Темный принц (ЛП)

Запах усилился, пока я сосредотачивалась и вновь вдыхала, на этот раз через рот. Это не сломанный кран. Это кровь. Моя кровь. И судя по промежуткам между каплями, падающими на землю, я потеряла много крови.

– Что ты хочешь от меня? – прошептала я. Я даже не подумала об источнике боли. Вскоре я не смогу чувствовать боль или что-нибудь еще, никогда снова.

Ксавье медленно протянул руку ко мне, заставляя слабое сердцебиение сильно ускориться.

– Тссс, любимая, – проворковал он.

Он ласково погладил мою щеку, затем бережно обхватил мою голову, поднимая ее вверх на несколько дюймов. Я даже не могла бороться с этим, потому что все еще не могла двигаться.

Глядя на меня с обожанием, что вызывает еще больше слез, он мягко кладет мою голову обратно, по ощущениям на бетонную плиту. Когда он убирает руку из-под моей головы, она покрыта ярко-красной кровью.

Он потирает пальцы друг о друга словно они покрыты бальзамом, затем вытирает их о мою рубашку. Желчь поднимается в моем напряженном горле.

– Разве не очевидно, чего я хочу? Разве не очевидно, чего все хотят от тебя?

Конечно, я знаю ответ, но хочу разговорить его, пока не пойму, что делать. Что я могу? Я сильно ранена и уверена, что он манипулирует моим телом, поэтому я не могу двигаться.

Но я должна что-то сделать. Я не могу… я не хочу… лежать здесь и умирать без борьбы. Я зашла слишком далеко. Преодолела страдания, замешательство, отрицание и страх только, чтобы оказаться здесь. Финишная линия не за горами. Я должна сделать это. Обязана выжить.

– Что это? – прохрипела я.

– Дорогая Габриэлла… Ты в курсе, что я знал твою мать? – спросил он, прерывая все мысли о побеге такой сменой темы.

Я делаю резкий вдох, задыхаясь от густой слюны, которая, я уверена, смешалась с большим количеством крови.

– Мою… мать? – пробормотала я между приступами кашля.

– Да, – он улыбается, задирая голову к потолку от нахлынувших воспоминаний. – Она была очень сильной. Очень умелой и талантливой. Жестокой. И красивой. Какой же красивой женщиной она была, – замечает он, задыхаясь. Выражение его лица вдруг становится темным и задумчивым. – Я завидовал ей. Она была лучше, чем многие из нас, и знала это. Она чувствовала себя непобедимой. Я ненавидел ее высокомерие.

Ксавье с трудом сглатывает и проводит рукой по аккуратно уложенным каштановым волосам. Делает глубокий вдох, прежде чем его плечи опускаются.

– Но я любил ее. Я любил ее так сильно, – говорит он надломленным голосом.

Я почти чувствую симпатию зрелищу его боли, когда от осязаемых изменений в атмосфере перехватывает дыхание. Оболочка, в которой содержалась его огромная власть, его человеческая форма, отпадала кусок за куском, высвобождая призрачную форму.

Это отличалось от всего, что я когда-либо видела у Дориана или даже Авроры. Это ярко, так ослепительно и почти прозрачно, больше похоже на предчувствие. Шепот тела.

Ксавье бьется в конвульсиях, сражаясь со своей яростью, пытаясь вновь вернуть себя. Он хочет сохранить контроль.

После того как он обуздал свои эмоции и куски человечности встали на место, он хмуро уставился на меня, будто я виновата в его мимолетном промахе.

– Хотя она не могла любить меня! Не могла подарить свое сердце. Из-за него! – кричал он, указывая на меня.

Ветер быстро преодолел разделяющее нас расстояние, заставляя мои слипшиеся от крови волосы упасть мне на лицо. Бетонная плита подо мной загрохотала от его внезапной вспышки ярости.

– Я мог дать ей все! Но она не полюбила меня. Она предпочла пойти по пути предательства, чем быть со мной. Чтобы быть с ним!

Он приблизился ко мне быстрее, чем я успела моргнуть, присел на корточки, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. Я могла увидеть отражение своего ужаса в его широко открытых, безумных глазах.

– Мы могли бы быть так счастливы вместе, – прошептал он, хотя его спокойный голос не соответствовал его умопомешательству. – Я смотрю на тебя… ты совсем как моя дорогая Наталия. Истощенная от предательства Темного. Он ввел тебя в заблуждение, милая? Заставил влюбиться в него с помощью своих игр разума? Заставил поверить, что тоже любит тебя?

