Берг

* * * * *

Вэллия была у себя, когда в комнату влетел рассерженный граф Вольдейн, таким она видела его только однажды — в Ротбурге, когда её нашли на постоялом дворе…

— Что… что ты позволяешь себе? — Он аж задыхался от тех чувств, что охватывали его. Вэллия от внезапного ужаса буквально лишилась дара речи, смотрела в лицо графа и не могла вымолвить ни слова. — Я к тебе по-человечески, всё в заботе, а ты?.. Ты побежала жаловаться своему родственнику на меня… Да?.. Чтобы вмешался? Заставил передумать? — Да, она просила своего крёстного поговорить с отцом, отговорить его от затеи с замужеством, но она и думать не могла, что реакция будет такой. Но ведь должна же была она что-то сделать, не оставлять же всё, как есть. Она не собиралась замуж и уж тем более никак не хотела связывать себя с Бергом. — Как ты посмела?

— Я не хочу замуж… — Она набралась смелости и смогла, пусть и не громко, но твёрдо произнести каждое слово в отдельности, чётко отделяя их друг от друга. Смотрела в лицо отца, и от страха, казалось, заходилось сердце. — Это неправильно… И не только перед маркграфом, но и перед Богом… — Теперь она заговорила очень быстро, буквально затараторила, словно боялась, что граф не даст ей договорить. — Отец, пожалуйста, я умоляю тебя, не надо никакой свадьбы… Я не хочу… Позволь мне просто уйти в монастырь… — Граф перебил её:

— Хватит! Я не спрашиваю, чего ты хочешь! Всё уже решено! И я не хотел бы, чтобы ты прибегала к помощи кого бы то ни было, чтобы надавить на меня, тем более своего крёстного… Ты знаешь прекрасно, что он живёт здесь только по моей милости, и насколько ещё хватит моего терпения…

— Он — брат мамы, он не только мой родственник… — Её всегда возмущало отношение к барону Дарлу. Отец словно всё время пытался унизить его, показать ему его место в замке. — Он помогает тебе…

— У него ни гроша за душой, он даже никогда не найдёт себе жены. Что он может дать ей? У него только титул, не подкреплённый даже клочком земли, так, в память о родителях достался… И на службу его никто не возьмёт. Он и так задержался в моих землях…

— Как ты можешь так, Господи? — Она сокрушённо покачала головой. — Он никогда не делал ничего плохого… Он служит тебе, он — мой крёстный…

— Ты сможешь забрать его с собой в Берг, если хочешь, я не буду возражать. Твоему слабому супругу он пригодится.

— Отец! Боже мой… Что ты говоришь? Как ты можешь так?.. Мне говорили… а я не верила… Не могла поверить, пока не столкнулась сама с твоей жестокостью… Думала, тебя оговаривают…

— Что? — Граф надвинулся на неё, и Вэллия отступила назад, глядя в лицо отца исподлобья.

— Мне всегда казалось, что ты человек справедливый и честный, что не творишь беззаконий, что ты не способен на подлые поступки, что никогда не прикажешь убивать безоружных людей, не позволишь убивать детей и женщин…

— О чём ты говоришь?! — Граф повысил голос, и этим выдал, что находится уже на грани терпения.

— Я прошу у тебя совсем немного… Не надо выставлять мой позор на показ… Я думала, ты спасёшь меня, я ждала тебя… — На ресницах её блеснули слёзы отчаяния. — А ты даже не объявлял везде о том, что я пропала, ты всё держал в тайне…

— Это моё дело!

— Если бы они сами не бросили меня, ты бы даже не нашёл меня, не помог мне… Я болела, папа, я чуть не умерла… А где был ты? Почему ты мне не помог? Почему ты позволял им издеваться надо мной?

— Всё это уже в прошлом… Мы искали тебя…

— Я думала, ты переживал за меня, а ты?.. Ты просто хочешь выгоднее продать залежалый товар! — Она расплакалась, голос её начал срываться. — Просто позволь мне сделать так, как я хочу! Папочка… Позволь мне… Господи… Проклятый Берг… Они пришли, чтобы убить тебя… Почему за всё, за твои грехи, должна отвечать я?!

— О чём ты говоришь? При чём тут Берг? Опомнись… Какие грехи?..

