Страница 33 из 106
Но основные идеи этой секретной инструкции уже задолго до нападения перестали быть секретами. И естественной реакцией советских ученых был отпор наглому обоснованию претензий на господство над славянами, отпор всем связанным с этим тенденциям в науке. Это и вызвало огульную борьбу против норманнской теории в целом: некогда было разбирать, что там зловредно, а что — безвредно. Непродуманное™, перегибы все равно, конечно, достойны сожаления (ошибки есть ошибки), но в таких условиях, в общем-то, были закономерны и по-человечески понятны и первая антинорманистская статья Д. А. Авдусина (1953) и брошюра В. В. Мавродина (1949).
Но из этого вытекает, что для правильного определения собственных позиций в политическом аспекте и тенденций дальнейшего развития борьбы по этому вопросу в исторической науке надо бы определить, сохранились или изменились общественные условия, вызвавшие к жизни эти интересы и настроения и определившие эту увлеченность, несомненно, искреннюю, но не во всем достаточно объективную. Вправе ли мы, советские ученые, и сегодня поддаваться этим настроениям, проявлять и сегодня по инерции ту же односторонность, которую проявляли тогда? Не наносит ли это ущерба советской науке?
6. Думаю, что обстановка изменилась. Положение Советского Союза и русского народа в мире не то, что было четверть века назад. Претензии на роль варягов ныне гораздо более абсурдны, чем тогда, а наши враги отнюдь не хотят быть смешными. И если теперь еще проскальзывает нечто подобное в их вылазках, то по той же инерции. Враждебные нам силы все больше обращаются к другому идеологическому оружию.
В связи с этим мне представляется не совсем точной та расстановка сил норманистов и антинорманистов в современной зарубежной науке, которую изобразил И. П. Шаскольский (не говоря уже о В. П. Шушарине). У И. П. Ша-скольского (а особенно у других) получается так, что современные западные норманисты — все реакционеры, шовинисты, заклятые враги советского народа, и если даже это солидные ученые, то значит попросту лишь очень высоко квалифицированные фальсификаторы. А если и попадутся один-два объективных и дружелюбно к нам настроенных ученых, то они, конечно, оказываются антинорманистами.
Однако картина не совсем такова.
В Западной Германии есть лишь один заметный исследователь, разрабатывающий норманнскую теорию, — это Петер Паульсен, действительно фигура темная: бывший фашист, грабивший музеи Восточной Европы, хотя и, надо признать, квалифицированный археолог. Остальные норманистские высказывания историков Западной Германии принадлежат авторам общих курсов, популярных работ и т. п. и большей частью не связаны со специальной интенсивной разработкой соответствующих материалов.
Две главные группы современных исследователей-норманистов — англосаксонская (в основном историки и в значительной части из русских белоэмигрантов) и скандинавская (в основном археологи). Из трех наиболее заметных деятелей этих двух групп Г. Пашкевич эмигрант из Польши, разумеется, не имеет оснований питать к нам нежные чувства и невольно проявляет свою ненависть, несмотря на желание сохранить академический тон. Швед X. Арб-ман — очень серьезный археолог, весьма осторожный в своих заключениях и, помимо норманнской теории, кажется, ничем перед нами не грешен. Датчанин А. Стендер-Петерсен известен как активный сторонник культурных связей и дружбы с советским народом, имеет большие заслуги в исследовании и популяризации древнерусской и русской классической литературы. И если он (вместе с такими, как он), несмотря на свои интересы, принимает и развивает норманнскую теорию, то явно не по злобе, а по иным причинам.
Обратимся теперь к западным антинорманистам. Хоть их и мало, но среди них тоже есть разные люди, а ведущими оказываются прелюбопытнейшие фигуры.
Особые симпатии наших историков и историографов вызывают Рязановский-младший и А. В. Соловьев. Их часто упоминают, обильно цитируют, ссылаются на их работы как на объективные и показательные, хвалят и радуются. Что же это за исследователи? и главное — кто и где их поддерживает?
Это белоэмигранты (ну, это дело старое и само по себе сейчас уже не столь важно): В. А. Рязановский — второго поколения (сейчас профессор Пенсильванского университета в США), А. В. Соловьев — первого поколения (из Ростовского университета, переместился в Белградский), сейчас проживает в Швейцарии.
