Страница 64 из 114
Бонни покорно застегнула пуговицу.
— Итак, вы сказали тысяча семьсот пятьдесят фунтов и четыре процента, — заметила она.
— Действительно, с акустикой у меня в квартире что-то не то, — согласился Дэнни. — Я сказал полторы тысячи и полтора процента.
— Два процента, — упорствовала Бонни и, когда он со вздохом согласился, деловито добавила: — И сотня суточных в день.
Они почти три часа согласовывали условия контракта. Когда обсуждение близилось к концу, Дэнни неожиданно поймал себя на мысли о том, что эта девушка заставила его уважать себя. Она и в самом деле оказалась крепким орешком.
— А как насчет договора о намерениях? — поинтересовался он. — Или обойдемся рукопожатием?
— Мы, конечно, пожмем друг другу руки, — ответила она. — Но после того, как я буду держать договор о намерениях.
Дэниел у себя в кабинете набрал черновой вариант соглашения на компьютере, а потом позвал Бонни. Она чуть наклонилась, чтобы прочесть набранный текст. Ее полные, теплые, как нагретые под солнцем Калахари дыни, груди коснулись его плеча.
— Вы даже не упомянули, что летим мы первым классом, — фыркнула Бонни. — И здесь не сказано, что зарплата будет начисляться с момента подписания контракта.
Ее запах оказался еще сильнее, чем во время их первой встречи. Он просто таял от удовольствия. Почти год он вел жизнь девственника, и ему пришлось нелегко.
— Хороший мальчик, — весело улыбнулась Бонни, после того как он внес поправки, о которых она его просила. — Теперь действительно все очень хорошо.
Тембр ее голоса резко изменился: он стал чуть хрипловатым и мягким одновременно. И аромат, исходивший от ее тела, словно бы стал еще насыщеннее. Он щекотал Дэниелу нос, и не реагировать на это Дэниел не мог. Эта женщина возбуждала его, наполняя воздух флюидами, от которых кружилась голова, и в крови начиналось брожение.
Дэниел с трудом сконцентрировался на копиях контракта, предназначенных для Элны и БМСК.
Бонни наклонилась, чтобы подписать все четыре копии, и теперь упиралась ему грудью в спину, а сама она горячо дышала ему в щеку. Взяв у нее авторучку, он подписал бумаги вслед за ней.
— Ну что, скрепим наш договор рукопожатием? — обернулся он к Бонни, протягивая ей свою ладонь. Не обращая внимания на протянутую руку, она начала медленно расстегивать пуговицы его рубашки, пристально глядя ему в глаза и улыбаясь.
— Мне известно средство, которое скрепляет договор прочнее, чем старомодное мужское рукопожатие, — прошептала она, ущипнув его за сосок. Дэниел чуть слышно застонал: больше от удовольствия нежели от боли.
— Дэнни, крошка, — хрипло пробормотала Бонни. — Ты и я вдвоем собираемся пробыть в джунглях чуть ли не полгода. С моими сексуальными аппетитами полный порядок. Рано или поздно, но это произойдет. Пусть уж лучше раньше. Какого черта нам ждать до тех пор, пока мы доберемся до этой треклятой Африки? А что, если выяснится, что у нас это получится не так, как хотелось бы? Это было бы ужасно!
— У тебя просто убийственная логика, — нервно засмеялся Дэниел.
А она вдруг схватила его за курчавые волосы на груди и притянула к себе.
— Ну, где тут у тебя спальня? Я люблю комфорт.
— Пойдем. — И Дэниел потянул ее к двери в спальню.
Стоя посреди комнаты, она чуть отстранилась, когда он попытался обнять ее.
— Нет, — пробормотала она. — Не дотрагивайся. Пока. Я просто кайфую, когда мужчин начинает трясти от желания. — Она стояла совсем рядом, неторопливо расстегивая свою блузку. — Делай, как я, — приказала она, продолжая свое занятие.
Ее крошечные розовые соски походили на нежнейшие бутоны, вырезанные из кусочка коралла.
— А ты, оказывается, волосатый и мускулистый, как настоящий гризли. У меня от этого просто мурашки по телу, — все тем же грудным голосом продолжала она. Он увидел, как ее соски, заметно потемнев, набухли. Его собственная плоть отвечала на это еще заметнее, а Бонни бесстыдно глядела на него, посмеиваясь и расстегивая ремень на своих джинсах.
