Страница 45 из 93
Он повернул ручку и потянул тяжелую дверцу шкафа на себя. Как и следовало ожидать, внутри были счета, бухгалтерские толстые книги. А вот денег не было…
На совещании в кабинете начальника штаба дивизии народу собралось немало — командиры частей, дознаватели. Сейчас нужно было определить, кто чем должен заниматься. Субботин обдумывал положение. Всего не досчитались в магазине денег и материальных ценностей на сумму около пяти тысяч рублей. Конечно, не миллион, но преступление все равно опасное. Надо искать. Работы предвидится немало, и это удручало старшего следователя. Не то чтобы он был лентяй, но, пока он возится с этой кражей, остальные дела будут стоять. Законный двухмесячный срок следствия ни по одному делу, слава богу, пока не горит, но призовые месячные сроки, за которые с таким упорством бьются прокуроры всех уровней, похоже, накрываются. Портятся показатели, отчетность выглядит хуже. Да и дел этих самых на руках более чем достаточно. Кроме дезертира Ваничева тут и рядовой Сергеев, свернувший челюсть своему сослуживцу за отлынивание от работы. Оба хороши, надо еще посмотреть, направлять дело в суд или прекращать. А вот двоих драчунов из зенитного дивизиона, заставлявших за себя работать молодых и бивших их самым нещадным образом, только в суд. Еще на руках неприятное дело с многими неясностями: перевернулся бронетранспортер, один солдат скончался. А главное, что все запланированные следственные действия срываются. Ладно, выдюжим, решил Субботин, не впервой. Сейчас главное — заставить работать командиров и дознавателей. Один он не справится. Быков же, как и ожидалось, под предлогом того, что не может оставить прокуратуру на произвол судьбы, поскольку остался за шефа, махнул ручкой и уехал.
— Итак преступление совершено. Преступника надо искать. Для этого нужна ваша помощь, — начал Субботин.
Говорил он всегда сидя. Когда стоишь как на часах, получается не деловое обсуждение, а доклад. Говорил он твердо, хорошо поставленным голосом. Немало времени понадобилось, пока научился говорить так, чтобы тебя слушали, перестал мямлить, преодолел застенчивость. Настоящий следователь обязан уметь заставить себя слушать.
— Первое, — продолжил он. — Из солдат и сержантов необходимо создать поисковые группы. В городке и вокруг него они осматривают ямы, люки, свежевзрытую землю. Особое внимание — подвалам, котельным, трубам. Может, найдется похищенное. Второе. Командирам досмотреть личные вещи, тумбочки. Деньги, если в больших количествах, сигареты, одежда, схожая с краденой — обо всем этом должны докладывать мне. Третье. Дознавателям опросить внутренний наряд, караульных, дежурных. Выяснить, кто и когда выходил из казарм ночью на улицу, кто не ночевал в казарме, был в самовольной отлучке.
— Нет у нас самовольщиков, — возразил Сидоренко.
— Это вам так кажется, что нет. К сожалению, командиры не всегда в курсе того, что у них творится под боком. Это я не в упрек, а так, наблюдения из личного опыта.
Началось обсуждение, детальная проработка мероприятий. Военной прокуратуре легче, чем милиции. Для войсковой части нераскрытое преступление — случай из ряда вон выходящий, поэтому все заинтересованы в раскрытии и все стараются оказывать посильную помощь. Да и организовать, к примеру, прочесывание территории легче. Все-таки армия, дисциплина.
Обсуждение заняло больше времени, чем предполагалось. Наконец удалось составить более-менее полный план, разобраться, кто чем должен заниматься.
Когда присутствующие начали расходиться, Субботин вздохнул с облегчением. Самая занудная часть работы по розыску — первоначальный инструктаж и разработка плана мероприятий — завершена. Теперь он знал — механизм запущен, и вскоре начнет поступать информация. Возникнут первые версии, подозреваемые, затем они будут отсекаться и возникать новые. Обычная работа.
— Ох, и раздадут нам на орехи! — посетовал Сидоренко. — А мне как «повезло», что я за комдива сейчас. Все шишки на меня посыпятся.
