Страница 31 из 56
— А если я не хочу? – Ева поддалась назад, чтобы видеть лицо Макса. – Если я не хочу быть предводительницей?
— Почему нет?
— Потому что я не желаю никому зла, — призналась она.
— Разве мир был добр к тебе? – глаза Макса полыхнули сектантским огнем, порядком напугав Еву. – Что хорошего тебе сделали люди? С чего тебе их жалеть?
Прелесть дня испарилась без следа. И хотя солнце по-прежнему заливало комнату, его свет потерял дружелюбность. Он резал глаза, отчего они заслезились.
Ева поежилась, натянула одеяло до подбородка и спросила:
— Ты сердишься на меня?
— Нет, разумеется, нет, — Макс улыбнулся, и озноб отступил. – Я лишь пытаюсь донести до тебя, что отказываться от своего предназначения глупо. Подумай над этим.
Он снова привлек ее к себе, и Ева спрятала лицо у него на груди. Часть ее понимала, что он прав, но как тяжело решиться на подобное. Постепенно до Евы доходил смысл возложенных на нее обязательств. И от страха она едва не теряла сознание. Она не готова. Да и как подготовиться к уничтожению мира?
Макс приподнял ее голову за подбородок. Одного взгляда в его глаза хватило, чтобы развеять сомнения. Ей помогут, впервые в жизни она не одна.
— Я попробую, — кивнула Ева. – Но пообещай, что будешь рядом.
— Доверься мне. Я никогда тебя не брошу.
Он закрепил клятву поцелуем, и слова потонули в стонах и сбивчивом дыхании, но остались навечно запечатленными в памяти Евы, как обещание лучшей жизни, всепоглощающей любви и бесконечного счастья.
Глава 5. Искусственное солнце
Остаток дня Ева и Макс провели вместе. Бок перестал ныть ближе к обеду, но Ева сохранила это втайне, чтобы и дальше наслаждаться обществом Макса. В спальне, отрезанные от прочего мира, они болтали, целовались, нежились в объятиях друг друга, Макс кормил ее обедом чуть ли не с ложечки, а она смеялась и клялась, что если съест еще хоть кусочек, то непременно лопнет. Это был восхитительный день, но как и все в жизни он тоже подошел к концу.
На пару с сумерками сгущалась Евина тревога, возрастая с каждым движением минутной стрелки.
— Уже поздно. Мне пора возвращаться к себе. Не хочу нарваться на Сергея, — сказал Макс, но не двинулся с места. Его рука по-прежнему покоилась на талии Евы, он мягко прижимал ее к себе, стараясь не тревожить раненый бок.
— Всего-то половина одиннадцатого. Детское время, — протянула она. – Побудь еще часик.
Ева перевернулась на живот и обвила руками его шею, рассчитывая ласками удержать парня, но он был непреклонен.
Макс выпутался из объятий и поднялся с кровати:
— Мне действительно пора. Сергей не обрадуется, если узнает, что я весь день провел у тебя. Ни к чему злить демона Зенита.
Ева поджала губы, но не возразила. Эгоистично из-за прихоти подвергать Макса опасности. После сцены с Викой, когда Сергей едва не разбил ей лицо, Ева открыла в себе небывалую тягу к послушанию.
После ухода Макса стало тихо, даже шелест листвы за окном можно было расслышать. Ева включила ночник, разгоняя темноту, и сумрак отступил за пределы комнаты. Она заперла окно на щеколду и задернула шторы. В собственной спальне она в безопасности – Ева твердила это снова и снова, но беспокойству было плевать на самовнушение.
Подойдя к зеркалу, она оголила живот. Шрам практически рассосался. Лишь нежно-розовая кожа на месте пореза напоминала о недавней встрече с ножом. Она провела рукой по гладкому боку. На восстановление ушел день − супермен умер бы от зависти.
От скрежета она подпрыгнула на месте и чуть не прикусила язык. Звук повторился: кто-то скребся в дверь спальни.
— Войдите, – прошептала Ева. Кем бы ни был посетитель, он хотел остаться замеченным жильцами дома.
В комнату проскользнула Вика. Сам факт позднего визита Войны был чем-то выдающимся, но куда сильнее Еву поразил второй гость. От удивления она открыла рот, наверняка выглядя глупо: стоит посреди комнаты в пижаме с зайчиками с распахнутым ртом и глазами навыкате. Так ведь Вика привела к ней Рому!
