Кто ответит?

И тут словно по заказу возник возле Вани толстенький деловитый человечек с лысинкой. И имя человечку было Сема. Сема распахнул перед Ваней горизонты ослепительные. Прошлая жизнь в их сиянии предстала перед Ваней ничтожной и ошибочной, понятой в корне неправильно и искаженно. А разбитые перспективные планы на будущее - наивными и жалкими.

Сема - человек широкой натуры - предложил Ване зарплату - пятьсот рублей в месяц плюс квартальная премия. Работа же - пустяк: раз в недельку, получив дополнительные командировочные, летать по маршруту Москва - Баку. С “брюликами”. На Ванин недоуменный вопрос, что такое “брюлики”, Сема, мудро усмехнувшись, достал маленький пакетик из плотной коричневой бумаги и высыпал из пакетика в свою пухлую ладошку мелкие, слабо мерцающие камушки. И Ваня понял: “брюлики” означало бриллианты.

- Тащи трудовую, на работу, чтоб пенсионный стаж капал, устрою, - говорил Сема, щедрой рукой наливая Ване алкоголь и подавая вилку, с куском семги. - Истопник, герой труда, устроит? Зарплату - начальнику, сам - свободен... Мнешься? Трусишь? Напрасно. Ты кто? Спецкурьер. Пакетик взял, пакетик передал. Вот я - да, должен бояться. И знаешь чего в первую очередь? Длинного твоего языка. Вдруг кому-либо из друзей брякнешь или любимой девушке...

Ваня чистосердечно оскорблялся: неужели он похож на дурака?

- Нет-нет, - качал лысиной Сема, как бы извиняясь, - ты очень умный, я сразу понял...

И через несколько дней Ваня - с томлением и с тайным страхом в груди, однако гордый до высокомерия ответственной и таинственной миссией, вылетел с первой партией “брюликов” в город Баку.

Работа ему нравилась. Самолет, комфортабельное кресло, красивый теплый город с пальмами и приморским бульваром, шашлыки из севрюги, дешевое сухое винцо, фрукты... И - всего полминуты на процедуру передачи пакетика в обмен на дензнаки условленному лицу в условленном месте. Сказка! Жизнь обрела сладостный оттенок и глубочайший смысл, состоявший, по мнению Вани, в том, что довелось ему наконец-то горделиво возвыситься над суетой.

В модной рубашке, импортном костюмчике, он уже по-хозяйски входил в прохладный салон самолета и, со скукой наблюдая за манипуляциями стюардесс, заученно демонстрирующих пассажирам правила обращения со спасательными жилетами под комментарии из динамика: “ ...так как наш полет проходит над значительной территорией водной поверхности...” - притрагивался к карману пиджака, где лежал очередной пакетик с “брюликами”, думая о программе развлечений: пляж, бар, знакомство с дамой, ресторан...

Дураки все!

Так думал Ваня.

В семь часов утра позвонили в дверь. Ваня, уже привыкший спать до полудня, очумело вскочил с кровати, даже не спрашивая: кто? - открыл дверь...

И они вошли. И все кончилось. Авиарейсы, пятьсот в месяц, премия, шашлыки и возвышение над суетой - последнее было для Вани особенно трагично.

Жизнь показала фигу. И не одну!

Механика расследования, известная Ване, сложностью не отличалась: взяли Сему, тот заложил курьера, то бишь Лямзина; взяли курьера, обнаружив в квартире партию “брюликов”.

- Ничего не знаю! - отбивался наученный Семиными лекциями Ваня. - Милиция подкинула! Требую прокурора!

- Ах, милиция... - вдумчиво сказал прокурор. - Ах уж эта милиция! Но ознакомьтесь сначала с документами. Прошу: акты экспертиз.

Бриллианты оказались мечеными изотопами. Ваня, кое-что разумевший в науке -НИИ чего-то стоил! - признал вину... Впрочем, не слишком отчаявшись. Ну, курьер - взял пакетик, передал пакетик... Авось обойдется.

Авось неизвестные коллеги-истопники возьмут на поруки, а добренькие дяди из органов примут во внимание молодость, естественно, связанные с ней ошибки и, надеясь на армейское перевоспитание, отпустят Ваню по-доброму в солдаты.

