Страница 13 из 108
ный паша, который везет крымскому хану какой-то срочный фирман от Селима. Я
устрою тебя с Тузаром на это судно. Ведь я знаю посланца султана: познакомился
с ним в Каире…
* * *
На другой день к полудню мы уже бросали последние взоры на тающий
вдали желтый берег Мысыра. Стояла тихая погода, море было спокойно, и длин-
ный турецкий каик ходко продвигался вперед, подгоняемый дружными гребками
двадцати пар длинных весел. К вечеру налетел несильный левантиец, большой
парус вздулся пузырем, и судно пошло быстрее.
Хазиз оказался верным своему слову. Он легко договорился с именитым
турком и кормчим, которые с большой чуткостью отнеслись к его просьбе и... к
звону его золотых монет.
А мне пришлось принять от Хазиза, кроме пояса-сабли, щит из кожи носо-
рога, мушкет, сделанный в стране испанцев, богатый лук с тридцатью стрелами, и
также новую одежду, включая халат атласный, чалму зеленую (сам я ее так до сих
пор и не удосужился приобрести) и сапоги из телячьей кожи, завезенные из Фран-
гистана. Тузар получил в подарок лук, попроще, чем мой, но тоже хороший, кол-
чан со стрелами и пару прекрасно закаленных наконечников для копий. Кроме
того, каждому из нас еще досталось по кабардинскому кинжалу и по мешочку де-
нег: мне с золотыми арабскими диргемами, а Тузару — с серебряными турецкими
пиастрами. Имея все это (включая тяжелый кошель, добытый нами в бою у Девя-
ти пальм), мы могли считаться довольно состоятельными людьми.
В Стамбуле мы простояли одну ночь и часть утра: здесь были выгружены
некоторые ценности, составляющие боевую добычу турок в египетской войне, взя-
ты на борт какие-то товары, запасы воды и провизии. На берег мы с Тузаром не
сходили. Да и вообще избегали всяких разговоров даже со своими попутчиками.
Слава аллаху, и важный наша тоже не искал нашего общества.
Вскоре мы уже благословляли пронизывающие ветры и суровые холода
Ахына. Ветры и холода говорили нам и о близости родины, где, как мы это сразу
почувствовали, конец кавказской весны ничуть не будет напоминать ним конец
весны египетской.
Посланец султана Селима высадился в Кафе (Феодосия), а мы удачно попа-
ли на купеческий каик, идущий к адыгским берегам, и днем позже ступили на
землю Тамани.
В Тамани, поразившей меня сходством своего названием с именем Туман-
бей, мы задержались ровно настолько, чтобы сделать необходимые покупки. На
разноголосом и разноликом базаре, где встречались чеканные носы грузин, круг-
лые лица татар, курчавые головы евреев, раскосые глаза ногайцев, а нередко и
красивые, смелые, добрые лица адыгов, мы купили лошадей. Я взял за довольно
дорогую цену резвого и сильного жеребца гнедой масти. Тузару достался конь по-
дешевле, но очень рослый и выносливый. Потом в лавке у одного армянина мы
приобрели сшитые в Кабарде черкески: мне черную из тонкого сукна, Тузару —
погрубее, серую. Наконец мы обзавелись шапками, бурками косматого войлока и
адыгской обувью: на мои ноги мы нашли красные сафьяновые чевяки (своеобраз-
ные кожаные чулки до колен, туго обтягивающие ногу, назывались еще тляхе-
тенами) и ваки (нечто вроде кожаных калош, надеваемых поверх) для них, а на
ноги Тузара — чевяки попроще, из черной кожи. Кроме того, всего за два бешлика
(одна двадцатая часть турецкого пиастра) Тузар купил себе пару шарыков из
воловьей кожи и к ним войлочные голенища.
Верные своему правилу — отдыхать по-настоящему лишь в самом конце
намеченного пути, мы в тот же день решили покинуть Тамань. Знающего челове-
ка расспросили о самой малолюдной и кратчайшей дороге к берегам реки Балк и в
ранних вечерних сумерках уже нахлестывали коней.
