Страница 30 из 56
Угрозы, как буквы на бумаге, отпечатывались в мозгу Вики. Она впитывала слова, и они подобно отборному удобрению подпитывали ее ненависть к Сергею.
— Но, как известно, коней на переправе не меняют, — продолжал демон. – Поэтому я оставляю тебе твою никчемную жизнь. Но держись от Евы подальше, а не то я пересмотрю свое решение.
Вика плохо помнила, как вышла из кабинета. Перед глазами все плыло, но виной тому был не страх. Жгучая злоба душила ее изнутри. Она планировала отдать Рому Сергею? Ну, уж нет! Она скорее откусит себе язык, чем проговорится демону о визите Евиного друга.
Вика вернулась в библиотеку. Не говоря ни слова, прошла к стулу и развязала узлы на веревке.
— Ты свободен. Уходи, пока тебя не увидел кто-нибудь еще.
— С чего такая милость?
— Скажем так: я пересмотрела свое отношение к некоторым обитателям этого дома.
— Проблемы? – потирая запястья, спросил Рома.
— Твое какое дело? – клокочущий внутри гнев готов был выплеснуться на любого, кто подвернется под руку. – Поторопись, пока я не передумала.
Рома, шепнув напоследок «спасибо», использовал окно в качестве выхода, а Вика прислушалась к себе. Что ее дернуло отпустить парня? Во всем виноват Сергей. Она сделала это ему назло, но, кажется, продешевила. Теребя прядь волос, она обдумывала план мести. По мере того, как он обретал очертания, губы растягивались в мстительную улыбку.
Глава 4. Зарок
Ева проснулась от невыносимого зуда. В боку, куда пришелся удар ножа, словно поселился рой бабочек, щекочущих ее своими крыльями. Плохо соображая спросонья, она задрала майку и сорвала повязку с раны. Вместо засохшей кровавой корки, глазам предстал безобразный шрам: кожа вокруг красного рубца бугрилась, словно на нее пролили серную кислоту. Возможно ли, чтобы порез зажил за одну ночь? Столь быстрая регенерация пугала. Кто знает, на какие еще подвиги способен ее организм?
Ева чесалась, пока бок не покрыли царапины от ногтей, но и после зуд никуда не делся. Попытка сесть провалилась − тело прострелила боль, и Ева рухнула на подушки. От чрезмерных усилий лоб покрылся испариной. Она судорожно ловила ртом воздух, как если бы пробежала марафон. Похоже, день она проведет в кровати. Ева посмотрела на разгорающийся за окном восход и впервые с момента ранения разозлилась на Викторию.
Она лежала с полуприкрытыми веками, вслушиваясь в звуки просыпающегося дома. Вздрогнули стены второго этажа – Сергей вышел из спальни. Вечно он хлопал дверь с такой силой, точно рассчитывал сорвать ее с петель. Скрипнула половица – кто-то прошел мимо спальни. Процокали каблуки – Вика сбежала на первый этаж. И никто не заглянул к Еве, не спросил как у нее дела. Будто и нет ее вовсе, будто она умерла.
Как она ошибалась, считая их своей семьей! Им нет дела до ее страданий. Она сгниет в комнате заживо, они и не вспомнят о ней. Разве что когда запах станет невыносимым, кто-нибудь выкинет труп.
Предательские слезы катились помимо воли. Именно такой – плачущей от собственного бессилия – ее застал Макс, войдя в комнату с подносом полным еды.
— Что случилось? – поставив поднос на компьютерный стол, он бросился к Еве. – Где болит?
— Ничего у меня болит, — отмахнулась она, но при виде неподдельного сострадания в глазах Макса, сменила тон. – Просто бок чешется.
— Значит, заживает, — он повеселел. – Я подумал, что ты не сможешь спуститься вниз, и принес тебе завтрак.
Он переставил поднос на прикроватную тумбу. В животе у Евы заурчало от запаха тостов и кофе с молоком. Макс помог ей сесть, и она с жадностью накинулась на еду.
— Чем заняты остальные? – с набитым ртом спросила Ева.
— У Алекса сегодня выезд в город. Сергей дал ему какое-то поручение. Вика упражняется на заднем дворе, а Виталик проведет день на кухне.
— Он когда-нибудь выходит оттуда?
— Выходит, но редко. Поверь, для всех лучше, если он будет там.
Из всех всадников меньше всего Ева знала о Голоде. Каждый из них заслужил называться странным, но Виталик бил рекорды по чудаковатости.
