Берг

Вэллия вздохнула, боясь вспоминать всё это. Тот, второй, он был опаснее. Он больше знает в житейском плане, больше готов к трудностям, но он и более жесток, как строгий хозяин. И ещё, он знает эти места, может, он из местных? Он знает про деревни вокруг, знал про это место. Откуда? Вэллия тяжело прикрыла глаза. Его она боялась. Из них двоих именно его она боялась больше всего. Если бы не он, этот Алдор, скорей всего, давно бы уже отпустил её, он предлагал другому… Господи… Как это могло случиться с ней?

Вэллия осторожно потёрла пальцами тонкий порез на шее от кинжала. Что она уже пережила за этот сумасшедший день? Что ещё дальше будет? Хотя бы они, в самом деле, отпустили её, как обещали… А можно ли верить их обещаниям?.. Всё равно, надо хоть во что-то верить, или она сойдёт с ума.

Она снова вздохнула, и Алдор поднял на неё глаза, оборвал нитку. Взгляды их скрестились.

— Лучше поспи, мало ли, что ночью будет… — предложил он ей негромко.

— Не могу… — прошептала в ответ чуть слышно.

— Почему?.. Боишься?

Она промолчала, убирая взгляд в сторону. Надо подождать немного, они доверятся ей, перестанут следить строго, и она сбежит. Пусть пеняют на себя… Но он прервал её мысли, снова заговорив:

— Надо привыкнуть. Мы теперь по ночам будем двигаться, а днём спать. По-другому нельзя… Никто жалеть тебя не будет, мы будем идти, и ты — тоже. Нам будет есть нечего, и тебе — тоже…

— Я поняла вас… — перебила его Вэллия. — А вы бы на моём месте тоже преспокойно спали себе после того, как вам к горлу приставляли оружие? Спали бы в руках чужих людей, что угрожали убить вашего отца?

— Моего отца уже давно убили… И мать — убили… — Он сбрасывал в сумку вещи, что достал прежде, чем начал зашивать её. — И брата убили и сестру убили… Мне тебя не понять.

— М-м-м… — протянула Вэллия. — Понятно…

— Что тебе может быть понятно? Что ты вообще можешь в этом понимать? — Он повысил голос, и в углу поднялся Корвин. — Ты ничего этого не видела, я один всё это видел и с этим живу… Что ты можешь в этом понимать? — Он поднялся и рывком, не скрывая раздражения, отбросил в угол к вещам сумку.

— Что шумишь? — Корвин глядел спокойно, чуть улыбаясь со сна. Вэллия чуть плотнее запахнула на себе плащ, глядя на Корвина исподлобья.

— Да так… — Алдор отмахнулся.

— Это она, да?

— Да нет, всё нормально…

Корвин подошёл ближе к Вэллии, смотрел прямо, сверху, вдруг ставшим суровым взглядом.

— Если ты будешь плохо вести себя… — начал было, и Вэллия нахмурилась тревожно, опуская взгляд. — Лучше будет, если ты вообще будешь сидеть, не открывая рта…

— Всё нормально, Корвин! — Алдор попытался успокоить его, преградил путь. — Оставь её в покое… Мы просто разговаривали…

— Зачем вообще с ней разговаривать? Она не заслужила этого… Кто она такая? Пусть сидит и молчит…

— Ладно-ладно, успокойся…

— Я не люблю болтливых женщин, какого бы происхождения они ни были, все они пустоголовые болтушки… Их интересуют только красивые платья и беззаботная жизнь…

— Успокойся, Корвин, не ругайся, ничего страшного не произошло… — Алдор уже закрыл девчонку собой, но Корвин пытался глядеть ей в лицо через плечо товарища. Вэллия не сводила с него огромных удивлённых глаз, глядела исподлобья, и её взгляд ещё больше раздражал Корвина.

— Я хочу, чтобы в нашей компании её было не видно и не слышно, чтоб она даже дышать боялась…

— Хватит! Она и так тебя боится!

Корвин остановился и оглядел Вэллию с ног до головы. Спросил:

— Ты заставил её переодеться?

— Она сама справилась…

Корвин отвернулся, оглядываясь по сторонам. На улице уже вечерело, осенний день короток, скоро сумерки лягут по низинам, наступит вечер.

— Подождём до темноты, и надо будет выходить… Я сменю тебя… Ты лошадей смотрел? — Алдор в ответ кивнул головой. — Ладно…

Скоро Вэллия осталась с Корвином одна, старалась не глядеть на него, прятала глаза в сторону, чувствуя, как от внутреннего переживания дрожат пальцы, и сердце начало стучать громче и чаще. Корвин молча собирал вещи, укладывал пожитки по сумкам, от нечего делать наложил дров в камин — только огонь поднеси, и пламя займётся. Вот на радость кому-то, кто, заблудившись, набредёт на этот дом. Ещё раз проверил лошадей и, зайдя с улицы, столкнулся с прямым взглядом Вэллии, спросил резко:

— Что смотришь?

