Вася Алексеев

Вечером 26 октября группа нарвских большевиков пришла на заседание Второго съезда Советов. Увешанные оружием, перетянутые ремнями, в одежде, пахнувшей пороховым дымом вчерашнего боя, пришли рабочие заставы — недавние пасынки столицы.

— Слово имеет Владимир Ильич Ленин, — объявил председательствующий, и буря радости, восторга разразилась в белоколонном зале. Питерцы долгие месяцы не видели Ильича. Вождь, учитель, он теперь впервые выступал перед ними и как организатор победившей революции пролетариата. Он говорил о мире, которого так ждал измученный народ. Ленин предложил принять обращение к народам и правительствам всех воюющих стран.

«Рабочее и крестьянское правительство, созданное революцией 24–25 октября и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире».

Это было первое слово только что рожденной Советской власти.

Прошло немного дней, и Советская власть призвала Васю к государственным делам. Он стал судьей, разрабатывал новые законы в народных комиссариатах просвещения и труда, законы, касавшиеся молодежи.

Так шли необыкновенные недели осени семнадцатого, когда рождался новый мир. События неслись бурным, как в половодье, потоком. Казалось, до журнала ли было Васе, увлеченному этим великим потоком? Но он не забывал и о журнале.

Где бы ни пришлось побывать ему за день, сколько бы дел ни навалилось на него, Вася вечером спешил на Фонтанку. Районы были оповещены, что там, в доме № 201, в третьем этаже, временно помещается редакция «Юного пролетария».

Вася установил приемные часы в редакции от 7 до 9 вечера. Ребята прибегали запыхавшись. Прислоняли винтовки к редакторскому столу.

— Вот погляди, что написал. Хотел побольше, да не умею. И времени, сам знаешь, нет.

Вася принимался читать заметки, беспорядочно набросанные на листках, вырванных из ученических тетрадей или бухгалтерских книг. Потом долго сидел, поправляя написанное друзьями.

Все-таки больше всех в первый номер он написал сам. Из-под его пера вышли передовая, статьи «Рабочая молодежь и Красная гвардия», «Язвы нашей жизни». Вася подготовил свою поэму «Детство и юность».

Наконец, нашли и типографию, согласившуюся печатать журнал. До революции она печатала «Сельский вестник». Конечно, новое издание было совсем иным, но типографа это не особенно беспокоило. Он требовал одного — чтобы деньги внесли вперед. Вот тут-то и была загвоздка. Денег Союз молодежи не имел.

Рядились долго. Типограф согласился на аванс в четверть суммы, причитающейся за журнал. Эти деньги собрали в районах.

Вася сдал рукописи в набор. Но в роли редактора он выступал впервые, сколько материала нужно в номзр, ему было трудно рассчитать. Статьи набрали. Типографский метранпаж вручил Васе сырые гранки.

— Только журнала из этого не выйдет. Тут едва на половину номера.

Пришлось снова браться за перо, договариваться с ребятами, чтобы написали заметки. Многих товарищей после Октябрьских дней было не найти. Отряды Красной гвардии уходили гнать Керенского и Краснова, угрожавших городу, потом в другие центры страны — устанавливать Советскую власть.

Вася остро завидовал товарищам. Он тоже рвался в бой, но его не пускали. Он был нужен здесь. Он работал в ПК Социалистического Союза молодежи, выполнял разнообразные партийные поручения и делал журнал: писал статьи, объявления, заметки.

Над корректурой номера сидели ночь напролет. Вычитывать ее помогали несколько ребят из ПК. Вася объяснил им типографские знаки, о которых сам только что узнал. Ставили хитрые загогулины на строках, а на широких полях делали исправления. Бумага расползалась под пером. Перемазались, как ребятишки, которым впервые разрешили писать чернилами.

— Эдуард, да у тебя на лбу целая статья поместилась! «От редакции». Ясно видно. Вот хорошо, и бумаги не надо!

