Страница 51 из 141
Власову и прочим лидерам КОНР было что сказать членам Комитета на последнем пленарном заседании. К 27 февраля власовцы приобрели в итоге четырехмесячнон деятельности определенную сумму положительных результатов, позволявших и далее строить иллюзии. Но ни один из достигнутых результатов не открывал долгосрочных перспектив, способных устранить ощущения обреченности и безысходности в условиях катастрофы рейха. Конечно, никто из членов КОНР субъективно не отождествлял деятельность КОНР с гитлеровским государством. Но приближавшуюся неотвратимую гибель вместе с рейхом чувствовали многие. В противоречии между отвращением членов КОНР к национал-социалистическому государству и в параллельном ощущении накатывавшейся гибели под его обломками заключалась трагедия этих людей. Мрачные предчувствия в канун заседания 27 февраля усилились драматичным сообщением о происшедшем ЧП на вокзале в Нюрнберге. Фельдфебель Вермахта застрелил офицера личной охраны Власова капитана В. Гавринского1, поспорившего с летчиком ЬУУ из-за места в купе II класса. Комендатура города устроила убитому офицеру пышные похороны, но требование Власова отдать убийцу под военно-полевой суд не удовлетворили, фельдфебеля просто перевели в другую часть.
В пленарном заседании 27 февраля участвовали около 60 человек. Отсутствие почти половины членов Комитета объяснялось нахождением в войсках большинства власовских офицеров, кооптированных в КОНР. В своем выступлении Власов сообщил присутствовавшим об успехах иа Одерском фронте противотанкового отряда полковника И. К. Сахарова, уравнивании в правах остарбайтеров с другими иностранными рабочими, отмене 15-процентного социального налога с зарплаты восточных рабочих, официальном обязательстве Немецкого трудового фронта (ОеийсЬе АгЬеЦзй'оШ, далее НТФ) привлекать к ответственности немецкий персонал за жестокое обращение с оетарбайтерами и т.д. После Власова выступали руководители управлений КОНР, представители Национальных Советов и другие члены Комитета. Особое впечатление на собравшихся произвели сообщения о первой удачной попытке боевого применения власовцев на Восточном фронте, а также оптимистичные заверения Власова о перспективах формирования ВС КОНР. В качестве своеобразной иллюстрации к этой части доклада с приветственной речью выступил генерал-майор В. И. Мальцев, которого многие члены Комитета увидели впервые. По некоторым сведениям, на этом же заседании Мальцев был кооптирован в действительные члены КОНР.
Бодрые нотки в выступлениях Власова, Мальцева и дру-гих не исключили откровенной антинемецкой демонстрации, обращенной к присутствовавшей на заседании группе чинов Главного управления СС во главе с СС обсрфюрером Крёгером, 194
Выступая в качестве гостя от Украинской национальной рады при КОНР. бывший глава Киевского самоуправления Л. Форос-тивский обратился к Крёгеру со следующими словами: «Мне нечего терять. Я осужден на смерть. Мое имя внесено в список осужденных [...] за сотрудничество с немцами. Поэтому я вам здесь хочу сказать правду в глаза. Я сам лично послал в Германию 45 гыс юношей и девушек - п почти половина из них ехала добровольно. - потому что я вам доверял и верил, что эти молодые люди помогут своим трудом освободить нашу родину от большевизма. А что вы с ними сделали? Они стали бесправными рабами, и вы даже теперь не хотите облегчить их положение. Препятствуете нам на каждом шагу, когда мы хотим этим несчастным людям помочь. И это вы называете социализмом?»
После речи Форостивского Крегер и его свита покинули зал, но вслед за киевским бургомистром с подобными высказываниями выступил целый ряд собравшихся. Казалось, власовцы хотели высказать своим невольных! союзникам под занавес все чувства, переполнявшие их с 1941-1942 гг. Картебадское заседание членов КОНР завершилось в атмосфере, причудливо соединявшей эйфорию с полным осознанием ту пиховосш собственного положения. Последние тайные надежды на спасение КОНР и сохранение власовской армии у большинства членов Комитета связывались с западными союзниками.