Соления мы объезжали стороной, со встречными людьми не останавлива-
лись, не заговаривали, попутных обгоняли. На ночлег с удовольствием устраива-
лись в лесу, где все было так для нас непривычно: не жалит знойное солнце, не
скрипит песок на зубах, не сушит горло горячий ветер. Поистине благодать аллаха
простирается над той страной, где всегда можно насладиться упоительной свеже-
стью воздуха, густой тенью зеленеющих лесов, прохладой кристально чистых рек.
Не надо возить с собой воду, не надо искать топлива для костра и корма для ло-
шадей — все у тебя под ногами.
Шесть дней, которые мы потратили на дорогу от Тамани до твоего дома,
Шогенуко, прошли совсем не заметно. И это были самые приятные дни на всем
нашем долгом пути из Каира в Мекку, из Мекки — к подножию Ошхамахо.
ХАБАР ТРЕТИЙ,
подтверждающий поговорку
о том, что можно спастись от чумы,
но погибнуть от иной, совсем пустяковой болезни
Широким теплым крылом простерлась над Мысроко гостеприимная забот-
ливость князя Жамбота. В честь почетного гостя устраивались молодежные игри-
ща, пиры с музыкой и пением старинных воинственных песен, долгими переска-
зами древних легенд о могучих богатырях — нартах.
Дважды съездили на охоту и в полной мере потешили мужественные сердца
свои травлей матерого медведя и свирепого выродка лесных чащ — клыкастого
вепря. Всей душой предавался Мысроко веселой этой забаве смягчались резкие
черты его сурового лица, когда лежал у его ног огромный медведь, поверженный
короткий прикопанной саблей-джате (в отличие от обычной, ею можно не только
рубить, но и колоть, что и сделал наш герой, столкнувшись вплотную с загнанным
и взбешенным зверем). Он понимающе улыбался молодому уорку, заразительно
хохотавшему после близкого и знакомства с медвежьими когтями, которые только
что лишили парня нижней половины правого уха. И добрели глаза Мысроко, если
он видел меткий выстрел из лука, стремительный бег коня или яростный напор
дикого кабана, стремящегося вырваться из кольца облавы и жаждущего пролить
при этом кровь вековечных врагов лошади, собаки и человека. Шогенуко так и не
узнал, кто отбил у него часть табуна, Это мог быть и старый пши Кучмазуко, и
братья Тыжевы, а может, и молодцы из рода Куденетовых. Так или иначе, уже по-
ра было отправляться в набег на чужие пастбища. Мысроко Тамби с готовностью
присоединился к молодому князю. И все вышло как нельзя удачно: и погода стоя-
ла сухая, и ночь выдалась безлунная, и табун оказался большой, и, слава аллаху,
не обошлось без хорошей стычки в темноте с уорками Куденетовых или Тыжевых.
А может, и Кучмазуковых. Сотни четыре лошадей пригнали наутро к Шогенуков-
скому хаблю. По дороге еще прихватили отару чьих-то овец. Половина добычи по
праву принадлежала Мысроко. Правда, гостеприимный князь хотел отдать своему
гостю все, но тот не согласился: у этого набега было две головы, а не одна. Шоге-
нуко из своей половины наделил своих уорков, а Тамби — ему осталось одарить
лишь одного Тузара.
К этому времени люди Шогенуко успели соорудить для князя из Мысыра
усадьбу по соседству с владениями их хозяина. С согласия других князей, Мысро-
ко занял пустующие земли на речушке Куркужин. Из-за этих земель князья ино-
гда спорили, и не потому, что нуждались в новых пастбищах и пашнях: незанятых
угодий в Кабарде хватало. В те времена чего не хватало, так это крестьянских рук,
которые могли бы обработать всю пригодную для пахоты землю, да скота, кото-
рый мог бы съесть всю траву между Балком и Сунжей. Но признать право соседа
на никому не принадлежащие угодья — это значило уронить свое благородное