В комнату постучали, Макс крикнул: «Войдите». Приоткрыв дверь, в образовавшуюся щель заглянула Вика.
— Как ты?
Девушка выглядела встревоженной. Ева вспомнила, как ей вчера досталось от Сергея, и гнев улетучился. Свое Вика получила сполна. Вон как трясется за ее здоровье.
— Жить буду.
— Здорово, — Вика, осмелев, шагнула в спальню. – Рана еще не затянулась?
— Почти. Остался шрам, — Ева откинула одеяло и подняла майку, демонстрируя рубец.
— Завтра будешь как новенькая.
— О чем ты думала? – встрял в разговор Макс. – Ты могла ее убить!
— Ты не оригинален, — скривилась Вика. – За прошедшие сутки мне этот вопрос задали раз сто.
— И что ты ответила?
— Я ответила, что думала о нас. Время не стоит на месте. Слышишь тиканье часов? С каждой минутой мы все дальше от цели.
— Если Ева погибнет, — пробурчал Максим, — то цели нам вовек не видать.
— Хорошо, — Вика развела руками, — признаю: я прокололась. Ты доволен?
— Представь себе, да.
— Хватит, — Ева заерзала на постели. – Я жива и точка. Но отныне я с тобой, Вика, заниматься не буду.
— Не переживай, теперь твоей подготовкой заведует Алекс.
Ева закатила глаза. Не ясно, какое из зол хуже: буйно помешенная Вика или Алекс, который всегда себе на уме. К первой она успела приноровиться, а вот как вести себя со вторым понятия не имела.
Вика похлопала себя по карманам джинс, будто ища что-то, и попросила:
— Не одолжишь мне мобильник. Мой куда-то девался.
Ева пожала плечами:
— Бери. Он на столе.
Забрав телефон, Вика ушла.
Свет проникал в комнату сквозь тюль, превращая ее в искрящуюся шкатулку. Макс сидел в изножье кровати, его светло-русые волосы мерцали от солнечных лучей, образуя вокруг головы нимб. Ева смотрела на него, не отрываясь, словно он магией приковал ее взгляд. Как будто стоит отвернуться и вся прелесть дня угаснет.
— Что будем делать? – прошептала Ева, боясь громким звуком спугнуть волшебство.
— Вчера я планировал позвать тебя на прогулку, но учитывая обстоятельства это вряд ли возможно.
— Ты можешь пойти без меня, — содрогаясь от перспективы остаться в одиночестве, предложила она.
— И не подумаю, — фыркнул Максим. – Я проведу день с тобой. Буду лежать на твоей кровати, — бесцеремонно подвинув Еву, он устроился рядом, — надоедать тебе болтовней, а еще я буду грязно к тебе приставать.
— Приставать? – Ева притворно удивилась. – Куда подевался страх заразить меня одной из твоих многочисленных болезней, всадник по имени Мор?
— Я подумал: раз рана быстро заживает, значит, опасность миновала. Мы можем рискнуть.
Макс подался вперед и поцеловал Еву. Не задерживаясь на губах, он покрыл поцелуями ее щеки, глаза, лоб.
— Если, конечно, ты меня не выгонишь, — пробормотал он, возвращаясь к губам.
— И не надейся.
Лицо Евы пылало от многочисленных поцелуев, огонь распространялся по телу, пока целиком не охватил его. Так много солнца и любви одновременно сердце могло не выдержать, и Ева зажмурилась.
Она выгнулась навстречу Максу и, не отдавая себе отчета, застонала. Он тут же отпрянул, с тревогой глядя на Еву.
— Тебе больно?
— Больно? – она не сразу сообразила, о чем он спрашивает. – Нет, рана практически зажила. Совсем не болит.
Он убрал прядь ее волос за ухо, провел пальцем по щеке и губам.
— У тебя грустные глаза. Ты несчастна?
Ева положила голову ему на грудь, прижималась щекой, вслушиваясь в удары сердца, бьющегося чаще, чем положено.
— Я не уверена, что хочу всего этого.
— О чем ты?
— О всадниках, о демонах, о Судном дне. Обо всем сразу. Вика права: я подведу вас.
— Кто слушает Вику? – Макс гладил ее по голове, точно она маленькая девочка, нуждающаяся в успокоение. – Она несет вздор. Ты сильная и смелая. Из тебя получится отличная предводительница.