Страница 84 из 141
После ряда приключений 4-5 мая Поздняков и его спутники благополучно миновали посты 48-й и 96-й пехотных дивизий Вермахта, попав ночью 6 мая в условную нейтральную зону. На рассвете 6 мая они наткнулись на американских десантников, спавших прямо на танках. Потратив еще какое-то время на разъяснение встреченным командирам своего статуса, власовцы наконец добрались в сопровождении конвоя в штаб
11-й танковой дивизии бригадного генерала X. Д. Дэгера, входившей в состав XII корпуса (3-я армия США). Разговор с парламентерами шел в присутствии начальника отдела дивизионной разведки подполковника В. Слейдена.
Штаб 3-й армии США уже имел опыт переговоров и капитуляции власовцев, поэтому и здесь с точностью повторилась ситуация переговоров Мальцева и Кенана. Американское командование было готово принять капитуляцию власовских подразделений на основании условий Женевской конвенции без гарантий решения каких-либо политических вопросов. Поздняков попытался сблефовать, уверяя американских офицеров, что если гарантий политического убежища не будет, стотысячная власовская армия развяжет последний бой с советскими войсками 46-й армии генерал-лейтенанта А. В. Петрушевско-го, принадлежащей 3-му Украинскому фронту. Но вряд ли блеф произвел впечатление на флегматичных американцев.
После обеда 6 мая Поздняков и Арцезо получили в письменном виде окончательные условия капитуляции, которые, кстати, оказались удовлетворительными. Части Южной группы перемещались в тыл 3-й армии США на 30 км; оружие сдавалось там; офицерам сохранялось личное оружие, а кроме этого -по 10 винтовок на роту для караульной службы; внутреннюю организацию брал на себя власовский армейский штаб; власовцы передавали 3-й армии США все имущество и оружие без повреждений, а также освобождали всех союзных военнопленных, если бы такие имелись. В течение 36 часов, начиная с 18.00 6 мая, власовцы обязались возвратить экземпляр подписанных условий в штаб 11-й танковой дивизии. Вновь благополучно проехав посты немецких дивизий, парламентеры возвратились вечером 6 мая в свой армейский штаб, переехавший к тому моменту из Райнбаха чуть севернее, в деревню Разбоден.
За время отсутствия Арцезо и Позднякова, 5—6 мая, произошло важное событие- в штаб с выполненным заданием возвратился Шаповалов. 5 мая Шаповалов представил Трухину письменное донесение, в котором указал местопребывание Власова, Буняченко и штаба 1-й дивизии, и передал краткий приказ Главнокомандующего: «Все части двигать на север с целью соединения с 1 -й (600-й) дивизией. Главная цель - собраться в кулак. Никаких других приказов не выполнять. Применять акты самовооружения». Через Шаповалова Власов также передал условия для переговоров с союзниками, уже ими отвергнутые: недопущение репатриации в советскую зону оккупации и признание войск КОНР в качестве «политического фактора». Здесь же Власов еще раз подчеркивал необходимость установления русского приветствия в войсках, формально введенного еще в феврале 1945 г.
Но самое важное заключалось в следующем. Из донесения Шаповалова Трухин узнал о сдаче в Цвизеле американцам авиачастей КОНР вместе со своим командующим. Первона-322
чальная реакция Власова на действия Мальцева осталась неизвестной, но не исключено, что она была резко отрицательной. Даже от Трухина, стоявшего буквально перед боевыми порядками 11 -й танковой дивизии 3-й армии США, Власов требовал перемещения в район Праги.
В. В. Поздняков уже после войны намекал на «странность устного приказа» Главнокомандующего в интерпретации Шаповалова, мотивируя свои соображения отсутствием даже «коротенькой записочки» Власова, адресованной «лично Федору Ивановичу». Однако бывший начальник командного отлета армейского штаба власовской армии вообще был склонен видеть во всех труднообъяснимых для себя событиях происки советской агентуры. Шаповалов достоверно передал распоряжение Власова, который по-прежнему надеялся на «естественное здравомыслие» союзников и концентрацию власовской армии в одном месте считал залогом успешных переговоров. Но Трухин уже знал о нежелании американского командования решать любые политические вопросы и мог впервые усомниться в превозносимом власовцами «здравомыслии» союзных военно-политических кругов. Так генерал Трухин оказался заложником положения. Интуиция и прецедент с Мальцевым подсказывали ему необходимость принятия условий, предложенных командиром 11-й танковой дивизии бригадным генералом X. Д. Дэ-гером. С другой стороны, служебный долг требовал выполнять приказ Власова. В дополнение ко всему прочему. Трухин был сбит с толку слухами и сообщениями в эфире о «выступлении армии Власова на помощь восставшей Праге».