Они сидели на ней в обтяжку, и Бонни извивалась, стягивая их.
— Исход, — проговорил он. — Глава третья.
— Не оригинально. — Она спокойно окинула себя взглядом сверху донизу. — Мне лично больше нравится сравнивать себя с кустом неопалимой купины.
И Бонни лениво провела пальцами по густому кустику пылающих рыжих кудрей чуть ниже своего плоского белого живота. Более сексуального жеста он в жизни еще не видел, и это добило его окончательно.
— Поторапливайся, — призвала она. — Ты отстаешь. Он сбросил брюки на пол.
— И кто тут у нас прячется? — Она бесстыдно разглядывала его. — Стоит навытяжку! И готов без всяких раздумий пожертвовать собой и кинуться в самую середину горящего куста! — Бонни опытной рукой ухватила его плоть и легонько сжала, лаская. — Ах ты мой храбрец, ну, иди же, иди ко мне, — проворковала она, подталкивая Дэниела к постели.
Главное здание БМСК находилось рядом с Блэкфрайарс[13] в Сити, прямо напротив паба, стоявшего на месте монастыря, от которого и пошло название этого района Лондона.
Выйдя из метро, Дэниел и Бонни невольно остановились перед зданием компании.
— Черт! — в восторге воскликнула Бонни. — Да это настоящее древнеримское рококо, правда, слегка подправленное Барнумом и Бейли.[14] По сравнению с огромным корпусом БМСК спрятавшееся в глубине квартала здание УНИЛЕВЕР[15] казалось просто карликом. На каждую греческую колонну УНИЛЕВЕРА на здании БМСК их приходилось восемь, каждой статуе олимпийского бога Британско-Голландской компании на БМСК их соответствовало чуть ли не целая дюжина. Там, где в УНИЛЕВЕРЕ использовали гранит, БМСК предпочла мрамор.
— Если бы я увидела этого монстра до подписания контракта, то запросила бы пять тысяч фунтов в неделю, — фыркнула Бонни. — Меня обошли прямо на повороте.
Они поднимались по ступеням главного входа, и статуи богов, возвышавшиеся по бокам, грозно поглядывали на них со своих постаментов. Миновав стеклянные крутящиеся двери, они оказались в холле, мраморный пол которого был выложен плитами в виде черно-белой шахматной доски.
Своды крыши были позолоченными, и пролеты между ними, разрисованные в стиле рококо, изображали сцены Судного дня и других библейских сюжетов. Многочисленные нимфы, херувимы и серафимы располагались в довольно странных позах по отношению друг к другу, и с первого взгляда нелегко было определить, что же их связывает.
— Прости, Господи, грехи наши, — хихикнула Бонни, разглядывая потолок со всех сторон.
— Действительно. Хотя мы здорово провели время, — вполголоса пробормотал Дэниел.
Руководитель службы по связям с общественностью ждал их у стойки приемной. Уже по одному его темному костюму-тройке можно было составить некоторое представление о других служащих компании.
— Здравствуйте, меня зовут Пикеринг, — приветствовал он их. — А вы, должно быть, доктор Армстронг и мисс Ман.
Взяв Бонни под руку, он оглядел ее с ног до головы, обратив внимание как на ее рыжие волосы, так и на ковбойские кожаные сапоги и кожаную курточку, расшитую бисером. Такая вольность в одежде вызывала в нем явное неодобрение, однако отвести глаз от выдающегося бюста Бонни он не мог.
— Я отвечаю за организацию брифинга по Убомо, — доложил Пикеринг, заглядывая в вырез блузки Бонни.
— Очень хорошо. С брифинга и начнем, — сказал Дэниел.
И Пикеринг повел их по широкой — как в оперном театре — лестнице, как туристам по дороге рассказывая об истории здания БМСК.
Показав на зеркальные панели, Пикеринг пояснил: — Французские. Прямо из Версаля. Их вывезли после революции. Там вы видите полотна Гейнсборо, гобелен Обюссона, а это Констебль…
13
Железнодорожный вокзал и станция метро.
14
Известные цирковые импресарио.
15
Название Британско-Голландской компании по производству мыла, косметики и проч.