Страница 2 из 16
Некоторые эксперты с Уолл-стрит могут не согласиться – в целом или отчасти – с написанным в этой книге. Тем не менее я надеюсь, они ее прочтут. Одна из величайших опасностей, которая может подорвать силы финансового рынка, – это отсутствие личного мнения. Когда регуляторы, эксперты, инвесторы и политики придерживаются одних и тех же взглядов, являются выходцами из одних торговых залов биржи, кивают в ответ на одни и те же общие замечания и ожидают одинаковых результатов, исход ситуации столь же предсказуем, сколь и катастрофичен. Бунтарство Джека Богла – прекрасное средство борьбы с шаблонным мышлением. Нам необходимы такие люди, как он.
В этой книге много «злодеев»: аудиторы, регуляторы, политики, рейтинговые агентства, Комиссия по ценным бумагам и биржам (которую я возглавлял), Федеральная резервная система, аналитики и представители СМИ. От их коллективного и индивидуального зла страдают преимущественно инвесторы.
Богл прав: при любых попытках улучшить финансовые рынки в центре внимания должны быть инвесторы. Вне зависимости от законодательных реформ, рыночной практики и появления новых финансовых продуктов, если интересы инвестора не стоят превыше всех остальных, мы должны спросить себя, какой цели мы служим. Некоторые считают, что нам необходимо еще большее раскрытие информации, однако в результате этого мы не получим более информированного инвестора, а совсем наоборот. Раскрываемая информация, написанная на юридическом сленге и напечатанная мелким шрифтом, для большинства ни о чем не говорит. Мы же пытаемся добиться прозрачности для инвесторов – возможности видеть информацию, понимать ее, взвешивать потенциальные риски и выгоды при выборе тех или иных вариантов инвестирования.
Прозрачность лежит в основе эффективного рыночного регулирования, поскольку усиливает позиции инвестора. К сожалению, большинство попыток увеличить прозрачность встречает противостояние со стороны хорошо финансируемого лобби взаимных фондов и его сторонников. Недавний тому пример – одно из предложений Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC). Оно было направлено на то, чтобы обязать фонды денежного рынка ежедневно рассчитывать рыночную стоимость их активов. Это не только помогло бы инвесторам получать больше информации, но и дало бы управляющим взаимных фондов возможность здраво оценивать ликвидность. Однако сектор вполне предсказуемо не поддержал эту идею.
Представителям отрасли следовало бы прислушаться к замечаниям Джека Богла и других специалистов. Если инвесторы не будут чувствовать, что взаимные фонды защищают их интересы, они уйдут с рынка. И от этого сами рынки серьезно пострадают. Если взаимные фонды хотят оставаться «золотым стандартом» стабильности и защиты инвесторов, они должны задуматься над своими методами работы и провести реформы, призванные эту защиту усилить. Прошло немногим более трех лет[2 - На момент написания книги в 2012 году. Прим. ред.] с того момента, как разразился один из крупнейших в истории финансовых кризисов. Он был вызван тем, что игроки принимали на себя чрезмерные риски, использовали заемный капитал, внедряли непрозрачные финансовые продукты в сочетании со слабым регулированием. Управляющие взаимных фондов должны понимать, что в их интересах избежать повторения подобных катастроф. Если же они не осознают этого, то последствия не заставят себя долго ждать. Безусловно, Джек Богл и люди, знающие отрасль изнутри, сделали достаточно для того, чтобы предупредить об опасности.
Никогда еще высказанная Боглом мысль не звучала столь очевидно: комиссионные и затраты вымывают весь обещанный доход из карманов инвестора. А ведь он вполне мог бы рассчитывать на валовую прибыль от операций на фондовом рынке, но в реальности она существует лишь до тех пор, пока не будут учтены все затраты на финансовых посредников. Если вы превосходите рынок и это приносит вам нулевой доход до вычета затрат, то вы непременно потеряете деньги, как только будут учтены все расходы. Вот почему сведения о таких затратах должны доводиться до сведения инвесторов и в идеале – минимизироваться. Джек Богл, постоянно обращающий внимание на эти моменты, безусловно, не приобрел много друзей на Уолл-стрит, работа которой окутана тайной так называемых финансовых инноваций. Однако Богл не особо заботится об этом и регулярно «подливает масла в огонь». Ведь он знает, что его настоящие друзья ценят в нем главное – его стремление всегда говорить правду.