Вася с хохотом смотрел на Эдуарда Леске. Тот был всегда сдержан, подтянут, да вот задремал, видно, и прислонился лбом к свежему оттиску…

С корректурой разделались уже засветло. Устали, работа показалась очень трудной, но Вася чувствовал себя по-настоящему счастливым. Теперь можно было не сомневаться: журнал получился.

Однако еще не все преграды были преодолены.

— Когда начнете печатать? — спросил Вася типографа, отдавая корректуру.

— Когда внесете остальные деньги.

Легко сказать — «остальные». Это же было в три раза больше, чем они внесли!

Вася пытался уговорить типографа на рассрочку, но тот не хотел и слушать.

Дни стояли холодные и дождливые. Васины штиблеты совсем разорвались, полуотвалившиеся подметки хлопали на каждом шагу и заглатывали всё новые порции холодной, перемешанной со снегом воды. Вася хрипел и чихал от простуды, но всё это было неважно. Надо было раздобыть денег.

Союз их не имел. Обратились в Наркомат просвещения, но денег не было и там. Саботажники из министерства финансов и Государственного банка их не выдавали.

Выручил союз металлистов. «Юный пролетарий» прямого отношения к нему не имел. Но организаторы Социалистического Союза молодежи были преимущественно металлисты. Большевики, руководившие крупнейшим профсоюзом Питера, хорошо знали их, особенно Васю Алексеева. Профсоюз выделил пять тысяч рублей из своего бюджета.

Когда начали печатать журнал, Вася не отходил от машины. Он снова перечитывал статьи уже в листах, разглядывал заголовки.

Перечитывал сообщение «От редакции». Там говорилось, что в журнале будут различные отделы: научно-популярный, в который входят вопросы по истории революционного движения, по элементарным политическим знаниям, по естествознанию; отдел философии, этики, литературно-художественный отдел, библиографический и другие. Конечно, не все они были представлены в первом номере, но ведь за ним последуют другие. На первой странице ясно сказано: «Орган Петербургского комитета Социалистического Союза рабочей молодежи. Выходит два раза в месяц».

Перечитал Вася и передовую. Она далась ему нелегко, но, кажется, получилось то, что нужно: «Мы — дети рабочего класса; мы — его будущее. И задачей нашего журнала является подготовка рабочего юношества к этому будущему. Развивать у своих читателей сознание их классовых интересов, поднимать уровень их культурного и общеобразовательного развития и тем самым подготовить из них сознательных, достойных участников той великой борьбы, которую им предстоит вести в рядах пролетариата за освобождение всех угнетенных и эксплуатируемых от ига капитала, борьбы за социализм…»

Немного дней прошло с тех пор, как Вася написал эти строчки, а какие события, определившие пути всей дальнейшей истории, произошли за это время! Какая одержана победа! Но борьба за социализм не окончена, она еще будет долгой, и тем более надо готовить для нее молодежь.

Он просматривал свои статьи и статьи товарищей — Эдуарда Леске, Оскара Рывкина, Миши Глебова, Коли Андреева… Было приятно и радостно читать под стук машины, выбрасывавшей всё новые листы журнала.

28 ноября шло заседание ПК Союза. Комитет заседал в ту пору почти каждый день, и всегда приходило много ребят. Комнаты были холодные и пустые. Сидели на скамейках и разнокалиберных стульях, принесенных из бывшего полицейского участка. Он находился рядом.

Васи на заседании не было. Все знали — он в типографии. Как обычно, на заседании шли горячие споры, высказывались все — и члены Петроградского комитета, и те, кто просто заглянул послушать. В разгар споров широко открылась дверь. На пороге стоял Вася Алексеев, совершенно замерзший, потому что день выдался очень холодный, но радостный и торжествующий.

— Ребята! — крикнул он, поднимая пачку журналов над головой. — Ребята, «Юный пролетарий»!

Все повскакали с мест. Сразу стало шумно.