Грязные танцы

«Ягуар» остановился, чтобы дать им дорогу.

Чем старше становился Джоффри (хотя он не достиг еще тридцати), тем более он осознавал, что в женщине его привлекает прежде всего общность взглядов. Ему хотелось, чтобы с ней можно было поговорить и чтобы в манерах ее сквозили горький опыт, убежденность в коварстве этого мира мужчин.

Впрочем, такая позиция не помешала ему с благоговением разглядывать девушек, что прошли перед его «ягуаром», бросив одобряющий взор на машину, а затем на него.

И тут он заглянул в глаза совершенной на первый взгляд женщины.

Обычно Джоффри встречался с женщинами, которых знал уже много лет, постепенно от флирта переходя к открытому предложению. И если их ответ был утвердительным – даже тогда он мог не решиться пригласить их на свидание.

Эта женщина была совершенна. Совершенна потому, что Джоффри видел несовершенство. Ее доверие еще надо было заслужить. Но, хоть сама незнакомка и не осознавала этого, в ней было стремление полностью отдаться любви. В ней была надежда.

И даже если все это было неправдой, даже если он ошибался, она оставалась чертовски привлекательной.

«Не упусти шанс, – сказал парень сам себе, – выйди из машины и заговори с ней. Если она и впрямь такова, как ты думаешь, ты обязан с ней поговорить».

На первый Наташин взгляд, Джоффри тоже был совершенен. Его изъяны соответствовали ее представлениям о безупречности. Он, несомненно, смотрел на нее, и она полагала, что этот взор отражал те же устремления, что и у нее.

Анне Наташа ничего не сказала. Вместо этого она произнесла:

– Анна, а что, если бы по мановению волшебной палочки я встретила мужчину, у которого имелись бы деньги и в то же время все остальное, что я искала в мужчинах? Такой мужчина, с которым у нас возникла бы связь, подобная той, что существует между мной и тобой. Представляешь?

– По-моему, ты говоришь чепуху…

Наташа продолжила двигаться в потоке людей, чувствуя, что, хотя встреча их глаз была мимолетной, она разглядела незнакомца полностью.

Он был воплощением ее надежд. У него были пыл и чувство юмора. Она проникла взглядом в его характер, в котором сочетались надежность и великодушие, уязвимая, но не сломленная душа. Наташа заметила нежность и страсть. В нем было все, что она только могла пожелать, именно поэтому девушка и заметила это с такой ясностью. Сомнение не закралось ей в душу. Истинная человеческая сущность отражается в глазах. Она пересеклась с ним случайно, и в этот неосторожный момент он не мог бы притвориться или что-то изобразить. Он был тем, что она увидела.

Поэтому Наташа ответила Анне:

– Я понимаю, но иногда так здорово помечтать.

– Здорово было бы выпить – давай-ка, шевели ножками!

Так как визуальный контакт прекратился, Наташа решила, что стоит вернуться и поговорить с незнакомцем, рискнуть, даже если ее идеал разрушится. Но она никак не могла придумать, что можно было бы сказать, чтобы это не выглядело явным заигрыванием или пьяным бредом.

– Интересно, сможем ли мы проникнуть внутрь? – полюбопытствовала Анна, когда в поле их зрения возникли вышибалы, непреклонные как столпы, перетирающие мощными челюстями жвачку.

После того, как девушки расстались с пятнадцатью фунтами, что для Анны было равносильно тому, как если бы через ее прямую кишку прошел мячик для крикета, они отправились в туалет – поправить то, что нарушил ветер.

Анна сказала Наташе:

– Не могу поверить, как эти охранники с нами обошлись!

Наташа заправила прядки выбившихся волос и скорчила страшную гримасу в зеркале, чтобы убедиться, что на зубах нет следов помады.

– Вроде они были любезны.

– Я это и имею в виду. Это просто другой мир.

Взявшись за руки, девушки ухмыльнулись друг другу в предвкушении охоты на большого зверя.

Анна пробормотала:

– Я боюсь даже предположить, сколько здесь стоит выпивка.

– В таком случае нам придется пить медленнее.

– Решено?

