Страница 67 из 93
— Как тебя зовут?
— Юлька, — робко отвечает она.
Парень скалится, блаженно потягивается и осматривает Юльку с головы до ног. Эта сцена привлекает внимание «контингента». Шепелявый тоже тянет шею и, по переставая жевать, вытирает перепачканные борщом губы краем белоснежной скатерти.
В отдельной комнате обедают Крез, Петенька, Седой и Стрельцов. Вадим хмурится, слушая философствующего, как всегда при встрече с ним, Смоляникова.
— Словом, истинные мужские занятия для объекта наших исследований — не только накачивание мышц. В процессе учебы у людей сложной судьбы идет ломка характеров, формируется новое мышление. И скоро ряды демократических сил пополнятся достойными сыновьями страны, вставшей на путь перестройки…
Или от этих слов, или по случайности, Стрельцов поперхнулся и зашелся кашлем. Седой хитрым своим глазом смотрит на Вадима.
Взяв себя в руки, Вадим спрашивает:
— Почему среди ваших людей многие из среднеазиатских республик?
— У них там плохо с работой, — отвечает Смоляников и тут же переводит разговор на другую тему. — Как поживает ваше, Вадим Николаевич, семейство? Жена трудится или предпочитает быть домохозяйкой?
— Трудоустраивается, — отвечает Вадим. — Но пока безрезультатно.
— А кто она по специальности и куда желает пойти работать?
— Она медицинская сестра. Пробует устроиться в поликлинику 4-го управления Минздрава. Это недалеко от дома, удобно.
— По-моему, таких поликлиник сейчас нет? Вы, не ошибаетесь?
— Есть. Вывеску сменили, а предназначение прежнее.
— Интересно. Но что же за преграда на ее пути?
— Похоже, главврач крутит. И сдается мне, что насторожили его последние строки моей биографии, — усмехается Вадим. — Благонадежность — основной критерий при приеме на работу в такие учреждения. Каждого проверяют комитетчики.
…Крез, Петенька, Седой и Стрельцов выходят из столовой и направляются к «Волге».
— Вадим Николаевич, занимайтесь своими делами, не провожайте нас, — говорит Смоляников. — И не беспокойтесь, мы обязательно поможем трудоустроиться вашей жене. До свидания.
Крез сует руку Стрельцову и оборачивается к Седому:
— А вы уж проводите нас, пожалуйста.
— Как он? — спрашивает Смоляников Седого, как только от них отходит Стрельцов.
— Нормально. Он же «афганец», пашет на совесть. Мужики ему кликуху дали — «Профи».
— Профи?! — произносит Смоляников, будто жует,, пробует на вкус это слово. — Неплохо. А ты набирайся от него всего помаленьку. Может быть, тебе придется его заменить.
С этими словами Крез садится в автомобиль, и «Волга» срывается с места.
Главврач 1-й городской поликлиники в своем кабинете. Склонившись над столом, он что-то пишет. Звонит телефон. Главврач снимает трубку.
— Да! Я вас слушаю, — говорит раздраженно.
— К вам на днях приходила женщина — Валентина Стрельцова, — звучит глухой голос. — Она хотела устроиться на работу в вашу поликлинику. Почему вы не приняли ее?
— У меня нет вакантных мест, — отвечает хозяин кабинета, но тут же, спохватившись, начинает выговаривать невидимому собеседнику: — А кто вы такой, черт побери? Почему я должен перед вами отчитываться?
— Уймитесь, папаша! — гудит трубка. — У вас есть машина. Белая «пятерка». И она стоит во дворе поликлиники. Подойдите к окну, но трубку не кладите.
Главврач выглядывает в окно. К его белоснежному автомобилю направляются трое парней с железными прутьями в руках.
— Что, что они собираются делать?! — кричит в трубку главврач.
— Сейчас увидите, — отвечает обладатель глухого голоса.
Парни кидаются на «пятерку» и начинают с остервенением бить прутьями по капоту, по стеклам. «Обработав» таким образом автомобиль, они разбегаются в разные стороны.
— В следующий раз, если не будете благоразумным, ваша «пятерка» сгорит. Вы слышите меня?
