из Фалькенберга — а это был он — улыбнулся и небрежно отвесил общий поклон. — Строго говоря, боевая техника, с помощью которой я свалил рыцаря, относится к области невероятного. Господин Адальберт рассказывал мне, что сарацины метают свои копья. Мы упражнялись в этом, когда я был еще оруженосцем, и у меня получалось лучше всех! — Юный рыцарь самодовольно выдернул пику из горла убитого.

Герлин стащила с головы шлем и повернула лошадь к приюту сына на дереве. Дитмар встретил ее смеясь. Он уже проснулся, однако даже не пошевелился.

— А теперь я познакомлю тебя с твоим дядей, великим рыцарем! — нежно произнесла Герлин, беря ребенка на руки.

Пока Соломон помогал Флорису спешиться и заботился о его ранах, Герлин обняла брата, плача и смеясь одновременно.

— Откуда же ты явился? — всхлипывая, спросила она. — Как ты узнал, что мы здесь?

— Сегодня утром господин Роланд велел мне отправляться с господином Леоном и господином Людвигом, — сообщил Рюдигер. Он высвободился из объятий Герлин и подошел к Флорису и Соломону. — Вы серьезно ранены? — спросил он своего бывшего оружейного мастера.

Флорис слабо махнул рукой. Он от изнеможения не мог говорить. Соломон дал ему попить воды.

— Он будет жить, — сообщил лекарь. — Благодаря вашей помощи, господин Рюдигер. Однако расскажите, что привело вас сюда?

Рюдигер сел возле мужчин на траву. Герлин также осторожно опустилась на землю. Она с трудом могла шевелиться в доспехах, однако мучиться в них осталось недолго — в скором времени они доберутся до монастыря. Дитрих играл ее ножнами.

— Как я уже говорил, господин Роланд отправил меня сегодня утром с другими рыцарями — он не сказал куда, я всегда узнаю последним о его намерениях: полностью он мне не доверяет. В противном случае я вовремя сообщил бы вам, что он планирует брать крепость осадой. Мне очень жаль, господин Флорис, что до этого дошло.

Флорис снова только махнул рукой. Он жадно пил воду и, похоже, постепенно приходил в себя.

— Мы остались на одной поляне, где-то в миле от крепости. В какой-то момент рыцари забеспокоились. Тогда они и открыли мне, для чего мы там находимся. Мы должны были захватить моего племянника и привезти его Роланду. Рыцари говорили о «подопечном господина Роланда» — так это преподнесли…

— И зачем же тогда тебя послали сюда? — спросила Герлин. — Ты ведь сам сказал, что Роланд не совсем доверяет тебе.

— Но ведь Рюдигер приходится дядей Дитмару! — заметил Соломон. — Становится понятным план похищения. Вот как это преподнесли бы кайзеру: поскольку мать, несомненно, сошла с ума, сводная бабушка передала ребенка любящим родственникам. И так как один из них является рыцарем, а другой оруженосцем, к тому же этот последний — родственник ребенку со стороны матери, а первый — родственник по отцу, разумеется, господин Роланд возьмет на себя опекунство. Все продумано до мельчайших деталей! Он совсем не глуп, наш господин Роланд!

— И в нужный момент появится госпожа Лютгарт — вся в крови, разорванной одежде и взволнованная. Она скажет, что вы сбежали с ребенком. А она направлялась к господину Роланду, на нее напали, и она ударилась головой.

— Нужно было отсечь ей голову! — неистовствовала Герлин.

— Это, несомненно, облегчило бы тебе жизнь, — заметил Рюдигер. — А сейчас она в прямом смысле слова открывает ворота крепости для господина Роланда. Я, по крайней мере, предполагаю, что ей велел так поступить господин Леон. Я должен был отвести их к дверце в стене, а затем сообщить обо всем господину Роланду. Однако я этого не сделал. А после того, как я доставил даму… Прости, Герлин, но я не решился убить ее.

Соломон закатил глаза.

— Мы все чаще говорим о том, что ваше безупречное следование рыцарским добродетелям до добра не доводит.

Флорис покачал головой.

— Беззащитная женщина… — пробормотал он. — Господин Рюдигер, без сомнения, поступил правильно.