Но дни шли, КПЗ уже начала становиться привычным местом обитания, и надежды на добреньких дядь потихонечку улетучивались. Тем паче были бриллианты не только мечеными, но и ворованными, причем из одного весьма серьезного источника, и, кроме того, ненастоящими... Толстый Сема, прекрасно осведомленный об истинной цене “бриллиантов”, не ведал, однако, главного: кому именно они предназначались, введенный в заблуждение выступавшим в роли покупателя человеком из Баку, которому в качестве жертвы он подставлял Ваню - на случай разоблачения искусственного происхождения камней и последующих за тем разборов, - Ваня играл роль буфера, должного принять на себя первый удар и дать возможность Семе кануть в безопасное местечко от расплаты одураченных клиентов. Лицом же, истинно в “бриллиантах” заинтересованным, был служащий одной из японских фирм, он же - опытный промышленный шпион, с дальним прицелом создавший сложную цепь подставных лиц и перекупщиков.

Толстый Сема и не подозревал, что является всего лишь марионеткой наихитрейшего японца, кого именно искусственные камушки и привлекали. Водили же за нос Сему не без умысла: иметь какие-либо отношения со статьей “Измена Родине в форме шпионажа” он бы, конечно, не пожелал да и Ване бы не посоветовал.

В итоге же все кончилось пшиком. Компетентные лица, гуманно настроенные даже к иностранцам лукавого нрава, с позором выслали шпиона из страны пребывания, а лысый Сема и остриженный, с оттопыренными ушами Ваня предстали перед судом. И тут-то судьба нанесла Ивану удар вероломнейший.

Змей-искуситель, подлый, коварный Сема, проходивший по делу как мошенник, выдавший заведомо фальшивое за истинное, получил три года. Услышав такой приговор, Ваня оттаял сердцем: может, обойдется условным сроком? Ведь кто он? Мелочь, дурачок лопоухий. И в диссонанс этим его справедливым, по существу, мыслям из уст строгого прокурора прозвучало: “Прошу восемь лет...” Суд дал семь.

Так Лямзин столкнулся с превратностями закона. Превратности же заключались в том, что перевозимые “бриллианты” курьер считал настоящими, а потому совершал преступление, карающееся не как мошенничество, а как нарушение правил о валютных операциях.

Верховный суд, вняв апелляции гражданина Лямзина, скостил три года, но посидеть все-таки пришлось.

Прибыв по месту жительства, Иван тотчас занялся своим здоровьем: лег в больницу, откуда с диагнозом “язва желудка” явился в медкомиссию военкомата, спасаясь от действительной покуда еще угрозы армейской службы.

Четыре года исправительного труда выработали у Вани стойкое к труду отвращение, и никому, кроме как самому себе, служить Ваня уже не намеревался. Кроме того, отведав сладко-горький плод нетрудовых доходов, Лямзин, как и подобные ему “гурманы”, тянулся исключительно к нему. Однако заработать большие деньги путем безнравственным, с точки зрения официальной морали, - идея заманчивая, но и абстрактная. А все абстрактные идеи, стратегические и без конкретных тактических идеек, их подкрепляющих, не приносят ни гроша - это Ваня уяснил. Так что вопрос “сколько заработать?” был не менее важен, чем и вопрос “каким образом?”. Вопроса “зачем?” для Ивана не существовало.

Поначалу устроился поближе к дефициту - грузчиком в магазине, после, когда раздобыл на совесть сработанный умельцем дипломчик, - официантом в поезде. Вскоре последовала удачная своим разводом женитьба: супруга, получив компенсацию, прописалась к новому мужу, а Ваня очутился один-одинешенек в просторной двухкомнатной квартире. Пришла пора обустраиваться. По счастью, взяли “халдеем” в хороший столичный ресторан, и начал жить-поживать Лямзин под крылышком по-доброму относившегося к нему директора, очередного покровителя. Бегал Ваня по приватным директорским делам, выбивая себе тем льготы по службе; держал язык за зубами - этой науке он выучился на “отлично” и потому авторитетом и доверием у патрона заслуженно пользовался. Но хорошее, увы, проходит быстро. Грянула в стране кампания за трезвый образ жизни, оскудел поток чаевых, днем клиент сидел смурной, да и какой клиент? - все комплексный обедик норовит заказать, ибо деликатесы под компот - баловство и... безвкусица.

Борьба за трезвость сильно Ивана смутила. Но поначалу. После заметил: начали с самым открытием ресторана приходить особо смурные - приходить как к оплоту последней надежды и, доверительно дыша перегаром, совать мятые червонцы - выручай!.. И выручал Ваня: нес в нарзанных бутылках прозрачный напиток, куда более целебный для смурных, нежели богатая полезными минеральными солями газированная водичка. И куда как с большим энтузиазмом ходил теперь на работу Иван! Ящики спиртного штабелями стояли в его квартире, и не оскудевали запасы: благо, имелись “концы” в трех магазинах с уютными туда лазейками для избранных.