Страница 89 из 114
319
ли в Бесарабию и Буковину. Но и эти территории прежде были российскими. Назвать подобную политику агрессивной никак нельзя.
Какая роль в этот период было определена Шапошникову? Она менялась со временем. Сталин не был сторонником стратегии «сокрушения». Однако по мере роста экономической мощи Советского Союза и укрепления Красной Армии, побед над японцами, а также успехов агрессивной гитлеровской политики у него, как показали события в Финляндии, прибавилось уверенности в военных возможностях СССР.
Борис Михайлович всегда оставался непоколебимым приверженцем оборонной стратегии. А к грядущей большой войне, в неизбежности которой никто не сомневался, он по указанию Сталина готовился еще весной 1938 года. Вот что вспоминал М.В. Захаров:
«К моменту моего перехода в мае 1938 года на работу в Генеральный штаб помощником Б.М. Шапошникова Генеральный штаб еще не являлся подлинным “мозгом армии”. Мне пришлось вплотную наблюдать, как стараниями Б.М. Шапошникова он... все шире охватывал своим влиянием подготовку вооруженных сил.
Позиция и авторитет Бориса Михайловича стали несомненно крепкими. Он был введен в состав Главного военного совета, образованного постановлением Совнаркома при Наркомате обороны на правах его коллегии в марте 1938 года. Начальник Генштаба таким образом получил возможность непосредственно влиять на принятие важнейших решений.
24 марта 1938 года Б.М. Шапошников представил К.Е. Ворошилову тщательно отработанный доклад на 30 страницах по вопросам стратегического развертывания РККА. Суть его по Западному и Восточному театрам войны была изложена 13 ноября 1938 года на Главном военном совете. Соображения эти получили в основном одобрение. Доклад состоял из следующих разделов: наиболее вероятные противники; их вооруженные силы и возможные оперативные планы; основы нашего стратегического развертывания на Западе и на Востоке.
Документ этот произвел на меня большое впечатление. Сделанные в нем прогнозы в последующем были с небольшими поправками подтверждены всем ходом событий, хотя надо иметь в виду, что наш Генеральный штаб в тот период не располагал документальными данными об оперативных планах противника».
После успешного завершения военного конфликта с Финляндией весной 1940 года наркомом обороны стал маршал С. К. Тимо-
320
шенко. Ворошилов возглавил Комитет обороны при Совнаркоме СССР. В Генеральном штабе шла активнейшая подготовка к войне. Как писал А.В. Василевский, работавший под начальством Шапошникова:
«Оперплан занимал в те месяцы все наши мысли. Наиболее вероятным противником в нем называлась гитлеровская Германия. Предполагалось, что на ее стороне может выступить Италия, но она, как отмечалось в плане, скорее всего, ограничится боевыми действиями на Балканах, созданием косвенной угрозы нашим государственным границам. По всей видимости, на стороне Германии могут выступить Финляндия (чьи руководители после разгрома Франции и краха английских войск под Дюнкерком взяли ориентацию на Берлин), Румыния (типичный “сырьевой придаток” Германии с 1939 года, а летом следующего года вообще отказавшаяся от нейтралитета в пользу фашистского блока) и Венгрия (в то время уже участник “Антикоминтерновского пакта”).
Б.М. Шапошников считал, что военный конфликт может ограничиться западными границами СССР. На этот случай оперплан предусматривал концентрирование основных сил страны именно здесь. Не исключая нападения Японии на наш Дальний Восток, он предлагал сосредоточить там такие силы, которые гарантировали бы нам устойчивое положение.
Говоря далее о предполагаемом направлении главного удара противника, Борис Михайлович считал, что самым выгодным для Германии, а следовательно, наиболее вероятным является развертывание основных сил немецко-фашистской армии к северу от устья реки Сан. Соответственно, в плане предполагалось развернуть и наши главные силы в полосе от побережья Балтийского моря до Полесья, то есть на участке Северо-Западного и Западного фронтов. Обеспечить южное направление должны были согласно плану также два фронта, но с меньшим количеством сил и средств. В целом предусматривалось, что Германии потребуется для развертывания сил на наших западных границах 10—15 дней от начала их сосредоточения. О возможных сроках начала войны в докладе ничего не говорилось. Таковы его общие контуры.
Проект и план стратегического развертывания войск Красной Армии в сентябре 1940 года был доложен И.В. Сталину в присутствии некоторых членов Политбюро ЦК партии. К великому нашему сожалению, в представлении ЦК партии этого важнейшего оперативного документа не участвовал один из его основных составителей и автор главных его идей, Борис Михайлович Шапош-
321
ников. Дело в том, что в августе 1940 года на должность начальника Генерального штаба вместо него был назначен генерал армии К.А. Мерецков. Таким образом, от Наркомата обороны план представляли нарком С.К. Тимошенко, новый начальник Генерального штаба К.А. Мерецков и его первый заместитель Н.Ф. Ватутин».
В начале августа Сталин пригласил Шапошникова для того, чтобы сообщить ему о предстоящем перемещении по службе. Разговор происходил примерно так.
— Борис Михайлович, — сказал Сталин, приветливо поздоровавшись с вошедшим маршалом и предложив ему сесть, — вооруженный конфликт с Финляндией, как вам известно, несколько пошатнул авторитет нашей страны и армии. Пришлось назначить нового наркома обороны. Мы вынуждены считаться с международным общественным мнением. Особенно это важно в сложной нынешней обстановке. Мир должен знать, что уроки конфликта с Финляндией нами полностью учтены. Но нас вряд ли поймут, если мы ограничимся перемещением только одного народного комиссара. Вы с этим согласны?
— Согласен, товарищ Сталин, — ответил Шапошников, понимая, о чем пойдет речь.
— Мы должны произвести должное впечатление на наших врагов, охладить горячие головы империалистов и исполнителей их воли. Пусть они решат, что нами принят курс на активную милитаризацию страны. А вас, как известно, знают как поборника оборонной стратегии измора. Поэтому рассматривается вопрос о вашем перемещении с поста начальника Генерального штаба и назначении заместителем народного комиссара обороны. А каково ваше мнение?
— Готов служить родине на любом посту, товарищ Сталин.
— Я не сомневаюсь. Мы с вами, Борис Михайлович, сотрудничаем много лет, и, думаю, неплохо знаем друг друга. Должен признать: относительно Финляндии вы оказались совершенно правы. Обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но об этом знают немногие. Между тем всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща и вместе несут ответственность за неудачи, пусть даже временные. Не так ли?
— Безусловно, так. Иначе сложится впечатление, что в руководстве Красной Армии существуют серьезные разногласия по важным вопросам.
— Имеется еще одно соображение. В Генеральном штабе прочно утвердились ваши ученики. Можно сказать, укоренилась школа
322
Шапошникова. Не пора ли им выйти из-под вашей опеки и проявить полную самостоятельность? Кстати сказать, вы по-прежнему продолжаете кашлять. Не пора ли вам бросить курить? Не берите дурного примера с Генерального секретаря...
Можно предположить, что разговор коснулся и подготовки к войне с Германией. Шапошникову предстояло руководить деятельностью Главного военно-инженерного управления и Управления строительством укрепленных районов. Требовалось в максимально короткие сроки оборудовать оборонительные сооружения на западных рубежах СССР.
На какой участок протяженнейшей границы следовало бы обратить основное внимание? Каким будет направление главного удара фашистов?
Мнение Бориса Михайловича о цели Гитлера, достижение которой тот потребует от своего генштаба, осталось прежним: враг стремительно двинется на Москву и Ленинград, чтобы захватить их в кратчайшие сроки и добиться капитуляции СССР.