Берг

Алдор не слушал его, стиснув зубы, рывками затягивал верёвки и ремни седла, злился.

— Давай, я убью её, бросим её здесь? Зачем она нам сейчас? Нас ищут… У нас — ни денег, ни хлеба. Зачем нам лишний рот?..

— Давай, возьмём за неё выкуп — будут деньги…

— Ты с ума сошёл! Нас убьют… Граф сделает всё, чтоб не отпустить нас живыми, ничего себе! Мы у него дочь украли, его самого чуть не убили — такое не прощается…

— Если всё продумать…

— Да ну тебя! Надо убираться отсюда…

— А с ней что будем делать?

— Как хотели сразу, привезём в Лион… Пусть граф думает, что он будет с ней делать, может, он сам возьмёт за неё выкуп…

— Пошли… — Алдор управился с лошадьми и передал оба повода Корвину, чтоб выводил на улицу. Сам пошёл к дочери графа. Коснулся плеча. — Эй! Вставай! Пошли! Надо идти…

Девушка вскинулась, поднимая голову, глянула в лицо огромными блестящими глазами, как безумная. Алдор повторил:- Вставай…

Подхватил девчонку под плечо и поставил на ноги. Та сразу же разразилась громоподобным кашлем, еле на ногах устояла, расплакалась и зашептала еле слышно:

— Я хочу домой… Я хочу к отцу…

— Пошли-пошли… — Подтолкнул её в спину, чтоб не задерживалась. Она шла нетвёрдо, куталась в плащ и вжимала голову в плечи, дрожа от слёз и холода.

Небо посветлело и стало прозрачным, чётче стали контуры деревьев и далёкие дома деревни. Снег стал белым, и на нём ярче проступили следы. Ещё немного и рассвет раскрасит весь мир красками и оттенками, и только потом взойдёт солнце.

— Я возьму её себе…

— Как хочешь, — согласился Корвин. Он помог Алдору сесть в седло, подсадил девчонку.

— Что?.. Боже, да она ведь мокрая вся! — воскликнул Алдор, когда графская дочь оказалась рядом, и он обнял её, прижимая к себе.

— Мы прятались в реке… под мостом… иначе нас бы нашли…

— Ты тоже такой же?

— Я промочил ноги, а она упала…

— Боже! Вас надо сушить, вы же заболеете… Так нельзя… Корвин, так нельзя…

— Некогда! Надо найти место, где можно будет разжечь огонь и обсушиться… Ты и сам всё понимаешь…

Алдор молча опустил голову. Графская дочь прижалась спиной к его груди, уронила голову назад и безучастно смотрела вперёд, будто она и не видела ничего перед собой. Холод… От её прикосновений по телу пробегал холод, она вся была источником холода. Алдор положил ладонь на её руку и ужаснулся — насколько холодные пальцы! Да жива ли она ещё? Она даже за лошадь не держалась, ни за седло, ни за гриву. Алдор натянул на неё полы своего широкого походного плаща, чтоб не дать уйти последним остаткам тепла.

Дочь графа дышала громко, с надрывом, и в груди её хрипело. Её надо лечить, лечить пока не поздно. Не где? Как?

Корвин поехал первым. Отдохнувшие немного лошади шли спорым шагом, даже порывались перейти на рысь, но этого их запала хватит не надолго, скоро уже опять надо будет искать убежище.

Когда покинули пределы деревни, оставили за спиной тропы и поля, Корвин снова сошёл с дороги, направил лошадь в лес. Рассвет уже занимался над холмами, появилась яркая красная полоса, озарившая верхушки деревьев. Выглянул край солнечного диска. В лесу по-прежнему было темно, солнечные лучи ещё не скоро попадут сюда. Снег хрустел под копытами лошадей, деревья мешали ехать свободно. По дороге они, конечно же, продвигались бы быстрее, чем здесь, но в лесу всё же было безопаснее и спокойнее. Вряд ли они кого-то могут встретить здесь, в заснеженном тёмном лесу.

Лошади шли шагом, пробираясь через кусты и снег, быстро устали, дыша белесым паром, останавливались, пряли ушами и водили мокрыми боками. И Корвин, и Алдор молчали, зная, как далеко слышна человеческая речь в голом лесу. С деревьев летела на снег пожухлая листва, её гнало утренним ветром, катило по снежному полотну.