— Да уж, — кивнул Субботин. — Особенно за такую организацию охраны магазина достанется.
— Сергей Иванович, честно скажу, я понятия не имел, что там такой бардак. Хоть бы кто мне сказал, что сигнализация не работает. Да что теперь говорить! Что еще от меня требуется?
— Кабинет нужен, где я работать смогу.
Сидоренко отодвинул ящик стола и вынул ключ.
— Четырнадцатая комната. Там наш комсомольский лидер окопался. Но он сейчас в отпуске. Если машина нужна, я распоряжусь, чтобы дежурный по части тебе в любой момент комдивовский «уазик» предоставил. Ты ж меня знаешь, я прокуратуру уважаю.
— Учтем на будущее, — засмеялся Субботин. — Час времени уже, пойду пообедаю.
Офицерская столовая располагалась напротив штаба. Кормили здесь неплохо. Субботин, набрав на поднос еды, уселся за столик в углу. Он здорово проголодался. Утром, убегая на работу, съел бутерброд с сыром, и все. Несколько последних дней он пытался сбросить лишний вес, отчего все время находился в полуголодном состоянии. Но сейчас почувствовал, что, если хорошо не поест, работать с полной отдачей не сможет. Ученые говорят, что легкий голод возбуждающе действует на мозг и повышает производительность труда. Субботин по себе знал, что это неправда. Легкий голод заставляет вместо работы думать о еде и больше ни на чем сосредоточиться не можешь.
В прохладном зале столовой было очень чисто. На столах, покрытых белыми скатертями, стояли вазочки с салфетками. Стена была расписана маслом: довольно бездарно изображена березовая роща. Народу немного: у окна раздачи человека четыре — прапорщики и офицеры в промасленных комбинезонах, столики в большинстве своем свободны. Лишь за несколькими сидели посетители. Тут все друг друга знали, здоровались, перекидывались замечаниями. Субботин же чувствовал себя чужим, как городской житель, приехавший в деревню.
Когда он расправлялся с антрекотом, внезапно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он всегда чувствовал, когда на него смотрят. Поднял глаза и увидел молодую полноватую девушку, буквально впившуюся в него глазами. Лицо простоватое, сиреневое платье — девушка как девушка. Но этот взгляд. Субботин прекрасно знал, что не относится к числу мужчин, на которых женщины смотрят широко раскрытыми глазами.
Девушка отвела взгляд и, покраснев, уставилась в стенку.
Субботин встал, отнес посуду и отправился в штаб. Кабинет секретаря комитета комсомола дивизии был маленький, едва вмещавший полированный стол, тумбочку и четыре стула. Остальное свободное пространство было завалено ватманскими листами, стенгазетами. На стене — образцы боевых листков, графики выполнения соцобязательств. На тумбочке — подшивка «Красной звезды» и полевой телефон.
За работу. Решил начать с допроса заведующей магазином. По телефону вызвал дежурного по штабу и послал его за свидетельницей. Потом вытащил записную книжку, чтобы еще раз прикинуть, что у него имеется по делу. У Субботина была давняя привычка любые версии, мысли, идеи, вопросы аккуратно записывать в столбик. Это сильно помогает. Нередко бывает, когда в начале расследования высказана верная идея, но потом она забывается, должным образом не отрабатывается и путь к истине получается гораздо длиннее. Поэтому старший следователь фиксировал даже самые, казалось бы, абсурдные мелочи.
Что ясно на нынешний момент? Воров как минимум двое, притом один из них ребенок. Взрослый человек не смог бы пролезть через такую дырку в сетке. А ребенок один не смог бы удержаться на ящиках, перерезать проволоку, пробраться в помещение, да еще утащить столько вещей. Воры, скорее всего, знали о деньгах, оставленных в сейфе. Ведь чтобы их забрать, нужно проникнуть в темную комнату, найти там сейф, да ещё быть в курсе того, что замок не работает. Значит, информацию получили от кого-то из продавцов или от тех, кто направлялся в магазин для помощи. Солдаты нередко привлекаются для таких работ. Или?.. Да что гадать? Нужны данные о всех, кто был связан с этим магазином.