Южный коридор

Классный дворецкий, ничего не скажешь. И куда сообразительнее, чем начальник охраны.

Какое-то время Болан и старый негр молча обменивались понимающими взглядами. Наконец, Болан спросил:

— Ты уже долго служишь в этом доме, Генри?

— Только... недолго, сэ-эр.

— Здесь есть еще слуги кроме тебя?

— Две цветные леди, сэ-эр.

— Вот что, Генри, ступай к ним и уводи отсюда. Ты меня понял? Уходите — побыстрее и подальше.

Глаза старика сверкнули.

— Я знал, что в этом доме будут неприятности, мистер Фрэнк.

— Очень скоро неприятностям придет конец, Генри. Но вы ведь не хотите при этом присутствовать?

— Нет, сэ-эр, не хотим.

— Тогда уходите. Прямо сейчас.

Болан оставил старика на кухне, а сам с чашкой кофе в руках вернулся в холл и поднялся по лестнице на второй этаж. Возле одной из дверей, посреди коридора, развалился на стуле охранник с заспанными глазами. Увидев Болана, он встряхнулся и протянул руку к чашке.

— Спасибо, приятель, — сказал он заплетающимся языком. — Кофе мне как раз кстати.

— Мне тоже, — холодно бросил Болан и показал охраннику свою визитную карточку. — Мик ждет тебя внизу, детка, — бегом марш!

При виде Черного Туза глаза «гориллы» сделались круглыми, как у карикатурного героя. Он неуклюже вскочил на ноги, опрокинув стул, пробормотал невнятные извинения и побежал к лестнице; там он обернулся, неловко махнул рукой и поспешил вниз. С самого начала Болан действовал по обстоятельствам; он никогда раньше не бывал в этом доме и не знал его распорядка. До этой минуты все его слова и поступки определялись исключительно чутьем. У Болана не было последовательного плана действий, и ему не оставалось ничего другого, как только улавливать атмосферу этого дома и стараться в нее «вписаться».

Шикарно обставленная спальня освещалась только небольшим торшером у кровати; скомканная постель была пуста. Вскоре он разглядел мисс Супергонку, которая удобно устроилась в большом кресле у окна. Пышные светлые волосы и гибкое тело, мягко светившееся в полумраке... совершенно обнаженное.

Девушка сидела с широко открытыми глазами и даже не шелохнулась, когда ее уединение было внезапно нарушено. Болан поставил кофе на столик и подошел к окну.

— Ты новенький, — раздался мягкий голос за его спиной. Хороший голос — глубокий, живой, слегка напряженный, но не испуганный.

— Можешь считать, что я последний, — сказал Болан. — Я могу вытащить тебя отсюда.

Собственная нагота, похоже, не смущала девушку. Она и не думала одеваться.

— Куда же ты собираешься меня вытащить?

Болан отвел глаза и ответил:

— Для начала из этого дома. А потом решишь сама.

— Наконец-то явился мой принц, — вздохнула девушка. — Это что, ваше последнее изобретение? Неужели вам еще не надоело?

Болан повернулся к ней лицом и внимательно рассмотрел с головы до ног. Да, ездить на грузовике в этих краях было опасно.

Девушка отнеслась к осмотру совершенно безучастно. Болан наклонился и коснулся рукой ее мягкого живота, но и на это она никак не отреагировала. Когда он отнял руку, на пупке остался лежать небольшой значок.

— Лично мне надоело, — невозмутимо ответил Болан. — У нас нет времени торговаться. Или ты мне веришь и идешь со мной, или нет.

Девушка взяла значок с перекрестием мишени и поднесла к свету.

— Что это?

— Снайперский значок.

Что-то неуловимое промелькнуло в ее неподвижном взгляде.

— Разве я могу поверить? — произнесла она чуть слышно.

Болан пожал плечами.

— Ничем не могу помочь.

— Как ты намерен меня вытащить?

— Мы выйдем из дома — тихо и мирно — и уберемся отсюда подальше.

— Так просто — взяли и ушли?

Болан криво улыбнулся.

— Вот именно.

— А моя сестра?

— Что еще за сестра?

— Да нет... — Девушка вздохнула. — Она никогда его не оставит.

— Твоя сестра — миссис Скьяпарелли?

— Ты этого не знал?