Их рукопожатие распалось, пока они покидали туалет, а затем руки снова соединились, когда девушки вошли в основное помещение клуба, такое темное, что глаза не сразу привыкли. Впрочем, Анна не удержалась от вопроса:

– Кто-нибудь тебе уже приглянулся?

Они прошлись по клубу. Дизайн был, прямо скажем, не ахти. Чувствовалось, что никто не ломал голову над тем, как сделать обстановку шикарной. Клуб был большой, танцпол хорошо освещался, повсюду было много зеркал. Чуть поодаль располагались кабинки с низкими потолками и приглушенным освещением, для уединения. Эксклюзивность обстановке придавали сами посетители. Они были лучше одеты, вели себя спокойнее и держались прямее, чем клиенты «Аполлона», но все же Анна и Наташа были разочарованы. Каждая из них сказала себе так тихо, чтобы не испортить настроение другой: «Конечно, все выглядят обыкновенно, а что ты, интересно, хотела?»

– Ты возьмешь выпивку, а я найду, где присесть.

– Старый фокус, – пошутила Анна.

Наташа протянула ей деньги.

Анна не знала, что кое-кто уже заметил ее и, как только Наташа исчезла, направился к девушке, не повторяя распространенной ошибки тех мужчин, что слишком долго репетируют вначале фразу, с которой стоит начать знакомство.

У Ричарда были темные волосы и карие глаза, он был существенно выше Анны. А как он улыбался! Анна не могла не попасться в его сети.

Возможность была упущена. Джоффри опять потерпел неудачу: эта идеальная женщина исчезла в толпе прохожих.

Он направил «ягуар» к клубу, надеясь, что вышибалы обратят внимание на его машину, а не на его нелепый вид, так что проблем с входом не возникнет.

Никто не улыбнулся Джоффри. Вышибалы посчитали его слишком слабым и слишком трезвым, чтобы обратить на него внимание.

– Добрый вечер, сэр, – бросил один из них.

Перед Джоффри оставалось три человека, когда он заметил надпись: «Вход пятнадцать фунтов до десяти часов вечера, двадцать пять – после».

Он взглянул на часы и испытал облегчение. Но вскоре облегчение сменилось беспокойством. Он не хотел выбросить пятнадцать фунтов на ночной клуб. Очередь подходила, и Джоффри надо было решить: платить или уходить. Он не мог найти благовидный предлог, чтобы его уход не вызвал у охраны желания поглумиться над ним.

Те трое оказались все вместе, они заплатили и вошли в клуб. Джоффри колебался. Охранник оглянулся, чтобы выяснить, в чем причина задержки.

Джоффри шагнул к кассе, заплатил и вошел в клуб. В баре его слегка покоробило, когда ему сказали стоимость напитков. Затем, подальше от взглядов, он присел на длинную скамью, что тянулась вдоль задней стенки, одной рукой держа стакан, а другую опустив на сиденье.

Наташины глаза все еще не привыкли к темноте, но она разглядела, что длинная скамейка в глубине клуба – это единственное место, где можно устроиться. Чтобы удостовериться в том, что она не промахнется, девушка вытянула руку и тут же отдернула, так как почувствовала чье-то присутствие.

– Простите, – сказала она мужчине, но тут узнала его – это был тот самый совершенный парень на «ягуаре».

Он узнал ее тоже. Совершенная женщина. И голос такой приятный.

– Не хотите ли присесть? – услышал он самого себя.

«Вот придурок». Вопрос вырвался сам собой, раньше, чем пришел страх.

Джоффри смотрел на нее и пытался поставить стакан на столик, промахиваясь три раза, пока, наконец, не достиг цели.

Она присела. Хорошее начало. Наташа готова была сдаться.

Она глядела в сторону бара в надежде отыскать в толпе Анну. Та наверняка посчитала бы Джоффри придурком, но, чтобы не обижать Наташу, добавила, что он приятный и искренний.

Наташа улыбнулась Джоффри, и он улыбнулся ей в ответ – нервно, словно его в чем-то подозревали.

Наташа ждала, что Джоффри заговорит. Он молчал. Придурок и есть.

Анна немедленно, с первых слов незнакомца, поняла, что этот мужчина ей нравится, что он – ее тип.