Герлин вздохнула с облегчением. Раз Флорис вновь становился учтивым, значит, дела его не так уж плохи.

— Я тайком последовал за господином Леоном и господином Людвигом. Господин Леон предположил, что вы сбежите в монастырь, поскольку это ближайшее убежище, где вы можете укрыться, а затем, возможно, отправитесь в Майнц, чтобы пожаловаться епископу, — завершил Рюдигер свой рассказ. — Н-да… Похоже, я прибыл в нужный момент. — Юноша самодовольно улыбался.

Флорис кивнул.

— Господин Рюдигер, — говорить ему было трудно, но он держался с достоинством. — Вы… вы ведь еще не прошли опоясывание мечом?

Рюдигер пожал плечами:

— Когда же? Уже полтора года я таскаюсь с места на место за Роландом.

Флорис выпрямился.

— Важно ли для вас, чтобы церемония была торжественной? — серьезно спросил он.

Рюдигер посмотрел на него — и все понял. Его все еще по-детски округлое лицо просияло.

— Я считаю, что уже прошел посвящение! — сказал он с улыбкой. — Этот Леон из Гингста был таким негодяем! Он поклялся отцу быть верным тебе! Он должен был защищать тебя ценой своей жизни! А что сделал он? Только строил козни!

— Но он же оставил вам свои доспехи и боевого коня, — заметил Флорис. — Герлин, нам нужна пара шпор для церемонии.

Герлин улыбнулась. Она поняла теперь, что задумал Флорис, и неумело сняла шпоры с Леона.

— Помогите мне встать, господин Соломон, и подайте мне меч. А ты, оруженосец, стань на колени!

Флорис де Трилльон нанес Рюдигеру из Фалькенберга легкий удар по шее, затем коснулся мечом его плеча и опоясал его оружием убитого.

— К сожалению, я не могу вам предложить золотые шпоры, — улыбнулся он. — Но в остальном… вы теперь рыцарь, господин Рюдигер! Ведите себя соответствующим образом, чтите рыцарские добродетели не в пример вашему последнему наставнику — и продолжайте отправлять на тот свет таких мерзавцев, как этот, — он указал на тело Леона из Гингста. — Не хотите ли вы теперь сопроводить нас до монастыря? Нет, прошу вас, господин Соломон, я не хочу передохнуть — боюсь, что больше не смогу подняться. Пожалуйста, помогите мне взобраться на лошадь.

Флорис неуверенно держался в седле, однако его стойкость была достойна восхищения. Он снял шлем и нагрудник. Соломон оставался в кольчуге. Назрел вопрос, как ему следует вести себя в монастыре.

— Вы должны поехать с нами, вы нужны Флорису! — умоляла его Герлин.

Возможно, в монастыре есть монах-аптекарь, однако она не слишком рассчитывала на монастырское лечение.

— Но у меня ведь нет подходящего платья, — возразил Соломон. — Поверьте, я был бы рад спать на соломенном тюфяке, в тепле в гостевом доме и пить вино, вместо того чтобы прятаться в лесу. Однако еврей в доспехах рыцаря… Монахи сразу доложат обо мне!

— Тогда просто останьтесь рыцарем, — предложил Рюдигер, лукаво усмехаясь. — Выдумайте себе какое-нибудь славное имя… Парня, который до вас носил эти доспехи, звали Армин де Карессе…

— Настоятель знает меня, — сказал Соломон.

Рюдигер отмахнулся.

— Тогда просто не показывайтесь. Не поднимайте забрало — а после я одолжу вам длинный плащ с капюшоном, который скроет ваше лицо.

— По какой причине? — спросил лекарь.

На лице Рюдигера расцвела по-юношески лукавая улыбка.

— Вы дали торжественное обещание! — заявил он. — В последнем турнире во время группового поединка вы случайно убили своего друга, рыцаря. Вы настолько безутешны, вам так стыдно, что вы не решаетесь показывать миру свое лицо. Сейчас вы направляетесь в монастырь… э-э… Ну, мы придумаем, где вам нужно будет поститься семь лет подряд для искупления греха, или еще что-нибудь.