Главврач потерял, кажется, дар речи, лицо его вытянулось и побледнело, рот полуоткрыт. Наконец он начинает соображать, о чем его спрашивают, и отрешенно отвечает:
— Да… слышу…
— В автосервисе знают номер вашей машины, за шесть сотен сделают ее новенькой вне очереди. А завтра утром позвоните Стрельцовой и решите ее вопрос. До свидания.
— До свидания, — прежним отрешенным голосом говорит главврач и долго еще держит телефонную трубку в руке, прислушиваясь настороженно к коротким, отрывистым гудкам.
Багровый диск солнца, раскрасив перистые облака в яркие неземные тона, опускается за горизонт. Ветер гоняет по пустынному полигону обрывки бумаги, поднимает пыль. Бывшая солдатская казарма. Спальное помещение. Двухъярусные койки стоят вкривь и вкось. Виднеется несколько пригодных прикроватных тумбочек. Здесь отдыхает «контингент» после «ратного» дня. Одни из учеников Стрельцова снят, завалившись на кровати в одежде. Другие сгрудились возле бильярдного стола, установленного посередине спального помещения, и наблюдают за партией, сопровождая удары кия соперников возгласами и фривольными комментариями. Третьи азартно играют в карты. Заводилы здесь — Резаный и Крыса, Неподалеку — другая компания, там распивают водку. Слышен звон стаканов. Среди выпивох — Цыган. В самом дальнем углу казармы, подложив под спину подушки, полулежит на койке Седой. В руках у него гитара. Он перебирает струны и протяжно поет:
Один из игроков в карты, кивая в сторону Седого и ища поддержки у сотоварищей, ухмыляясь, говорит:
— Опять завыл…
— А ты пойди скажи ему, чтоб заткнулся, — подначивает его другой игрок.
— Да это я так, в шутку. Пусть поет, если ему охота, — сразу идет тот на попятную.
Седой допел песню, гитара лежит рядом, а он, кажется, уснул. Партия в бильярд продолжается; игра в карты становится все азартнее; компания, распивающая водку, все больше хмелеет.
Стрельцов в своем временном жилище. Это небольшая комната, которую ранее, судя по обстановке, занимал во время наездов на полигон командир воинской части. На одной стене висит пожелтевшая карта Советского Союза, на другой — тоже видавшая виды политическая карта мира. Здесь же бывшие в употреблении и оставленные за ненадобностью массивный канцелярский стол, книжный шкаф, набитый политической литературой, кожаный диван, журнальный столик, кресло и несколько стульев. Вадим иной раз, когда затягиваются занятия на полигоне, ночует в этой комнате. Сейчас он, заложив руки за спину, расхаживает по ней и сосредоточенно о чем-то размышляет.
Вадим подходит к окну и распахивает створки. Перед ним — территория военного городка, строения, виднеется и полигон. Стрельцов замечает парня — одного из своих «учеников», который лежит невдалеке на траве, задрав ногу на ногу, и мечтательно смотрит в небо.
— Эй! — кричит Стрельцов.
Парень приподнимается и озирается по сторонам.
— Эй! — снова зовет его Вадим. — Подойди сюда!
Парень неохотно поднимается, но подходит к окну.
— Чего надо?
— Позови Седого.
— Хе-хе, — усмехается парень. — Может, ты сам к нему сходишь? Это же Седой! Я в такие игры не играю…
— Позови, я тебе сказал! — строже повторяет Вадим.
— Как знаешь, — пожимает плечами парень и направляется к казарме.
Войдя в спальное помещение, он направляется в угол, где отдыхает Седой. Остановившись на всякий случай подальше от этого непонятного, злого и сильного человека, парень потихонечку трясет спящего.
— Чего надо? — вскидывается Седой.
— Там, это… Тебя Профи зовет. — Парень отступает еще на несколько шагов.
Климов некоторое время сидит неподвижно и, не мигая смотрит на парня. Тот под его взглядом переминается с ноги на ногу. Седой медленно начинает подниматься в кровати, а парень забегает за двухъярусную секцию коек и оттуда испуганно и скороговоркой говорит: