Страница 16 из 23
Как Эйсмонт, так и Толмачев не отрицали своих встреч со Смирновым А.П., объясняя их давнишним с ним знакомством по подпольной работе и совместной работе в СНК и на Северном Кавказе.
Они признались, что при встречах между ними велись обычные разговоры, касающиеся внутренней жизни страны, высказывали суждения по отдельным хозяйственным вопросам, о положении дел в ряде районов страны, где приходилось им бывать в то время, выражалось беспокойство положением в сельском хозяйстве, создавшимся в результате допущенных перегибов при проведении коллективизации, в том числе и на Северном Кавказе, где Эйсмонт и Толмачев долгое время работали».
Но тем не менее в Президиуме ЦКК эти объяснения признали лживыми и исключили фигурантов дела из партии. В тот же день их арестовали как участников антипартийной группы. Далее начинается работа органов ОГПУ, где в секретно-политическом отделе 24 ноября допрашивают самого Никольского, тем самым проверяя информацию провокатора. В этот же день берут показания у Эйсмонта, а на следующий, 25-го, проводят очную ставку.
Из протокола очной ставки:
«Вопрос Никольскому: Я прошу повторить, как было сказано Вам Эйсмонтом мнение Смирнова А.П. о Сталине.
Ответ Никольского: Это было сказано в такой форме: вот мы завтра едем с Толмачевым к Смирнову, и я знаю, что первой фразой, которой он нас встретит, будет - и как до сих пор не нашлось в стране человека, который мог бы Сталина убрать.
Эйсмонт: Такой фразы, о которой говорит Никольский, не было. Возможно, что Никольский перепутал. Я действительно говорил о предстоящей поездке к Смирнову, и поскольку мы вели разговоры вообще на общеполитические темы, то, как будто бы я говорил о том, что в разговоре со Смирновым как-то говорилось примерно так: “Неужели в партии нет человека, который мог бы заместить
В результате простейших следственных действий «фабрики начальник СПО ОГПУ Г. Молчанов подготовил справку на АЛ. Смирнова (6 стр.) и список лиц (12 стр.), проходящих по делу группы Эйсмонта, Толмачева и др., в которой собраны показания по пунктам:
1. Отношение Смирнова к ЦК ВКП(б) и т. Сталину.
2. Отношение Смирнова к решениям партии по вопросам сельского хозяйства, коллективизации и снабжения.
3. Роль Смирнова в группировке Смирнов — Эйсмонт — Толмачев.
Далее идет список лиц с краткими биографическими и компрометирующими данными и их показаниями.
В списке 31 фамилия, в том числе сам Никольский и его жена.
27 ноября 1932 г. на объединенном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК, затем 1 и 2 декабря на заседании Комиссии ЦКК разбиралось поведение Смирнова А.П. На этих заседаниях, затем и на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК (712 января 1933 г.) Смирнов категорически отрицал предъявленные ему обвинения в сколачивании им антипартийной группировки и утверждал, что он не высказывал никаких намерений «убрать» Сталина. Отвечая же на вопросы членов комиссии относительно «смены» или Сталина, за
явил, что это «абсолютная ложь». Однако доводы Смирнова Пленум во внимание не принял и, основываясь лишь на од-
‘Йээе ИИГПЯНд ‘ВРЭРХО ОЛОМЭЭЬИИОНОМе МИНЧРВЬВН ВЭРИХВС! -до ‘ВХВИОМЙВЦ ИИХЭРРОМ Лнэвь м мвм ‘эни ом иомхэиь рэйэи ичяомвх ивнд врэр вяхэчвэхвохэдо у эжЕои омчвомээн врир -охосШ эхйохиомйвн а ввйохом ‘иихйви иомхэиь о иевяэ а «ив -иявхэня» внэи ввлом ‘"-10С61 01Г омчвох ‘хэн :иимэчвомин
^впном о|/
^инэиэйя оломвм ов иввходвс! нд эхйохиомйвн д :яэвв^
8ЭЭЭ иолйохмомйвц иэхве в ос!о1дхивоц 1чнэрь а иохврирнвм рнд виэйя охе а инйохом ‘внвоми^ цу ошнэж -оврэйи ои Лямэо^ а нэрэяэйэи внд эж ц в|/ :иимэчвоми}-| ^эямэо^ а эжЛ Р1чд инэиэйя Лиохе м хноиэи^; ^Рохд^б| а Лямэо^ а иввхэийи нд вевмяв}! олонйэяээ 3 :аэвр^
вхХйр хХйр ирвне огтюйох ‘эходвй ои иин э чэиввьэйхэя охэвь ни ‘внввиивйм иоминчввьвн рнд виэйя ох а к 'ЭЕВмаву! ионйэяээ вн нходвй ионхээияоэ иэгпвн ин -эиэйя оэ иин э ниомвне огтюйох ирнд н^ :иимэчвомин ^иохноиэи^; э чэивииомвнеоц нд эрх и ввлоу! :аэвр^