Болан переживал одну из тех трепетных минут, когда человек как бы раздваивается и одна половина бесстрастно наблюдает за тем, что делает другая. То, что происходило сейчас, было достаточно странным само по себе, но еще более странно было смотреть на это со стороны. Болан стоял рядом с возлежащей в кресле золотоволосой богиней, на которую он случайно наткнулся в незнакомом доме; они беззаботно болтали, оба не обращая внимания на ее наготу, и бездумно тратили драгоценные мгновения, каждое из которых могло стоить Болану жизни.

Наконец наваждение прошло, и Болан неожиданно услышал свой голос:

— Нет, не знал, но теперь мне кое-что стало ясно. У меня плохие новости. Они добрались до Шорти. Его больше нет.

Огромные глаза девушки потухли, голова бессильно упала на грудь.

— Извини. Мне кажется, тебя следовало известить.

Она подняла на Болана глаза, полные слез, и прошептала:

— Ничего. Я уже давно... примирилась с этой мыслью.

Ее слова вызвали у Болана необъяснимое раздражение.

— Тем лучше. Значит, Шорти может спать спокойно.

— Конечно, это прозвучало жестоко, — со вздохом сказала девушка. — Я вовсе не хотела. Просто...

— Мое время на исходе, — холодно прервал ее Болан. — Я ухожу — с тобой или без тебя.

Девушка проворно соскользнула с кресла, подошла к шкафу, выбрала простое платье и мигом надела его через голову.

— Что ж, пошли.

Болан бросил ей пару сандалий.

— Так будет лучше.

Она задумчиво взглянула на него и послушно обулась. Болан взял ее за руку, и они вышли в коридор.

— Мне нужно сообщить Сьюзи, — прошептала девушка.

Болан отрицательно покачал головой.

— Позвонишь ей позже.

Они были уже у выхода, когда в холле вдруг показался Скьяпарелли, худощавый человек лет сорока со злыми колючими глазами. Переведя хмурый взгляд с девушки на Болана, он спросил:

— Что все это значит?

— Ты должен сам понимать, — холодно ответил Болан, интуитивно выбрав верный тон. — Не нужно усложнять ситуацию.

Но Скьяпарелли стоял на своем:

— Что тебе от нее надо, Фрэнки?

— Тебе известно, что нам надо, Скап. Не беспокойся, с ней будут обращаться с должным уважением. Просто нам нужно перекинуться парой слов.

— Я не возражаю, Фрэнки. Только тебе придется поговорить с ней прямо здесь. Она остается.

— Ты не прав, Скап, — спокойно возразил Черный Туз.

Девушка выглядела растерянной. Она спросила у зятя:

— Кто этот человек, Чарльз?

— Гестаповец, — пробормотал Скьяпарелли. Видно было, что он сдается. — Делай, что он скажет. Он ведь не женат на твоей сестре.

С этими словами Скьяпарелли развернулся и удалился на совещание.

Болан повел свояченицу капо к выходу.

— Умница, — прошептал он ей на ухо. — Ты отлично сыграла.

Но она и не думала «играть». Девушка была охвачена неподдельным ужасом. Она отчаянно упиралась и пыталась вырвать руку из могучей ладони Болана. На шум выбежал Меллини и принялся урезонивать девицу.

— Прекрати, Дженни! Как ты себя ведешь!

Он сочувственно подмигнул Болану и услужливо распахнул дверь. Болан подмигнул в ответ, подхватил девушку на руки и вынес на крыльцо. Она уже не вырывалась, но Болан чувствовал, как у нее колотится сердце.

— Вам понадобятся колеса, — сказал начальник охраны, выходя из дома вслед за ними. — Хотите взять ее машину? Классная штука — есть на что полюбоваться.

— Идет, — согласился Болан. — Подгони ее сюда, ладно?

Меллини радостно затрусил к гаражу, и через минуту раздался резкий скрип резины. Болан затолкал в автомобиль свою пленницу, и охранник тотчас захлопнул за ней дверцу. Пока важный гость обходил машину, Меллини, выпучив от усердия глаза, стоял по стойке смирно.

Чуть позже он отважился напомнить:

— У меня почти не осталось ребят, Фрэнки.

— Все в порядке, — заверил Болан. — Мои мальчики будут здесь с минуты на минуту.

— Что мне им сказать — если они спросят о вас?

— Скажи им, чтобы не задавали вопросов.