Берг

Алдор проводил её до пещеры, принёс дров и раздул огонь. Когда костёр хорошо разгорелся, он примостил на камень кружку с водой и укутал девушку одеялом. Всё это время Вэллия молчала, недовольно поджав губы, только кашляла. Потом Алдор ушёл поить лошадь. Девчонку связывать он не стал, разве соберётся она куда-нибудь пойти в своём-то состоянии.

Алдор напоил лошадь и переносил все дрова в пещеру. Вэллия наблюдала за ним, прижимая к подбородку и губам тёплое одеяло. Хотелось есть, постоянное чувство голода за последние дни не давало покоя. Когда уже всё это закончится? Когда она, наконец, вернётся домой? Когда из её жизни пропадёт вся эта неизвестность, эти страхи и тревоги? Когда она вернётся к отцу? Что ещё эти люди придумают?

Алдор, стоя на колене, ломал сухие ветки и подбрасывал их в огонь. Вода в кружке уже парила и, помешав её чистой палочкой, Алдор выгреб из кармана горсть сухих ягод шиповника.

— Вас всё равно поймают… — подала голос дочь графа, и Алдор от неожиданности вздрогнул, вскинул голову и поглядел исподлобья. — Отец ищет меня… Он не даст вам увезти меня из графства… Вот увидите…

— Посмотрим…

Вода в кружке закипела, и Алдор отодвинул её с огня на каменный пол пещеры, прихватив ручку краем плаща. Добавил негромко:

— Скоро вернётся Корвин и всё расскажет… Чего тебе бояться? Да, сейчас тебе нелегко, нам, представь себе, тоже не легче, мы в тех же условиях, что и ты… Ничем не лучше… Когда приедем в Лион, тебе окажут почести, достойные твоего происхождения. Ты будешь почётной заложницей. Не думаешь же ты, что граф Доранн будет убивать графских дочерей?

Вэллия усмехнулась небрежно и бросила, скривив губы:

— А мой отец, по вашим словам, убил вашу семью, кто вы там были? Рыцари?.. Или крестьяне?..

— Князья… — Алдор почувствовал, как сами собой стискиваются зубы. Как она могла так говорить? Как смела? — Граф Доранн благороднее твоего отца… он никогда не позволит такого…

— Князья? — удивлённо переспросила. — Что-то я не слышала ни про каких князей, которых бы разорил мой отец!

— Ты тогда, наверное, ещё и не родилась, или было тебе очень мало… Это земли Берга…

— Берга? — Она усмехнулась. — Берг — это не княжество, это — марка на границе, вы что-то путаете… Этими землями управляет маркграф Ролд…

— Он управлял ими когда-то, — он перебил её, проговаривая каждое слово по слогам, — десять лет назад его земли достались старшему сыну, а недавно — младшему… Вы думаете, я этого не знаю?

Дочь графа упрямо смотрела ему в глаза, конечно, он всё это знал, и всё равно…

— Бергские земли — не княжество совсем, это — марка в приграничных землях моего отца. Вы не правы и не хотите это признавать.

Алдор помолчал немного, сжимая и разжимая зубы, не сводил глаз с её лица. Каких сил стоило ему держать себя в руках. Откуда такое упрямство? Такая уверенность в правоте своих слов?

— Я прав, — заговорил Алдор, теряя последнее терпение, — вы всего не знаете… Если что, потом спросишь своего отца, откуда у него эти земли… — Переходил с "вы" на "ты" и обратно, добавил:- Он объяснит тебе, где он их взял… Почти двадцать лет назад эти земли были свободным княжеством, а теперь вдруг стали маркой у твоего отца… — Усмехнулся. — Правда всё равно восторжествует…

— Вы собираетесь забрать их?

— Граф Доранн обещал мне…

— Вы что, собираетесь начать войну? — Она была сильно удивлена и взволнована. — Вы хотите воевать?

— Добровольно твой отец не отдаст мои земли…

— Так вы хотите доставить меня не просто к противнику или сопернику, а к врагу? Врагу моего отца? Это же подло!

— Иначе граф никогда не согласится вернуть мои земли…

— Вернуть земли? — Она усмехнулась хрипло. — Неужели вы думаете, что граф Лионский развяжет войну с моим отцом только для того, чтобы вернуть вам землю? Да будь граф Лион, по вашим словам, хоть трижды благороднее моего отца, он и пальцем не шевельнёт, если не будет личной выгоды…

— Да пусть и будет! У вашего отца много земли…

— Да он никогда не проиграет эту войну! О чём вы думаете? — Она так разволновалась от их разговора, что даже кашель перестал донимать её. Глаза блестели яростным огнём, вся она была охвачена предметом разговора.