Джек Богл всю свою жизнь изучал финансовые рынки и активно участвовал в их деятельности. За это время он наблюдал немало случаев использования служебного положения и самообогащения, что позволяет ему выступать не только против отдельных людей, но и против компаний и индустрии в целом. Пожалуй, эти люди и структуры должны быть счастливы, что Джек Богл является экспертом-наблюдателем, а не судьей или присяжным.
Артур Левитт
Об этой книге
В 1951 году, когда я начинал свою карьеру, долгосрочное инвестирование считалось священным для инвестиционного сообщества. В 1974-м, когда я основал Vanguard, это убеждение все еще было живо. Однако за последние несколько десятилетий сама природа финансового сектора в нашей стране изменилась, и не в лучшую сторону. Культура краткосрочных спекуляций быстро распространялась, подменяя собой культуру долгосрочного инвестирования, которая доминировала в предыдущие годы, после Второй мировой войны. Эти две столь разные культуры сосуществовали на рынке капитала на протяжении всей его истории. Но нынешняя модель капитализма утратила сбалансированность в ущерб инвесторам, а значит, и в ущерб всему нашему обществу.
Стратегии, ориентированные на краткосрочные спекуляции, благодаря своей многочисленности вытеснили стратегии долгосрочного инвестирования. Это изменение принесло выгоду инсайдерам финансового сектора, сомнительным образом отнимая у их клиентов доллар за долларом. По правде говоря, столь напряженные отношения между инвестированием и спекуляцией лежат в основе тех огромных трудностей, которые мы испытываем сейчас в «инвестиционной» и «корпоративной» Америке. Трудностей, способных решающим образом определить функционирование наших финансовых рынков и стать угрозой для индивидуальных инвесторов (граждан) с точки зрения их возможностей улучшить личное благосостояние.
В связи с этим я всерьез обеспокоен сегодняшним доминированием на наших финансовых рынках культуры краткосрочных спекуляций над культурой инвестирования. Эта проблема волнует меня как представителя финансового сообщества, как члена инвестиционного сообщества и как гражданина этой страны, наконец. Я называю это изменение «Столкновением культур», а вдохновил меня на подобное название нынешних процессов британский автор Чарльз Сноу. Полвека назад он описал параллельный контраст. В своей книге «Две культуры» (The Two Cultures) Сноу говорил о превалировании научной культуры (точных измерений и количественного определения) над культурой человеческой природы (непрерывным просвещением и рациональным восприятием). Подобным же образом в «Столкновении культур» я сравниваю культуру долгосрочного инвестирования, являющуюся фундаментом для интеллектуала, философа и историка, с культурой краткосрочных спекуляций – инструментом математика, техника и алхимика.
Сопротивляться такому доминированию спекуляции над инвестированием может быть равнозначно тому, чтобы бросить вызов нашему научно ориентированному и технологически усложняющемуся миру. В конце концов, инновации, информация, мгновенный обмен сообщениями и конкуренция принесли немало пользы для общества. Но я вижу, что наша финансовая система стоит особняком и отличается от других деловых и коммерческих систем, существующих в мире.
«Создание ценностей» и «погоня за рентой»
Есть принципиальная разница между тем, что экономисты называют «созданием ценностей» – деятельностью, которая приносит пользу обществу, – и «погоней за рентой», которая не связана с созданием материальных ценностей и ведется за счет общества. Первая делает возможным выпуск новых или улучшенных продуктов и услуг, поставляемых по более эффективным каналам и конкурентным ценам, а вторая – просто обеспечивает передачу экономических требований от одной группы участников к другой. Представьте себе правовую сферу: одна сторона выигрывает суд, а вторая – проигрывает. При этом адвокаты и судебная система получают заработок и уменьшают количество денег, переходящих из рук в руки между сторонами процесса. Правительство действует так же: до перераспределения по статьям расходов налоговые поступления уменьшаются на сумму затрат посредника – бюрократии. Финансовая система является классическим тому примером: инвесторы заключают биржевые сделки друг с другом. Кто-то от этого проигрывает, а кто-то выигрывает. Однако затраты на биржевые операции являются серьезной помехой. Они приводят к тому, что все инвесторы как группа получают чистый убыток от биржевой торговли.