Берг

"Что же барон… Что же с ним? Господи, не дай ему погибнуть… Помоги ему… Он ещё всем нам нужен…" А вот и спасительные ворота и знакомые лица привратников, жаль только, что вернулись не все, кто уходил.

* * * * *

— Как такое могло получиться? Как это могли допустить?! — Граф Доранн Лионский метался по пространству своего шатра, выговаривая своим баронам претензии, метал искры тёмными глазами. Среди приближённых был и Алдор, так получилось, что он попал сюда. — Я же приказал выставить охрану! Я же приказал сделать это! Почему вы допустили, что они хозяйничают у нас перед носом?!

— Милорд, — заговорил барон Ард негромко, все остальные предпочитали молчать, — мы выставили охрану, но немного. Люди устали за день, да и думал никто, что они там смогут на это решиться. По законам рыцарской чести, только воры и предатели действуют по ночам…

— Да, и люди маркграфа!

Алдор наблюдал за сеньором. Конечно, что благородного в том, чтобы нападать по ночам? Это подло.

— Люди слышали, как среди бергских кричали "милорд", "милорд", я думаю, сам маркграф Берг был здесь…

Граф Доранн при этих словах внезапно остановился, будто наткнулся на стену, удивился:

— Вы хотите сказать, маркграф сам принимал участие в этой вылазке?

— Выходит, так… — Барон Ард один из свиты разговаривал с господином, остальные угрюмо молчали.

— Сколько ему лет? Чуть за двадцать?

— Двадцать два, по нашим данным…

— Ему хватило смелости организовать вылазку и похозяйничать в наших расположениях. Вы хотите сказать, он настолько смел и отважен в свои годы?

— Ну-у, — протянул барон Ард, — бывают воины и моложе его проявляют личную отвагу и мужество.

— Да, в бою, когда рядом другие. А как организатор? Кто сподвиг его на эту наглость? Барон Дарл — старый лис? Организовал, а сам отсиделся за стенами замка?

На этот раз промолчали все. Это были только предположения. Кто знает, что творится в Берге.

Алдор чувствовал, как сжимаются и разжимаются зубы. Маркграф… Этот мальчишка, её муж, он был тут, так близко, совсем рядом… И почему они не встретились с ним лицом к лицу? Почему не выпала удача убить его самому?

— Какие у нас потери? — спросил граф.

— Полностью сгорела катапульта, кот изрядно обгорел, но мы успели вовремя его потушить, несколько дней уйдёт на ремонт, у них будет передышка…

— Это плохо… Что слышно от наших там? — Кивнул головой за спину.

— Войска графа Вольдейна стоят у Горта, сражения пока не было, только мелкие стычки…

— Пусть стоят, — перебил нетерпеливо граф Доранн.

— Наверное, они надеются на Берг, ждут, что он измотает наши силы. Я думаю так.

— Посмотрим.

Граф махнул рукой, и его приближённые оставили его одного в шатре. Ничего. Несколько дней и Берг всё равно покорится. Так и будет.

* * * * *

Вэллия наблюдала за баронессой Лоран, та рассказывала мальчикам какую-то сказку про гномов и великана. Чудно, за стенами шла война, может быть, гибли люди, а здесь, в донжоне горел камин, свеча, и молодая женщина рассказывала, как хитрые гномы обманывали огромного великана.

Вэллия улыбалась, сидя на постели, и чувствовала, как от усталости закрываются глаза. Голос баронессы убаюкивал. Как хорошо, тихо и мирно, рядом сказка и дети, мир наполнен любовью. И ни о какой войне думать не хотелось. За стенами донжона ночь и тишина.

Она и не заметила, как заснула, подтянув колени, а баронесса, уложив детей, и её укрыла одеялом. И война отодвинулась куда-то далеко-далеко, и, может быть, впервые за эти долгие дни Вэллия крепко заснула.

Проснулась от того, что кто-то тихо стучал в дверь. Камин прогорел, только жаркие угли рдели под лёгким пеплом. Баронесса и мальчики крепко спали. Вэллия осторожно поднялась, набросила на плечи шаль и поняла, что заснула одетой. В темноте нашла ногами свои башмаки и осторожно отпёрла засов двери.

— Миледи, — позвал её личный слуга маркграфа.

— Что случилось? — Вэллия закрыла дверь за спиной, выйдя из комнаты; от дурных предчувствий сердце ухнуло вниз. Молодой слуга избегал смотреть ей в лицо, прятал взгляд.