Получив приказ Власова через Шаповалова, Трухин не мог отказаться от его выполнения, но и выполнить его не мог. Поздняков и Ассберг (Арцезо) в этот момент уже ехали на поиски американцев, и до их возвращения любые активные действия представлялись преждевременными. Поэтому после прибытия Шаповалова 5 мая Трухин отправил к Власову своего заместителя генерал-майора В. И. Боярского формально с заданием «уточнить приказ от 4.05.45» и «сообщить более подробные инструкции». В действительности, Боярский должен был сообщить Власову об уже состоявшейся отправке к американцам . 323
официальных парламентеров. Расстояние от района дислокации Южной группы до Праги составляло около 150 км, которое машина при всевозможных сложностях в пути могла покрыть максимум за 3-4 часа. К моменту возвращения от американцев Позднякова и Арцезо, вечером, Баерский назад не прибыл.
Власовцы еще не знали, что Баерского уже не было в живых. Не доехав до чешской столицы, в Пршибраме (юго-восточнее Праги) машина власовского генерала была остановлена партизанами из отряда «Смерть фашизму» капитана Е. А. Оле-синского (Смирнова). Задержанного заместителя начальника штаба власовской армии привели к командиру отряда, осыпавшего власовца разнообразными ругательствами, из которых «предатель» был едва ли не самым приличным, не выдержав оскорблений, Баерский дал Олесинскому пощечину4 и через несколько минут партизаны повесили генерала.
Срок, отпущенный власовцам штабом 11 -й танковой дивизии, неумолимо истекал. На морально-политическое состояние чинов дивизии сильно влияли известия о боях в Праге и активном участии в них 1-й пехотной дивизии. Эхо Пражского восстания докатилось и до южной Чехии. На всякий случай, «для защиты от местных жителей», к группе офицеров связи Вермахта во главе с полковником Герре начальник оперативного отдела штаба полковник Нерянин приставил взвод автоматчиков в качестве личной охраны. Очень возможно, что большая угроза для немецких офицеров к тому моменту исходила не столько от чехов, сколько от самих власовцев. Герре называл атмосферу, царившую 6-8 мая в населенных пунктах Каплице, Страконице, Разбоден, «состоянием мятежа». Выполняя приказ Главнокомандующего, власовцы активно продолжали «са-мовооружаться», так как к этому представлялись практически неограниченные возможности.
У населенного пункта Тргови Свины произошла короткая стычка между власовцами из 2-й пехотной дивизии и эсэсовцами. в результате которой были убитые с двух сторон. Здесь власовцы захватили у эсэсовцев часть оружия. На железнодорожной станции в Каплице курсанты офицерской школы освободили железнодорожный состав концентрационного лагеря, 324
выпустив на свободу 800 заключенных русских, поляков, французов и бельгийцев.
Не дождавшись Баерского и к утру 7 мая, генерал Трухин решил лично выехать под Прагу. Это решение встретило бурные возражения со стороны чинов армейского штаба, но Трухин остался непреклонен. И. д. командующего Южной группой Трухин оставил, по свидетельству Позднякова, начальника отдела материально-технического снабжения штаба генерал-майора А. Н. Севастьянова, а по другим данным - полковника Вермахта Г. Д. Герре. И. д. начальника штаба стал А. Г, Неря-нин. Трухин выехал в Прагу вместе с личным адъютантом поручиком А. И. Ромашкиным, генерал-майором М. М. Шаповаловым, его адъютантом н женой, а также начальником группы связи от Вермахта и СС при штабе власовской армии майором Вермахта Оттендорфом.