Берг

Вэллия тоже поднялась, чувствуя, как от ужаса мурашки побежали по спине. Штурм… Они пошли на штурм… Не может быть.

Женщины потянулись к выходу из церкви, столпились у входа, кто-то заплакал. У кого-то там, на стенах, были мужья, те, кто помогал таскать камни, строить палисады, носить воду. И Вэллия тоже знала, что её родственники — барон Дарл и Ниард — так же там, им тоже угрожает опасность.

Рядом была горничная Анна, она тревожно глянула в лицо госпожи и опустила глаза. Здесь, среди других женщин-беженок, Вэллия выглядела не слишком уж отлично от них. Только, может, одежда была качеством получше, да волосы убраны и золотые серьги в ушах. Но в своём горе, в несчастье наступающей войны, в ожидании предчувствий потери все женщины здесь были в равных условиях. Не было лишь баронессы Лоран. Она уже пережила это всё однажды, и сейчас всё для неё было только в детях. Она не знала, жив ли её муж, в каком состоянии замок и земли, у неё были мальчики, и она жила сейчас только для них.

Поток женщин из церкви разделялся на несколько направлений, кто-то шёл к госпиталю, там, где жили женщины с самыми маленькими детьми; другие тянулись к хозяйственным постройкам, где разместили остальных беженцев. Некоторые со скорбными лицами наоборот шли в церковь молиться. С колокольни слышался тревожный звон, ещё больше вселяя страх и безнадёжность.

— Берг выдержит… Он должен выдержать… — шептались вокруг Вэллии.

Отец Валериан стоял в дверях церкви на улице и осенял входящих женщин крёстным знамением, подставлял руку для поцелуя. Тонкое молодое лицо, язвительные губы поджаты и остановившийся взгляд.

"Интересно, а он верит в то, что выдержит Берг?" — мелькнуло в голове у Вэллии.

У церкви её ждал слуга, выискивал глазами среди других женщин.

— Миледи… — Встревоженный взгляд заставил сердце сжаться.

— Что случилось?

— Господин маркграф просит срочно вас и госпожу баронессу с детьми перебраться в донжон.

— В донжон? — переспросила Вэллия. — Почему? Всё так серьёзно?

— Это господин приказал…

Вэллия помолчала, глядя в сторону; мимо проходили женщины, кто-то с плачущими детьми на руках. Прошла знакомая крестьянка с маленькой Мари, что-то шептала ей на ухо, глядя на Вэллию красивыми голубыми глазами. Вэллия перевела взгляд на слугу.

— Где сам господин? — спросила устало.

— Они на башне, он и господин барон…

— Почему в донжон? — переспросила. — Что-то случилось там, да? Что там делается? — Дёрнула подбородком в сторону крепостной стены.

Звенели колокола, стучали топоры и молотки, рабочие собирали палисады внутри замкового двора. Сновали люди, женщины спешили убрать в укрытие пронырливых мальчишек, крутившихся у мужчин. Там, на стене, слышался шум. Работала катапульта, швыряющая через стену куски камня.

— Вам лучше уйти в донжон, миледи… — негромко протянул слуга, замечая сомнение госпожи.

— Я сама знаю, что мне лучше. — Сверкнула глазами. Все женщины, дети остаются тут, почему её тогда прячут в донжон? Если есть опасность, так и скажите. К чему эти тайны и недомолвки.

Развернулась и пошла к замку. Служанки пропускали её, отходя в стороны и опуская головы почтительно. Все шушукались по углам и тревожно замолкали, когда видели маркграфиню.

Баронесса Лоран была с детьми в детской, что-то читала им. Заметив вошедшую Вэллию, она опустила книгу и прямо посмотрела в лицо, словно уже ждала плохих новостей. Мальчики играли на ковре и Вэллию даже не заметили.

— Что случилось?