ЛмяойиииЛйл о^ниихйвиихнв а чхииАхэя эни рижоррэсШ хноиэи^; охь ‘охох э чэорвьвн ээа ‘рвшдооэ эжЛ в мв>{ врэр хвввийэхви а вэхоюии винвввмои эинжэйи мои ;ннх
-ЭЭЗЕИ ОГТЮЙОХ ‘ОНРИЯЭЬО ‘ивд ВРЭР ВИНЭЯОНМИНЕОЯ ВЯХЭЧРЭХВ
-охэдо мэяовэь иигтюйох чнэьо внд но ‘хноиэи^; и мв>1 Хлои эн чхвевмз вяэьвивох ойи охохови охэьин :иимэчвомин
^ОРЭР
охе орминеоя мв>{ ^эяэьвивох о чхвевмз эхэжои нд ох^ "'»
нчэойиоя энйохомэн вин -эвня эрэээд я яэвв^ цц ииээииом иониихйви йохмХйхэни л1% 8 6В1НСШЭУС «рвьХхэве» иимэчвоми}-| Лиэьои эж ээя \ эфойхэвхвм ионноипвияв ийи ’х 9^61 я чхйэиэ чтив «ввзвиз» вйояолийи олояосМэ ээвод и охойохя хо вхноиэи^; вяонс1ии0 и Лвэйхээвс! м врийояохийи дэЭЭ вв^э охоняохйэд вш -эрвом ввннэод ошнэниядо Лионжов эж Лиохе ои ’х 8€61 вввс1 -яэф ^ Хвэйхээвс! м нэйояохийи «чхэончвэхвэв о(Хнноипо1рояэс1 -йхном ве» дэЭЭ вв^э охоняохйэд иэшэввом ионнэод х /Х61 вс* -двхнэзо^ и оньийохя нвяохээйв внд ивинэниядо эж иихе ои х/Х61 вхйви ОС яэьвирох винвевмвн вмойз вихндхо эвэоц
ВРОХ % ВН ИОМОЙЭ чйэхввнэиз Я ОШНЭКМВМВЕ М «ОШП -ВХИХВ О|АмЭХЭЯ0ЭИХНВ ВЕ» ННЭРжАзО ИР1Чд ЯЭЬВИРОХ и хноизи^ винвгпэяоэ оходоэо иэинэвяонвхэои ‘х СЕ61 вйвянв 91 (9)и>18 яонэвь ей вяэьвирох и вхноиэи^; иинэымвмэи виХириеэйц эинэгпэс! и иХнэвц вийдоРо иихйви ей охэ
РИН01РМЭИ ‘лило ХВРВИЙЭХВИ И ОХОМЭЧРОМИН ХВИНВЕВМОи ХИН
некий Гриш. Он возмущался, что Рыков подвергся репрессиям, и настаивал, чтобы я со своей стороны предпринял какие-нибудь меры в поддержку Рыкова. Я доложил об этом Эйсмонту и высказал мнение, что коллегия Наркомата должна укрепить руководство экономическим отделом.
Эйсмонт со мной согласился, и Гриш вскоре был переведен на хозяйственную работу. Во время чистки я выступил и указал на антипартийное поведение Гриша и сослался, что Эйсмонт может это подтвердить. Однако, к моему удивлению, хотя после инцидента с Гришем прошло только 8-9 месяцев, Эйсмонт на Комиссии отказался подтвердить мое выступление, сославшись, что он якобы не помнит этого. Сам я чистку прошел нормально. Однако спустя примерно полгода, когда я находился в длительной командировке в Ташкенте, я неожиданно узнал, что Комиссия при проверке не утвердила мой партстаж с 1905 г., а изменила его, сильно сократив, с 1917 г. Перерыв в стаже у меня действительно был, когда я в 1908-1913 гг. учился в Петроградском Политехническом институте, где у нас была только меньшевистская организация. В партбилете мне изменений по стажу не внесли. Сколько я ни пытался потом найти это решение Комиссии, мне так это и не удалось.
После этого Эйсмонт счел невозможным оставить меня на работе в составе коллегии Наркомата и я, весной 1931 г., решил поехать работать на Крайний Север, в Игарку.
Гуляев: Какая Ваша специальность? В качестве кого поехали в Игарку?
Никольский: Инженер-технолог.
Гуляев: Когда и в связи с чем вы вернулись в Москву?
Никольский: Вернулся в Москву в 1932 году. Осенью, в связи с окончанием двухгодичного срока. Решил остаться на работе в Москве.
Гуляев: С Вами в Игарке была и Ваша жена? Это была Ваша первая жена?
Никольский: Со мной в Игарке была моя третья жена, с которой мы жили с 1925 года.
Гуляев: Ее впоследствии, кажется, тоже арестовали?
Никольский: Да.
Гуляев: Какие еще родственники есть у Вас?
Никольский: Сестра, старая женшина, пенсионерка; был брат - умер; есть еше вторая сестра.
Гуляев: Как же произо^а ваша встреча с Эйсмонтом после Вашего возвращения из Игарки? Где он тогда работал?
Никольский: Эйсмонт работал там же, в Наркомторге. Во время работы в Игарке я поддерживал с ним связь, часто бывая в Москве. Эйсмонт помогал и моей жене, когда она была в Москве. Вскоре после возвращения, как будто бы на ноябрьские праздники, я бьт с женой на вечеринке у Эйс-монта. Бьто много народа. Пили шампанское. Потом, в конце вечеринки, Эйсмонт отвел меня к себе в кабинет и начал рассказывать о тяжелом положении в стране, предложил мне вступить в антипартийную группу. В моих заявлениях обо всем этом сказано. Тогда же он сказал, что нужно убрать Сталина».