Танковый ас №1 Михаэль Виттманн

В отличие от прочих танковых рот «Лейбштан-дарта», рота из тяжелых танков имела собственный взвод технического обслуживания, который был укомплектован механиками высшего класса, способными отремонтировать сложные механизмы «тигра». Этим взводом, который включал в себя эвакуационное отделение и отделение артиллерийско-технического снабжения, командовал гаушшарфюрер СС Юлиус Порупски. Тридцатилетний уроженец Каринтии, который был один из ветеранов «Лейбштандарта», был известен под прозвищем «Бим-бо». Во главе отделения технического обслуживания стоял унтершарфюрер СС Эрих Корайнке. Не меньшим уважением в роте тяжелых танков пользовался и гаупт-штурмфюрер СС Курт Хаберманн. Он считался незаменимым человеком, так как заведовал поставками топ-

лива.

Почти сразу же после получения нового военно-почтового индекса рота тяжелых танков приобрела и свое официальное название. Она именовалась 4-й (тяжелой) ротой танкового полка СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Как 4-я рота данное подразделение должно было подчиняться командиру 1-го танкового полка, но с учетом ее особого характера она подчинялась напрямую командиру танковой дивизии.

Имеет смысл сказать несколько слов о рядовом составе тяжелой танковой роты. Как они попадали в ее состав? Альфред Люнзер, панцершютце СС, так описывал свое назначение в данное танковое подразделение: «Я родился 2 июля 1925 года. Из числа 42 шестнадцатилетних добровольцев было только 7, которые смогли попасть в «Лейбштандарт». И я был одним из них. Как мне только исполнилось 17 лет, 19 июня 1942 года в Берлине я записался в «Лейбштандарт». Предстояло пройти подготовку, которая длилась от трех до четырех месяцев. За это время учебная рота уменьшилась с 270 до 180 человек. Этот недолгий период сыграл огромную роль во всей моей остальной жизни. Те, кто не смог пройти подготовку, пропадали из нашего кругозора. В октябре 1942 года все это «общество» и я, в том числе, направились в Эвре во Францию. В бывших французских казармах разместилось приблизительно три пехотные роты. Из нас решили сделать танковую часть. Объявили: «Все, у кого есть водительские права, шаг вперед. Вы будете водителями-механиками. Все выпускники гимназий и технических школ, шаг вперед. Вы будете стрелками-радистами. Все, кто до этого изучал тяжелые пулеметы, шаг вперед. Вы станете заряжающими». Я оказался в последней группе. До этого момента мне был знаком только пулемет. Несмотря на то, что нам предстояло стать танкистами, мы все еще носили серую пехотную униформу. Чтобы обучить три роты, имелось в распоряжении всего лишь три танка. В начале у нас было только несколько преподавателей, которые обладали знаниями лишь в тактико-технических данных танка. Большинство полученных от них сведений были чистой теорией. Командирам взводов было весьма присуще объяснять нам устройство танка при помощи картинок, после чего заявлялось: «Мы никогда не видели этого собственными глазами». В ноябре 1942 года несколько десятков человек из нас послали в Фаллингбостель (Нижняя Саксония, Люнебургская пустошь). Там мы стали проходить переподготовку, после чего пехотинцы стали называть нас «панцершютце». Туда же прибыли санитары из ШтеттинаI, радисты из Нюрнберга, водители танков из Веймара, артиллеристы из Мюнхена, и множество других, которые прибыли непосредственно из полевых частей СС «Лейб-штандарта Адольф Гитлер». Командиром роты был Клинг, за ним следовали Шютц, Филипсен, Вендорф, Виттманн. Экипажи еще не были сформированы, и вокруг царила жуткая неразбериха. На Рождество, 25 декабря 1942 года, пятнадцать панцершютце, один штурмман и один роттенфюрер, а также командир взво&а получили специальное задание. Нам его дали рано утром, сразу же после завтрака. «Вам дается час, чтобы собрать вещи и получить паек на несколько дней, после чего направляетесь к складам с боеприпасами». В тот же день мы сели на поезд и направились через Ганновер к армейским складам с боеприпасами в Магдебурге-Кёнигсборне. Нас ожидали танки РтТН, но нам долгое время отказывались предоставить их в распоряжение, так как не хватало тормозной жидкости для 50-миллиметровых танковых орудий. Нас, приблизительно около сотни мужчин, разместили в зале старой гостиницы, посредине которой стояла старая пузатая печь. Утром мы облились во внутреннем дворе из шланга. Нам выдали карточки. Каждое утро мы слушали в одной из комнат лекции об особенностях использования транспорта в зимних условиях. Днем мы были свободны и гуляли по Магдебургу. Именно там я встретил свою будущую жену, с которой мы переписывались до января 1948 года. Я писал ей шесть лет письма сначала как солдат, а затем как военнопленный. Сейчас трудно понять, но тогда наличие кого-то на Родине значило для нас очень много. Я вспоминаю письма из-под Харькова, и некоторые из них достигали двадцати четырех страниц. Мои злоключения закончились в конце 1947 года, когда я был выпущен на свободу англичанами. Я написал в Магдебург, что, как член СС, никогда не направлюсь в советскую зону. В Англии меня как служащего СС держали в специальном лагере, в Кембридже, где нас потчевали демократическими идеями. Но к этому моменту она встретила другого человека. Поэтому у меня не было никакой надобности вновь направляться в Магдебург.

Каждый из нас должен был подобрать в Магдебурге-Кёнигсборне танк Р^Ш. Танки были доставлены к железнодорожным платформам. Там нам был зачитан вслух список принадлежностей. Вне зависимости, что мы указали, без какой-либо проверки у нас приняли списки, в которых мы пометили галочкой то, чего недоставало. В итоге я оказался с двойным комплектом инструмента для моего танка.

С танками Рг,1П мы прибыли в Фаллингбостель. К тому времени были уже сформированы экипажи танков. Это произошло в первых числах января 1943 года. К этому моменту уже стали прибывать танки Р%У1 — «тигры». Каждый день до полуночи мы занимались подготовкой и дру-