Март не принес изменений в положении изо шрованного Комитета. Один из свидетелей происходившего в те дни в Карлсбаде. бывший сотрудник власовской печати, известный под псевдонимом «Михаил Михайлович Самыгин» (он же «Китаев», он же «Афанасий Чайкин», в 1°41 - старший лейтенант, начальник химической с пжбы 43(>го полка 155-й стрелковой дивизии) назвал карлебл ;сыш период годной из мрачнейших страниц истории развития Русского Освободительного Движения» и «пиром во время чумы». По оценке Самыпша, жизнь в отеле характеризовалась ^беспробудным пьянством и развратом, пышным расцветом спекуляции». Местонахождение Власова никто толком не знал, его окружат постоянный эскорт офицеров СС во главе с Крёгером, не дававшим ему ступить са~
мостоятельно буквально ни шагу. В отеле шла бойкая торговля документами - справками, удостоверениями, проездными свидетельствами. Сотрудники аппарата КОНР были крайне озабочены приобретением паспортов государств Восточной Европы, Если генерал-лейтенант Г. Н. Жиленков в трезвом виде держал себя исключительно ровно и собранно, то в пьяном - «ходил по коридору на четвереньках и мяукал, в то время как его адъютанты прыгали по мраморным лестницам отеля, привязав себе на головы роскошные оленьи рога».
«Самыгин» отказался от участия во Власовском движения летом 1944 г., занявшись подготовкой к защите докторской диссертации в Галле. После войны за получение взятки он был осужден в Мюнхене по требованию американской администрации. Даже если учитывать личную неприязнь «Самыгина» к руководителям Власовского движения и его предвзятость, нельзя не учитывать его свидетельств. Изоляция Власова и жесткий контроль над его поведением со стороны СС подтверждались самим Власовым в частных разговорах. В. Ф. Малышкин сделал в своей записной книжке следующую запись: «Март - период безделья, бесконечные разговоры о необходимости посылки уполномоченных [на запад к союзникам. -Прим. К. А.]». Злоупотребление алкоголем аккуратным и интеллигентным Малышкиным подтверждал автору и секретарь ГОУ КОНР Д. А. Левицкий.
Реакцию запертых в Карлсбаде власовцев понять можно, но принять трудно, даже если Жиленков и не мяукал в действительности. В заслугу Жиленкову можно было бы поставить организацию Представительства КОНР в Словакии, состоявшуюся в Братиславе 27 января, но и его деятельность оказалась достаточно вялой. В рамках Представительства формально функционировали три отдела: социальной помощи С. И. Кугаевского, военно-политический А. В. Кузьминского и эвакуационный подполковника А. Н. Лаврова. Однако робкие попытки на рубеже февраля - марта провести набор в вооруженные формирования КОНР в среде русской диаспоры, а также вести какую-либо пропагандистскую деятельность не увенчались успехом, в первую очередь, из-за стремительного приближения Восточного фронта.
Главной обязанностью Представительства стала лишь подготовка и организация эвакуации русских эмигрантов из Словакии, закончившаяся, по выражению С. А. Ауски, «полным провалом». В первом транспорте 19 февраля Братиславу покинули около 200 человек из 650 зарегистрировавшихся, а покинул ли Братиславу 3 марта второй транспорт - осталось неизвестным. Попытки Жиленкова в феврале организовать радиопропаганду из Братиславы и Баньской Быстрицы тоже не увенчались успехом. В кратковременной истории КОНР «карлсбадский период» марта 1945 г. в условиях полного безделья и апатии разложил большую пасть комитетского аппарата, лишив большинство сотрудников воли к деятельности. Начиная со второй половины марта 1945 г. стремление к личному спасению, а также к спасению собственных семей и близких людей все более доминировало в настроениях рядовых участников гражданских структур КОНР.
Тем не менее, большинство лидеров КОНР продолжали строить отчаянные попытки спасения политически активного ядра Комитета и его войск, надеясь на неизбежный конфликт между англо-американскими союзниками и СССР. 26 марта состоялось заседание Президиума КОНР, на котором обсуждались планы сохранения актива Власовского движения и кадров власовской армии для возобновления борьбы с СССР после капитуляции Германии. По свидетельству профессора Ф, П. Бога-тырчука, генерал Власов сделал в очень завуалированной форме сообщение о том, что представители чешского Сопротивления предложили власовцам выступить совместно с чешскими повстанцами в Богемии против немцев, но это предложение было отклонено участниками совещания по причине его полной утопичности, как им тогда казалось.