— У нас же будете вы! — остановил её своей фразой Алдор, и тут девушка осеклась, замерла, и плечи её поникли. — Вы же дороги своему отцу, у него больше нет дочерей…

— У меня есть брат — наследник… — прошептала чуть слышно, словно обречённо.

— А дочерей больше нет…

Вэллия опустила голову и вспомнила свою старшую сестру. Келла была старше её на четыре года, красивее и, наверное, умнее. Служанки говорили, она похожа была на мать, и лицом, и нравом. Может быть, кто знает, мать свою Вэллия не помнила, она рано умерла, почти сразу, как родился наследник, любимец отца, Ллойд…

Келла была смелой, решительной, она даже с отцом спорила, на всё имела свои взгляды, и за эти свои мысли часто постилась и молилась днями по требованию своего духовного отца. И всё равно, опять спорила и опять молилась.

Она во многом заменила Вэллии мать, многому научила, сама хозяйство в замке вела, сама на кухне помогала, пряла и вышивала. Как же Вэллии не хватает её все эти три года! Как могла она совершить это самоубийство? Что заставило её выброситься из окна? Нежелание выходить замуж за выбранного отцом жениха? В этом дело?..

Вэллия вздохнула, поплотнее запахиваясь в свой плащ. Алдор в это время маленькими глотками пил горячую воду из кружки.

Келла, Келла… Как могла ты загубить свою бессмертную душу? Ты — бунтарка по жизни и в смерти, как могла ты так без надежды на прощение убить себя?

Сколько раз Вэллия разговаривала со священником, сколько спрашивала, тайно надеясь, может ли быть прощена душа самоубийцы, есть ли надежда на спасение? Ответ был одним и тем же… Невозможно вымолить прощения у того, Кто создал этот мир, за того, кто совершил такой смертный грех — отнял у себя жизнь… "О дне смерти своей человек ничего не знает, он не должен торопить его…" Так отвечал ей священник, но в тайне Вэллия молилась за душу сестры и ходила к ней на могилу, с тоской и болью глядя, как порастает она травой, неухоженная церковными слугами за забором ограды…

— На, попей… — Алдор протянул ей кружку и этим отвлёк от тоскливых мыслей, Вэллия даже растерялась, помедлила, погрела пальцы и отпила горячий глоток.

— Если бы вы убили отца, войны бы не было? — спросила.

Алдор в это время подбрасывал дрова в огонь, помолчал, раздумывая.

— Всё зависело бы от действий наследника…

— Ему только шестнадцать…

— С ним уже можно было бы договориться…

— Дядя Дарл не позволил бы ему совершить глупость, никто не отдал бы вам и пяди земли без боя, зря вы надеялись на это…

— Дядя Дарл? — спросил Алдор.

— Это младший брат моей матери, он советник при отце и помогал бы Ллойду…

Алдор помолчал немного, ломая палки и складывая их в огонь. Спросил вдруг:

— А что, он хороший советник?

Вэллия задумчиво молчала, а потом, догадавшись вдруг, воскликнула:

— Только не трогайте его!

Алдор усмехнулся, поняв ход её мыслей. Вэллия попыталась унять дрожь в пальцах, крепче сжала кружку. А если следующим разом они захотят убить уже не отца, а Ллойда или дядю Дарла? Что, если они убьют всех, кто будет тогда наследовать все земли отца? Потом наступит её очередь, как последней наследницы?

— Если вы отвезёте меня в Лион, кто может гарантировать мне жизнь и свободу?

— Наверное, граф Доранн…

— Наверное?

— Конечно, он даже не знает, что мы здесь…

Вэллия растерянно распахнула губы и опустила взгляд в кружку, на плавающие ягоды шиповника.

— Скорее всего, — продолжил Алдор, — он найдёт тебе жениха из своих людей, кого посчитает нужным… У тебя же ещё нет жениха?

— А что потом? — она спросила вопросом на вопрос, чувствуя раздражение и даже злость. — Потом вы убьёте отца, Ллойда и дядю Дарла? Так? А земли все заберёте у меня, как у последней наследницы, и передадите Лиону? Вы на это рассчитываете? — От этой догадки у неё даже горло перехватило, и страх засел вдруг глубоко в сердце. Неужели граф Доранн мог пойти на эту подлость? Конечно, заполучив такие земли, можно пожертвовать Бергом… Можно наобещать золотые горы, не то что Берг… Прошептала:- Вы не посмеете… Убить всех…