Я слишком испуганна, чтобы ответить ему, слишком застывшая от подавляющего страха, чтобы даже прохныкать какое-то подобие ответа. Если бы я могла двигаться, то задрожала бы. Если бы я могла рыдать, то утонула бы в собственных слезах.

– Ответь мне, черт возьми! – кричит он, брызжа слюной мне в лицо. Он хватает меня за плечи и трясет мое вялое тело, заставляя боль распространяться еще сильнее.

– Нет! – заплакала я. – Он ничего такого не делал. Он на самом деле… он любит меня.

– Невозможно, – ухмыляется Ксавье, отталкивая мое тело обратно на плиту. Моя голова сильно ударяется, уверена, рана открылась еще больше. Перед глазами плывут пятна, и я чувствую холод. Такой невыносимый холод. После такого он не продлится долго.

Увидев, что я ускользаю в темноту, он обхватил мои щеки дрожащими ладонями.

– Нет, нет, милая. Мне нужно, чтобы ты осталась со мной. – Затем он наклоняется и прижимается открытым ртом к моему.

Приятное тепло скользнуло в меня, и я почувствовала, как часть ослабляющей боли в голове, проходит. Тем не менее, я все еще не могу двигать конечностями.

Ксавье отстранился спустя несколько секунд.

– Этого хватит, – сказал он с довольной усмешкой. Он смотрел на меня, погруженный в свои мысли и потирая указательным пальцем свои губы. – Возможно, это был твой план? Может быть, ты знала, что общение с Темным поможет укрыться. Перебьет твой запах. Возможно, ты знала, что я собьюсь со следа и не смогу обнаружить тебя. Это так? Поэтому ты хочешь его?

Я пытаюсь покачать головой, но это бесполезно.

– Нет. Я не знала, кем он был. Не в начале.

– И однажды ты обнаружила правду? Конечно, ты узнала, какое чистое безжалостное зло затаилось в нем. Разве ты не пыталась сбежать от него?

– Нет, – ответила я уверенно. – Я… я люблю его.

Ксавье фыркнул.

– И где твой принц? Где лучший друг и брат по оружию твоего покойного отца? Ах… точно. Женится на себе подобной. Видишь, Габриэлла. Они могут спать с нашими женщинами и создавать… чудовищ… с ними. Но они всегда возвращаются к своему виду. Они не посмеют испортить свою драгоценную родословную.

– Мой отец не бросал мою мать, – ответила я, ярость затмила тревогу. – Его убили за любовь к ней. Он умер ради любви.

– Они. Не могут. Любить! – завопил он, грохот бетонной плиты подо мной усилился. – Они – монстры. Демоны. Все они! Из-за них твой мир пронизан ненавистью и насилием! Из-за них твоя мать мертва!

Мои слезы свободно текли, горячая соленая вода разбавляла густую кровь, запекшуюся в моих волосах. Знаю, спорить с этим маньяком нет смысла. Его гнев только усилится, и, в конечном итоге, он может убить меня в порыве ярости. Мне нужно больше времени. Нужно попытаться заставить его увидеть, почему это неправильно.

– Но ты можешь любить, – сказала я тихим голосом. – Ты можешь исправить эти ошибки. Можешь показать всем, что Светлые стоят на стороне добра. Ты не должен делать этого.

Он протягивает руку ко мне и обхватывает щеки.

– О, но я сделаю, Габриэлла. На самом деле сделаю. Тебе нельзя позволить существовать. Ты не заслуживаешь даров Божества. – Он смахнул несколько слезинок и откинул грязные волосы с моего лица. – И это просто удача, что я нашел тебя прямо перед восхождением. Пока я держу тебя неподвижной и дышащей, могу убить тебя, прямо во время восхождения, и заберу все твои силы. И с ними, я все сделаю правильно. Я сотру уродство, что создали Темные. Начиная с твоего драгоценного принца.

Я не поддалась искушению слабо улыбнуться и сказать ему, что его план провален. Что, хоть я могу умереть, он никогда не получит мою силу.

Я все еще связана с Дорианом. И когда умру, он приобретет магию, которая дремала в моем человеческом теле.

– Но я думала… я думала, что Светлые не убивают невинных. Что они хотят помочь и защитить людей. Я ничего тебе не сделала. В чем же вы лучше Темных? – Даже говоря эти слова, я раздумывала над тысячами различных вариантов спасения. Ни под каким предлогом я не собираюсь лечь здесь и умереть.