Она опустила взгляд и промолчала. Корвин подошёл ближе и встал рядом.

— Что вы ругались? — спросил негромко через зубы, и Вэллия вскинула голову, глядя снизу вверх. Шепнула чуть слышно:

— Мы не ругались…

Корвин помолчал задумчиво и опустился вдруг к ней на корточки, заглянул в лицо. Начал говорить, отделяя каждое слово:

— Ты его не трогай и лишних вопросов не задавай. Твой отец угробил всю его семью, у него личные счёты с ним… И лучше вообще молчи… Так будет лучше…

— Вы ошибаетесь, мой отец не мог…

Он не дал ей договорить, качнувшись вперёд, больно взял пальцами за лицо, впиваясь в горячие щёки. Вэллия ахнула и жаром испуганного дыхания обожгла его ладонь изнутри.

— Прекрати эти разговоры… Мы и так слишком долго возимся с тобой, тебя следовало бы убить и бросить здесь до весны… пока не найдут случайно…

Вэллия резко мотнула головой, попыталась освободиться и даже вскинула руки, собираясь закрыться или оттолкнуть его. Корвин отпустил её, но сумел поймать за запястье.

— Чем тише и послушнее ты будешь себя вести, тем дольше проживёшь…

— Мне обещали, что отпустят меня… на границе графства… — она шепнула в ответ, не сводя испуганного взгляда; говорить было больно.

— Кто обещал тебе это? Ты смеёшься?

— Вот… — Она дёрнула подбородком в сторону, где в дальнем углу спал Алдор. — Обещал… он… Алдор… — само собой вырвалось у неё это имя, и, поняв, что не должна была, Вэллия опустила глаза.

— Кто? — Корвин нахмурился.

— Отпустите меня… — Она потянула руку, выкручивая запястье, попыталась заговорить о другом. — Мне больно… Вы делаете мне больно…

Но Корвин не отпускал её. Она злила его. Что это у неё за секреты с ним? О чём они уже успели договориться? Что она ему за это пообещала?.. Корвин притянул её к себе и зашептал в лицо через зубы:

— О чём ты говоришь? Кто и что наобещал тебе? О какой границе графства… Что вы делали здесь… без меня?

Вэллия скривилась от боли и подозрений.

— Отпустите… Вы делаете мне больно…

Корвин помолчал немного и оттолкнул её от себя, поднимаясь на ноги.

— Я ещё поговорю с ним…

Вэллия опустила голову, растирая запястье. Губы дрожали, страх сковал тело. Господи… Что же это происходит… В груди родился кашель, и она раскашлялась, зажимая губы кулаком. Неужели она заболела? Всё-таки заболела…

Она испугалась своего кашля, он показался ей слишком громким, и Вэллия зажмурилась, ожидая, что Корвин сделает ей замечание или даже ударит. Но он почему-то промолчал. А в груди всё ещё скребло и вызывало новые приступы кашля. Она уже и не знала, как остановить его, только сжималась сильнее, да стягивала на себе полы плаща. В конце концов, этот кашель разбудил Алдора. Вместе с Корвином они вдвоём вышли на улицу и долго разговаривали о чём-то, Вэллия не прислушивалась. Она, перестав вдруг кашлять, тихо замерла, глядя в сторону.

"Папочка… Найди меня, пожалуйста… Помоги мне… Не оставляй меня… Я не хочу… Я не хочу с ними… Помоги мне… Мы совсем недалеко, совсем рядом…"

Они вернулись и начали собираться. Вэллия с тревогой ждала, что её ждёт, глянула в окно — сумерки сгущались, по мрачному небу плыли тяжёлые тучи, словно опять грозили снегом. Деревья стояли неподвижными, замершими.

— Вставай и пошли! — приказал Корвин, и Вэллия вскинула огромные глаза.

На улице она стояла ждала, пока собирали лошадей. Тайная мысль не давала ей покоя. Их трое, а лошадей только две, они либо убьют её, либо бросят здесь. Лучше бы бросили, она почему-то ждала именно этого. Она сама бы выбралась из леса, она сумеет найти дорогу, пешком выйдет, только бы не убили и не связали, бросив здесь. Она уже так замёрзла, так устала и хочет есть, что не сможет бороться и сопротивляться, не справится со всем этим.