Так вот где же печатают их антинорманистские сочинения? В изданиях страны, где, как отмечает и И. П. Шаскольский, норманистских исследований почти нет, — в Западной Германии. Какие именно издания их печатают? «ЭаИг-ЬисН Гйг СезсМсНГе ОзГеигораБ», «ЗГисИеп гиг аНеБГеп СезсЫсЫе 0$1:еигора$», «де Л/еИ с1ег 51ал/еп». Но ведь это все журналы системы «Остфоршунга» — базы самого оголтелого реваншизма! Первый из этих журналов — орган Мюнхенского института Восточной Европы, тесно связанного с белогвардейским Институтом по изучению истории и культуры СССР. Советский автор М. Р. Туль-чинский, упоминая в книге «Адвокаты реванша» другие издания этого Института (например, «Настольную книгу о Советском Союзе»), отмечает: «особенно отчетливо антисоветский характер Института проявился в издаваемом им с 1953 г. ежеквартальном историческом журнале "Ежегодник по истории Восточной Европы" ("ЭаНгЬисН Гйг СевсЫсЫе 0$Геигора$")».
Кто печатает и редактирует А. В. Соловьева? Директор института и первый редактор журнала проф. Ганс Кох — личность хорошо известная. Он же по совместительству профессор Высшей политической школы в Мюнхене, председатель Немецко-Украинского общества им. Гердера, куда входят бандеровцы.
Биография его более чем красноречива и не без значения для нашего вопроса. Офицер контрразведки Австро-венгерской империи, руководивший расстрелами на Украине в годы Гражданской войны, в чине капитана Генштаба австро-венгерской армии он действовал затем в частях Петлюры. Попав в плен к красноармейцам, был отпущен на родину по окончании Гражданской войны. Поле этого он последовательно занимал посты директора Кенигсбергского, Бреслауского и Венского институтов по изучению Восточной Европы, последним из них он руководил в 1940-1945 гг. и в порядке «изучения» вместе с батальоном «Нахтигаль», состоявшим из украинских националистов-предателей, занимался расстрелами жителей Львова. После войны связался с разведкой Гелена, а в последнее время был советником канцлера Аденауэра по русским делам и сопровождал его в поездку в Москву в 1955 г. Это он, Кох, переиздал в том же году вышедшую в военные (!) годы книгу розенберговско-го сотрудника Гертле «Марксизм, ленинизм, сталинизм — духовное наступление Востока», что вызвало скандал даже в Западной Германии...
Ганс Кох умер в 1959 г., и Рязановского-младшего издавал уже новый директор и редактор Г. Штадтмюллер — бывший сотрудник Бреслауского института, ныне видный член чисто политической организации — Западной академии в Мюнхене. В числе его коллег по руководству академий — Отто фон Габсбург, Хассо фон Мантейфель, фон Брентано, Оберлендер, а официальная цель академии — возродить «священную империю германской нации».
Вот кто поддерживает в руках Рязановского и Соловьева знамя антинорманизма!
С чего бы это такие люди — и вдругутратили политическое чутье и бдительность? А они и не утратили! Их журналы: каждый номер — это обойма, каждая статья — пуля, там нет пустых патронов! (Я читал эти журналы, хоть добраться до них нелегко: они же в спецхране, вместе с фашистской литературой.)
Это чрезвычайно опытные политики, достаточно умные, чтобы понимать, что лозунг нового варяжского завоевания устарел и не способен увлечь ни народные массы Западной Европы, ни, конечно, самих славян (а ведь это тоже было бы важно!). Россия — не та, что в 20-е гг. — нет ни разрухи, ни голода, ни беспорядков. И Европа не та — не тот запал!
И они сменили оружие.
Теперь главное в их пропаганде — не идея бессилия славянства и его вечной зависимости от Запада, а попытки противопоставить славянский мир как жуткую азиатскую угрозу всей остальной Европе и попытки сыграть на противоречиях между народами Восточной Европы. Это выражается в попытках разжигать национализм различных народов Восточной Европы, каждого по отдельности, с намерением раздуть шовинизм, направить против других, вызвать взаимное раздражение и озлобление. В попытках противопоставить националистические традиции («посконную самобытность») «европейским чуждым влияниям» от варяжского до петровского и от робеспьеровского до марксистского — все это, де, чуждо Востоку, не воспринимается, не оставляет следа, ибо оно ненормально для Востока... Это выражается также в попытках противопоставить исторические пути и судьбы западно- и центральноевропейских народов путям и судьбам народов Восточной Европы. Там, на Западе, в культуре до сих пор чувствуется могучая база римской цивилизации, а здесь — совсем иная история, иные-традиции, чуждые, азиатские, опасные для Европы.