Парень сгреб Еву в охапку и прижал к груди.
— До чего я рад, что ты жива и здорова!
— Как ты сюда попал?
— Меня Вика впустила.
— Но почему?! – вопрос был адресован Виктории.
Последняя крутилась в облюбованном ею компьютерном кресле. Поймав на себе полный шока взгляд Евы, она просияла улыбкой:
— Захотелось.
— С чего вдруг? – Ева была рада видеть друга, но поступок Войны взволновал ее больше всех в мире встреч. Подругами их нельзя назвать. У Вики нет причин помогать ей, если только она не задумала очередную пакость.
— Ох, ну в кого ты такая зануда? – спросила Вика. – Мы слегка повздорили с Сергеем. Если честно, он порядком меня достал. Вот я и решила подпортить ему жизнь. Пусть в другой раз хорошенько подумает, прежде чем мне угрожать.
— Ты привела Рому ко мне, чтобы отомстить Сергею?
— Представь себе, да, — Вика легко, как будто законы гравитации на нее не действовали, вскочила с кресла. – Только не строй иллюзий, я сделала это не ради тебя. Как, кстати, поживает твой бок? – она ткнула пальцем аккурат в место, куда пришелся удар ножа. Хоть рана и затянулась, боль пронзила Еву, и она побледнела. – Ой, — Вика неправдоподобно изобразила сострадание, — неужели еще болит? Тогда тебе лучше прилечь, а я, пожалуй, пойду.
Перед уходом Вика вернула Еве сотовый и сказала, обращаясь к Роме:
— Выход найдешь сам.
Дверь закрылась, и Ева набросилась на парня:
— С какой стати ты ей доверился? Разве не ясно, что она нарочно заманила тебя в дом? Возможно, сейчас она докладывает Сергею о лазутчике.
— Она этого не сделает, — покачал головой Рома.
— Почему нет? Это шанс выслужиться перед ним.
— Она рассчитывает, что Сергей сам меня поймает, когда я буду выбираться отсюда, — пояснил он.
— И ты, зная это, все равно пошел на риск?
— Никакого риска нет. Неужели ты думаешь, я бы сунулся в стан врага без плана отхода?
Когда ее родной дом превратился в «стан врага»? Где произошел сбой в мировой программе, кардинально изменивший ее жизнь? Устало прикрыв глаза, Ева опустилась на пуфик.
— Столько всего случилось за последние недели, — начала она издалека. – Я многое должна тебе рассказать.
— Я слушаю.
— Это непросто.
Рома присел на корточки перед Евой и заглянул ей в глаза.
— Если ты прикидываешь, как сказать мне, что ты – всадник по имени Тьма, не утруждайся. Я в курсе.
— Но откуда? – вечер не переставал преподносить сюрпризы.
Рома потер переносицу, собираясь с мыслями. Ева не подгоняла, зная, как нелегко даются признания.
Когда он заговорил, каждое произнесенное им слово переворачивало прошлое Евы с ног на голову. Все, что она знала и во что верила, разбилось подобно оконному стеклу от влетевшего в него футбольного мяча.
— Мои родители принадлежали к тайному обществу под названием «Fratres Lucis» − «Братья света». Эта организация не так известна, как например тамплиеры, но именно благодаря своей секретности она просуществовала на протяжении многих веков.
— Постой, — перебила Ева, — ты тоже состоишь в братстве?
— Это вроде как наследственное, — проведя рукой по шее, Рома поднял волосы на затылке и повернулся к Еве спиной.
Впервые за годы их знакомства она увидела у него татуировку сзади на шее в виде большой буквы «Т». Волосы надежно скрывали ее от посторонних глаз.
— Что это? – она протянула руку, но не осмелилась коснуться тату.
— Это тау-крест, его еще называют крестом Антония, — Рома сел к ней лицом и пригладил взъерошенные волосы. – Это символ конца света.
— Конца света? – повторила Ева. История обретала смысл.
— Да, — кивнул Рома. – Братство хранит древнюю тайну: придет время и на земле родится тот, которому будет дана великая власть повести за собой демонов. Наша цель − остановить зло. Долгое время это была лишь легенда, пока не появилась ты. Мои родители должны были присматривать за тобой, но демоны убили их. Тогда их миссия перешла ко мне.