— Получается, будто это я в чём-то виновата… И поэтому они имели полное право связывать меня, бить… А я виновата только в том, что зашла к тебе перед сном… И даже ты… ты считаешь, что это я в чём-то виновата и перед тобой, и… вообще… Ты хочешь быстрее отправить меня с глаз долой, будто я твой главный позор, твоё пятно… Но я ни в чём не виновата… Слышишь меня?.. Я не хочу замуж! Я не хочу в Берг, будь он проклят! Не хочу!

— Замолчи! Ты с кем разговариваешь…

Она всю жизнь была послушной дочерью, с ней никогда не было проблем, она всё время делала так, как от неё хотели. Кто и мог потребовать чего-то, так только Келла, она спорила, была своенравной. Но Вэллия-то была более любимой отцом за свою покладистость, мягкость. Что же случилось с ней?

— Ты не можешь меня заставить, если я не хочу…

— Что? — Граф попытался поймать дочь за плечи, встряхнуть непокорную для порядка, но девушка увернулась и сумела раньше графа добраться до двери, толкнулась в неё, оказываясь в холоде винтовой лестницы, ведущей в низ женской башни. Бросилась по ступеням. Где сейчас может быть дядя Дарл? Он поможет… Он должен… Он же крёстный, он заступится…

Но она не сумела добраться даже до следующего этажа — граф Вольдейн добрался до неё раньше. Догнал, поймал за плечи, развернул к себе лицом, и вдавил спиной в узкий поручень перил.

— Проклятая девчонка! — закричал ей в лицо, сверкая тёмными опасными глазами. Вот таким отца Вэллия не видела ещё ни разу в жизни. — Ты всё ещё моя дочь, и будешь делать так, как я скажу…

— Нет! Я всё расскажу… Ты не сможешь всё скрыть… Ты не заставишь меня! — Слёзы всё ещё блестели на ресницах, но она уже не плакала, от страха, от упрямого отчаяния, она уже не могла плакать, она только стискивала зубы и упиралась ладонями в грудь отца, пытаясь освободиться.

— Я знаю, что делаю… Я знаю, что лучше для тебя, и ты подчинишься… Ты подчинишься мне!

— Нет!

Граф с силой толкнул её вперёд, на перила, и голова Вэллии, к превеликому ужасу, оказалась над пропастью башни. Волосы выбились из-под сеточки причёски и, взметнувшись на сквозняке, коснулись горячих щёк. Пальцы судорожно вцепились в ткань одежды на груди графа. Ужас охватил Вэллию. "Здесь такая глубина… Господи! Я не хочу… не хочу, как Келла упасть вниз и разбиться о каменный пол…"

— Я упаду! Отец! — Ужас стоял в её глазах.

— Ты выйдешь замуж, как я сказал…

— Помоги мне… я упаду… Господи… Господи… — шептала она дрожащими губами. "Как Келла… Боже мой… Как Келла… Я не хочу умирать… Я не хочу упасть и разбиться, как она!" — Нет… Я не хочу, папочка, помоги мне… Мне страшно…

— Ты сделаешь, как я сказал? — Граф ещё сильнее наклонил её спиной над пролётом винтовой лестницы. Чёрная холодная пустота была страшнее всего на свете, даже Берга…

— Да! Да… — выдохнула Вэллия в ужасе, и граф тут же отпустил её, и девушка обессилено сползла по перилам на холодную ступеньку лестницы, вцепилась пальцами в ледяные прутья. Хрипло дышала.

— Так-то лучше… — Граф стоял над ней, возвышаясь страшной неотвратимостью. — Ты пообещала, запомни это…

Вэллия подняла на него огромные глаза и прошептала чуть слышно:

— Это ты… ты её убил… Она не сама… Она не смогла бы… Это ты столкнул её с балкона вот так же… Она не хотела замуж, как и я… Ты хотел заставить её силой, как меня… Она не испугалась… она не верила, что ты сможешь, она тебе доверяла… А ты её убил…

— Это получилось случайно… — От его слов Вэллию словно ударили по лицу. Это правда! Правда! Она не могла отвести взгляда от его лица. — На балконе перила ниже этих… Она просто не удержалась… Мы ругались… Всё получилось случайно… Случайно…

Вэллия не могла поверить, всё казалось сном, безумным кошмарным сном.

— Так это правда… Ты убил свою дочь… Келла… Миленькая Келла… Её похоронили, как самоубийцу, её даже не отпевали… Ей закрыта дорога в рай по твоей вине… Она могла бы жить… Ты убил её…

— Благоразумнее будет молчать об этом. Да и никто не поверит тебе… В последнее время ты похожа на выжившую из ума… Смотри, как бы тебя не посчитали одержимой и не послали на костёр…