— Нам приказали перебраться в донжон…

— Уже? Я думала, Берг… — Но Вэллия перебила её нетерпеливо:

— Все так думали. Будет лучше, если мы послушаемся. Я уже предупредила служанок, вам помогут перенести вещи. Вы соберите всё, что надо, побольше тёплых вещей и… — На этот раз её перебила сама баронесса, видя её смятение:

— Я знаю, дорогая Вэллия, в моей жизни это уже не в первый раз, я всё знаю. — Улыбнулась приободряющее. — Вы успокойтесь. Всё будет хорошо. Это ничего не значит. Просто предостережение. Вы же знаете мужчин. С Бергом всё будет в порядке. Просто иногда лучше подстраховаться. Просто там, на стенах, им всё кажется куда страшнее, чем есть на самом деле…

— Хорошо бы… — Вэллия присела на скамью, сложив руки на коленях, повторила:- Хорошо бы…

Потом пришли служанки, старая экономка Гелла, начали собирать и переносить вещи, ковры, сундуки. В донжоне обустроили одну общую комнату на самом верхнем, третьем этаже. Здесь будут и женщины и дети.

Вэллия с тревогой осматривала грубые каменные стены комнаты. Как здесь жить? Здесь есть камин, но нет окон. Пещера. Здесь даже не будешь знать день или ночь на улице.

Господи, только не надолго здесь задержаться бы…

Баронесса давала распоряжения горничным, куда поставить кровати, как положить ковёр на пол, как другой повесить на стену. Неужели её ничто не могло удивить? Откуда такое спокойствие?

— Надо запасти побольше дров для камина и свечей, здесь будет темно и холодно… — произнесла баронесса Лоран, приглаживая вздыбившиеся волосы на голове младшего сына, маленького Диккена.

"Ну, наконец-то, — мелькнуло у Вэллии, — и тебе не всё равно, в каком углу жить… А я уже подумала, тебя выковали из железа…"

— Да, надо позаботиться об этом, — согласилась.

Служанки втаскивали одеяла, подушки, сундуки. Ничего, скоро здесь станет вполне уютно, а с камином вечером станет тепло и светло. Всё обойдётся, всё обязательно обойдётся.

Ждать чего-то здесь Вэллия не могла, развернулась и ушла. На лестнице ей попадались воины, они пропускали госпожу. Эти люди будут здесь до конца, они будут защищать их до последнего. Сердце стучало, но в голове что-то твердило раз за разом: "Всё будет хорошо. Всё будет хорошо…"

* * * * *

К вечеру кот лионцев продвинулся до самого рва, и они начали потихоньку закладывать его брёвнами, перетаскивая их внутри кота, а до него — под защитой передвижных палисадов и лучников. И в этом случае защитники Берга ничего не могли сделать. Стрелы не приносили большого урона, а с наступлением сумерек вообще стало сложно сделать хоть что-то.

Единственная надежда — наступающая ночь! Не будут же лионцы и ночью без отдыха трудиться на воротах, продвигая кот вперёд?

Эта надежда грела сердце барона Дарла. Если лионцы возьмут передышку, у них будет шанс совершить дерзкую вылазку и попробовать сжечь досаждавший кот и катапульту, что сбивала весь день хорды на замковых стенах. Это было бы хорошо. Это могло бы задержать продвижение противника на следующий день, может быть, эта вылазка даже решит исход сражения. Барон Дарл всё ставил на это, и к вечеру группа воинов для вылазки была готова.

Рабочие уже открыли ворота, убрали брёвна, все ворота открывать не стали, в них была створчатая дверь, её-то и хватит, чтобы пройти небольшой группе. Командовал группой сам маркграф Ниард, барон Дарл тоже собрался, хотя так и так было ясно, что он не воин.

— Может, лучше остаться? — предложил ему маркграф, когда они собирались.

— Я хочу посмотреть всё сам, своими глазами. Ты прав, какой из меня воин? Я не воин, я так, всю жизнь со стороны только и наблюдаю. Книги читал, да с людьми разговаривал… Нет, ты не подумай, конечно, что я вообще ничего не умею. — Улыбнулся, проверяя, как застёгнут пояс, как сидит облегчённая кожаная кираса, где уж тут для вылазки металлические латы? — Я по молодости любил участвовать в турнирах… Веришь? — Взгляд его помрачнел и стал вдруг тёмным, как бывает от страха или боли. Ниард аж насторожился, а барон негромко добавил:- Я, наверное, тогда смерти искал, думал, кому я нужен, калека? А она меня обходила… Я рисковал, да, видно, не судьба… — Замолчал, уходя мыслями в себя. Ниард нахмурился: не нравились ему эти разговоры, зачем о смерти? Для чего это? Чтобы отвлечься, заговорил о деле:

— Если они выставили охрану… Что, если будут ждать нас?