— Милорд зовёт вас к себе, он хочет вас видеть…

— Где он? Что случилось?

Вэллия бросилась вниз по узкой лестнице донжона, слуга бежал следом, что-то пытался объяснять на ходу, но маркграфиня уже плохо слышала его. Что-то случилось, что-то плохое, что-то произошло, и ей не говорят. Никогда ещё её не будили среди ночи вот так, как сегодня.

Она и не помнила себя, как пролетела через двор замка, замочила ноги в луже, чуть не сбила с ног арбалетчика у входа в замок, полетела наверх, перескакивая через две ступеньки, а чтобы быстрее было, подхватила подол забрызганного водой платья, что не наступить ненароком. А сердце стучало, и в голову лезло невесть что.

Ниард сидел на табурете у изголовья постели, старался не мешать врачу у раненого барона Дарла, молился, чтобы всё обошлось. Аккуратный старик сильными руками удалил арбалетный болт из груди барона, пытался теперь остановить кровь.

Ниард медленно прикрыл глаза, чувствуя, как заболело всё тело при виде страшной раны. Хорошо ещё, что барон без сознания, что было бы, если бы он чувствовал сейчас это всё.

Арбалетчики из группы барона рассказали, что охрана у катапульты была начеку, словно ждали их, и барона сразили первым же выстрелом, потому что шёл он первым. Потом уже начали короткий бой, а беженцы сумели поджечь катапульту. Охраны было больше, значительно больше, чем у кота, и Ниард начал подозревать, что барон знал об этом заранее…

Ранение в грудь, из арбалета, почти в упор, это — не шутки. Это понимали все, и крови было море, и врач никак не мог остановить её.

— Господи, — прошептал Ниард, опуская голову, запустил пальцы в волосы на затылке. Как же так? Как же так? Как это могло получиться?

— Ниард? — позвал его вдруг барон, и маркграф вмиг поднялся на ноги, впился взглядом в бледное лицо, ловя каждое слово. Барон узнал его и попытался улыбнуться.

— Я здесь, барон… Здесь!

— Жив…

— У нас было всего три человека, мы справились…

— Ну, вот… — Он закашлялся, и в лёгких его захрипело, на подбородок потекла струйка пузырящейся крови. Врач рядом хрипло вздохнул, а слуги у стен тревожно передвинулись. Он был здесь несколько месяцев всего, а его все любили, и воины сейчас на всех башнях молились за него. — Теперь будешь знать, — шепнул, — катапульта важнее… Её сложнее строить…

Ниард хрипло и с болью выдохнул. Конечно, как он сам не догадался, как не сообразил? Почему проверять этот факт пришлось при таких обстоятельствах? А барон знал…

Выходит, он ему жизнь спас? Не спрятался, а пошёл сам на самое сложное дело? И теперь вот где… А мог бы сейчас сам Ниард лежать тут, в этой луже крови…

— Господи… — прошептал маркграф. Он помнил, помнил все слова барона о смерти, все его предчувствия, просьбы позаботиться о Вэллии… Как он мог знать? Как вообще можно это знать?

— Вы только не сдавайтесь… — прошептал барон, закрывая глаза.

— Конечно… Мы будем держаться… — Ниард не знал, что сказать, и ему казалось, что он говорит полные глупости. — Вы тоже держитесь… Барон… Пожалуйста… — Шептал со слезами в голосе, умоляя.

Барон смотрел ему в лицо остановившимся взглядом, словно хотел ещё что-то сказать, но не хватало сил. Ниард склонился к его лицу, повернул голову на бок и увидел в дверях стоящую Вэллию, её огромные глаза, распахнутые в страхе губы. Выпрямился, не сводя с неё глаз.

Она уже здесь. Она уже знает…

Как она сможет пережить это? Где найдёт силы?

Он шагнул к ней, оставляя барона в последнюю минуту жизни одного, пошёл к ней, понимая, как сейчас ей будет тяжело. А она как будто поняла вдруг, что случилось, закричала на всю комнату, на весь замок, на весь Берг. Закричала, глядя в тёмный потолок, стиснув кулаки в бессилии, и Ниард быстро преодолел разделявшее их расстояние, сгрёб девушку, прижимая к себе, крутанулся на месте, разворачивая её лицом в дверь, чтоб не видела ничего. А сам глянул исподлобья и заметил, как врач-старик закрыл барону глаза.