Страница 44 из 53
— Так что? — спросил Питер.
— Капитан Уоллас хочет увидеться с вами в участке, — объяснил полицейский. — Направо на следующем перекрестке, а еще примерно через милю — налево. Мы будем ехать прямо за вами.
— Что капитан хочет от меня? — спросил Питер.
— Он вам скажет, — буркнул полицейский. — Поехали.
Они пошли обратно к своей машине и залезли в салон. Водитель подал знак Грейс ехать впереди них.
Грейс вырулила на шоссе и проехала мимо полицейского. Красная мигалка на крыше его автомобиля создавал пульсирующее отражение на ее ветровом стекле.
— Что это, Питер? — спросила она.
— Я не знаю. Мак-Адам предполагал, что мне могут предъявить какое-то надуманное обвинение, чтобы вывести меня из игры. На тебе ничего не висит, Грейс. Как только у тебя появится возможность воспользоваться телефоном, позвони Фрэнку Девери в Нью-Йорк. Его домашний телефон не занесен в телефонную книгу, так что тебе придется его запомнить.
Он повторил для нее номер, и она кивнула.
— Обрисуй ему точно, что происходит, скажи, что нам нужна помощь. Если тебе разрешат уйти, не дожидайся меня в участке. Уезжай и пробивайся к телефону.
— Обещаю.
— А потом возвращайся домой и забивайся в норку.
— Нет! — резко вскинулась она. — Как ты будешь передвигаться? У тебя нет никакой машины. Ты…
— Я хочу, чтобы ты была в стороне от этого, в безопасности, — взволнованно проговорил Питер.
Она бросила на него быстрый взгляд искоса.
— А где она — безопасность? — спросила она.
Полицейский участок представлял собой здание из красного кирпича с флагштоком у фасада. Перед ним стояло несколько машин полиции штата. Грейс припарковалась, и двое полицейских снова подошли к машине с двух сторон.
— До скорого, Питер, — непринужденно попрощалась Грейс.
— Вас тоже просили пройти, миссис Минафи, — сказал тот полицейский, что стоял с ее стороны.
Вот тебе и телефонные звонки.
Их провели внутрь и по цементному полу к двери с табличкой: «Капитан Уоллас». Полицейский у регистрационной конторки с любопытством оглядел их.
В кабинете капитан Уоллас сидел за столом с плоской крышкой, жуя сигару. В другом конце комнаты, у окна, находился Фрэнк Грэдуэлл, окружной прокурор. В тот же момент, когда они зашли в комнату, полицейский со стороны Питера зашел ему за спину и похлопал его по одежде. Затем извлек из кармана Питера пистолет.
— У вас есть на него разрешение? — без долгих предисловий спросил Уоллас.
— Да.
— Разрешение штата Нью-Йорк здесь недействительно, Стайлс.
— У меня специальное разрешение, выданное министерством юстиции, — возразил Питер. — Хотите на него посмотреть?
Уоллас помахал рукой полицейскому, чтобы тот положил пистолет на стол.
— Мы ожидали вашего прихода, Стайлс, — сказал он.
— Моего прихода?
Уоллас опустил руку под стол и достал газетный сверток. Он развернул его на письменном столе. Внутри оказались рваный пиджак, сорванный с Питера в лесу, окровавленная рубашка, галстук, наручные часы, зажигалка, трубка и бумажник.
— Вашу машину обнаружили примерно час назад на приозерной дороге, с разрезанными шинами, — сказал Уоллас. — Мы отбуксировали ее в гараж Ланнинга на Главной улице.
— Я полагаю, мне следует вас за это поблагодарить, — улыбнулся Питер.
— Я полагаю, вам следовало об этом заявить, — повысил тон Уоллас. — Не нужно быть студентом юридического факультета, чтобы знать, что вы обязаны заявить о преступлении. — Узкие глазки обратились на Грейс. — Вас это тоже касается, миссис Минафи. Вы возили мистера Стайлса последний нас или около этого. Вы тоже знаете, что случилось.
— Что же, по-вашему, случилось? — спросил Питер.
— О, ради Бога, — взорвался Уоллас. — За последние сорок восемь часов я не добился от вас и ваших друзей ничего, кроме демагогических речей, Стайлс.
— А мы не видели ничего, кроме насилия, от жителей вашего города, — отпарировал Питер.
— Вам лучше рассказать нам, что произошло, — устало сказал Грэдуэлл со своего места у окна.
— Вам бы лучше рассказать мне, — сказал Питер. Он поколебался с минуту, а потом спокойно продолжил: — Под вечер я прокатился по дороге вдоль озера. Как вы помните, стояла жара. Озеро выглядело заманчиво, и я подумал, что не мешало бы мне искупнуться.
Слабая улыбка тронула уголки его рта, когда он увидел, как лицо Уолласа искажается от ярости.
— Я поставил машину в стороне от дороги, снял пиджак и рубашку и спустился к краю воды. Я выкупался, а потом растянулся на берегу. Должно быть, я заснул, потому что не успел я опомниться, как уже стемнело. Я прошел обратно к своей машине и обнаружил, что шины изрезаны, а мой пиджак и рубашка — украдены. У меня была запасная одежда — та, в которой я сейчас, — в сумке, в багажнике. Я переоделся и отправился пешком в город или до ближайшего телефона. Миссис Минафи в это время искала меня, и по чистой случайности она оказалась на приозерной дороге, где и нашла меня. Вот такие дела. Меня мучили жажда и голод, и мы отправились в «Уинфилд-Армс» — выпить и съесть по сандвичу. — Его улыбка стала шире. — Вот такие дела.
— И вы не заявили о том, что вам повредили машину? — спросил Грэдуэлл.
— Я полагал, что это — как это у вас в Уинфилде называется? — дело рук случайных хулиганов-подростков. Поймать кого-нибудь надежды мало. Я подумал, что договорюсь о том, чтобы утром машину отбуксировали и поставили на нее новый комплект шин.
— Значит, такова ваша версия событий? — зло спросил Уоллас. Лицо его налилось краской.
— И я намерен твердо ее придерживаться, — бодро заверил Питер.
Уоллас навел свои злые глаза на Грейс.
— А как это вас вдруг угораздило поехать по приозерной дороге как раз в нужный момент? — спросил он.
— Я объездила весь город в поисках Питера, — доверчиво призналась Грейс. — Его машина очень приметная.
— Это в потемках-то?
— Она белая, капитан.
— Никто не говорил вам, где его искать?
— А разве кто-то знал? — живо вставил Питер.
Стоявшая перед капитаном дилемма была очевидна и доставляла Питеру мрачное удовлетворение. От Питера ждали, что он заявит о нападении на него на учебном плацу. Когда он не сделал этого, они представили ему вещественные доказательства, опять же ожидая, что ему придется признать правду. Все, что им оставалось, это сорвать с его спины одежду и устроить дознание по поводу того, почему он весь в синяках. Питер подумал: совсем не исключено, что именно так они и поступят.