Алдор чувствовал неимоверную усталость, упрямо глядел в спину Корвина и думал, сколько ещё сил тот успел сохранить, чтобы двигаться и двигаться вперёд. У него же сил не хватало ни на что, еле-еле в седле держался, а ещё ведь и девчонку эту держать приходилось, и за себя думать и за неё. Она, безвольная и разбитая, словно спала сидя, разговаривала, чуть слышно бурча что-то непонятное под нос. Может быть, молилась, а, может быть, и бредила уже. Конечно же, она больна и, если не начать лечить её, она умрёт… Они поедут быстрее… но…

Алдор стиснул зубы. Он хотел убить её отца, это на него было совершено покушение. Девчонка эта совсем не нужна ему, даже если она его дочь. Она ему лично не сделала ничего, в отличие от своего отца. Это тот убил всю семью у Алдора. Это только ему он должен был мстить, но не ей. И если она умрёт, это будет его вина, ведь это он украл её из дома, а обещал отпустить. Если он допустит, чтоб она умерла, он станет похож на её отца, графа Вольдейна. Это тот много лет назад убил родных Алдора, брата, сестру, мать… Алдору было всего десять, а он помнил тот день, будто это было вчера…

А сейчас получается, что он сам мстит графу его методами, убивает его дочь, увозит её из дома. Так часто и делалось, когда воевали между собой представители знати. Любая война приводит к десяткам жертв среди родных и близких воюющих, не щадят, бывает, даже младенцев, убивают всех, и мужчин, и женщин. Иногда, правда, берут в заложники или для выкупа. Может, и на этот раз граф Лионский Доранн возьмёт за неё выкуп с её отца.

Когда лошади окончательно устали и встали, отказываясь идти, Корвин решил сделать привал. Шёл пешком, ведя лошадь за собой, пока не нашёл хорошее место с заросшим буреломом. Разгрёб ногой снег и толкнул лошадь носом с пожухлую траву, оставшуюся ещё с лета, высохшую на корню, но съедобную. Скинул сумки, приготавливая место для привала. Алдор в это время возился с девчонкой, приготовил ей место у дерева, посадил и укутал одеялом. Только потом занялся своей лошадью. Корвин уже разложил костёр, и из-под рук его вился слабый дымок, разнося приятный запах тепла и покоя. У Корвина всегда всё получалось быстро и ловко, он мог выбраться из любой ситуации, мог найти верное решение. Алдору без него было бы трудно в дороге, в чужой местности. Корвин когда-то жил здесь, несколько лет назад. Потом перебрался в земли графа Лионского, чуть позже попал к нему на службу, а три года назад познакомился с Алдором. Оказывается, отец Корвина когда-то был оруженосцем у отца Алдора, служил ему, пока граф Вольдейн, отец этой девчонки, не захватил родовой замок и не убил всю семью. Теперь Корвин был рядом, как когда-то и его отец, и в эту поездку сам попросился, хотя и знал, что будет трудно. Он не был прямым слугой Алдора, а всё равно всё опасное и тяжёлое старался брать на себя, словно оберегал и защищал, как оруженосец в бою.

Алдор собирал по округе сухие ветки и сучья, а Корвин уже разжёг полноценный огонь и в жестяной кружке поставил таять снег. Да, сейчас так хотелось попить чего-нибудь горячего, согреться и унять голод в животе. Девчонка рядом глухо кашляла в одеяло и сидела с закрытыми глазами, уронив голову набок. Лицо её, щёки горели, алый румянец начавшейся болезни захватил шею. Нужен врач, иначе они не довезут её до Лиона, она умрёт раньше. Где они могут взять его сейчас? Есть-то и то нечего, и денег нет…

Алдор, глядящий в лицо девушки, поймал на себе взгляд Корвина и спросил:

— А ты-то как?.. Не заболел? — Он ведь тоже вместе с ней искупался в ледяной воде.

— А что со мной… — небрежно отмахнулся Корвин, ломая сухую ветку. — Меня разве этим проймёшь? Это она в мехах привыкла, да в бархате…

— Надо что-то делать, она умрёт… — Алдор подбросил в кружку горсть более-менее чистого снега.

— Ну и чёрт с ней…

Алдор вскинул глаза на реакцию Корвина. Как можно так? Можно ли?.. Задумался, глядя в огонь. А может, так лучше для неё, чем тащить её ещё в такую даль. Сюда-то добирались почти месяц, и их ещё никто не искал, они ещё не совершили покушения, смелее заходили в деревни и на постоялые дворы. Всё равно были осторожными. А с ней сейчас вообще никуда, как преступники вне закона.