Страница 75 из 146
Смятых и рассеянных турок гнали прочь от Ахалцыха на протяжении 12 верст. Сопротивления они не оказывали, отдавшись на волю судьбы. Лишь поздняя ночь, горные тропы и окрестные леса спасли тысячные толпы беглецов от уничтожения или пленения. Остатки султанских войск, участвовавших в полевом сражении, числом до пяти тысяч, успели укрыться в крепости. Среди них оказался и сам Киос-Мухаммед-паша, раненный в ногу. Ахал-цыхский гарнизон, усилившийся численно, затворив все ворота, стал ждать скорого штурма.
Победа получилась «совершенная». В руки русских попало 10 полевых орудий, столько же знамен, два укрепленных военных лагеря, транспорты с продовольствием и артиллерийскими снарядами. Всего в тот день неприятель потерял 1700 человек убитыми и ранеными. Число бежавших с поля боя исчислялось примерно в 20 тысяч человек. Не скоро султанским чиновникам удалось вновь собрать местных мусульманских ополченцев в воинские отряды.
Кавказские войска 9 августа потеряли храброго генерала Никог лая Васильевича Королькова. Из строя выбыло 31 штаб- и обер-офицеров, 350 нижних чинов. Было подбито одно орудие и взорван один зарядный ящик. Артиллеристы потеряли 60 лошадей.
На следующий день Паскевич-Эриванский отправил в крепость пленного Мута-бека. Гарнизону предлагалось сдаться. В противном случае его ожидали все ужасы штурма. Затворившиеся в крепости паши гордо отвечали:
— Будем драться до последней крайности и умрем с оружием всем гарнизоном под развалинами жилищ...
Такой ответ объяснялся весьма просто. За крепостными сгенат ми засел 10-тысячный (по другим сведениям — 15-тысячный) гарнизон, еще сохранявший высокий боевой дух.
Напомним, что русский корпус насчитывал примерно 13 ты-* сяч человек при 70 орудиях, из которых осадными были лишь 12. В сложившейся ситуации царский наместник понял, что только быстрота действий сможет склонить победную чашу весов в нашу сторону. Уже вечером 9 августа он приказывает обратить против крепости захваченные шанцы. Они располагались на высоте, гос? подствовавшей над городом. Эта позиция и стала ключевой для всех последующих осадных работ.
Утром следующего дня батареи открыли огонь по крепости. Та не отвечала. Сильная канонада за день причинила большие разрушения в городе. Жители стали просить Киос-Мухаммед-пашу начать переговоры с русскими. Тот, принявший на себя командование защитой Ахалцыха, ответил депутации его жителей известной восточной фразой: t
— Пусть сабля решит дело...
Однако паша убоялся восстания в городе. Он приказал обезоружить всех находившихся за стенами крепости горожан — гру*-зин, армян и вообще христиан. • ,
Почти пять суток подряд осадные батареи вместе с трофейными пушками бомбардировали крепость. Когда турки пробовали отвечать, то их орудия быстро сбивались прицельным огнем.
Осажденный гарнизон 12 августа вторично получил предложение капитулировать. И вновь последовал категорический отказ.
Паскевичу-Эриванскому приходилось торопиться: в действующем Отдельном корпусе стала ощущаться нехватка артиллерийских боеприпасов, провианта и фуража. Стали поступать сведения о выдвижении из Эрзерума больших неприятельских сил, идущих на помощь осажденной Ахалцыхской крепости.
штурм. ШИРВАНСКИЙ ПЕХОТНЫЙ ПОЛК
Штурм Ахалцыха назначили на 15 августа — на день Успения Пресвятой Богородицы. Это был полковой праздник Ширванско-го пехотного полка. Ему предстояло брать ключевую позицию в Обороне Ахалцыха — северный бастион.
В целях обеспечения тактической внезапности принимается решение начать приступ не на рассвете, а во второй половине дня — В 16 часов. И тем самым усыпить бдительность турок и «приучить их равнодушнее смотреть на дневные передвижения» — приказано было в течение трех последних дней перед штурмом регулярно производить в этот час смену рабочих команд и пехотного прикрытия на всех осадных батареях.
Тем временем артиллерийские позиции пододвинулись к северному бастиону на расстояние примерно в 300 метров. Меткий орудийный огонь сгонял турок с бастионов, заставляя их прятать в укрытия пушки. Сложнее всего обстояло дело с разрушением палисада. 12-фунтовые ядра пробивали сосновые бревна только насквозь, а 24-фунтовые редко ломали их. Палисад удалось разрушить только в нескольких местах.
...Генерал-адъютант граф Паскевич-Эриванский объехал шир-ванцев, построившихся по случаю их полкового праздника, и остановился в центре полкового строя. Он обратился к солдатам со словами, близкими и понятными ветеранам кавказских войн:
— Дарю, молодцы, вам эту крепость: идите и берите ее!..
Ровно в 16.00 грянули залпы со всех осадных батарей, возвестившие о начале штурма. Как по команде вперед устремились заранее выстроившиеся атакующие колонны. Привыкший к ежедневной до этою предвечернего времени смене людей на батарейных позициях, неприятель никак не ожидал решающего приступа.
Командир Ширванского пехотного полка полковник Бородин, ставший георгиевским кавалером еще в Бородинском сражении, выехал вперед на сером коне. Его подчиненные любили подшучивать по поводу созвучия его фамилии и знаменитой битвы Отечественной войны 1812 года. Полковник скомандовал:
— Песельники, вперед!..
Ширванцы браво двинулись на штурм. Впереди Бородин. Немного позади него — батальонный командир, потом два знаменщика, около них группа офицеров с саблями наголо. За ними шел поющий хор полковых песенников. Затем первый батальон во взводных колоннах. Далее — полковые музыканты. Следом шел второй пехотный батальон, рота саперов, кативших туры, и, наконец, два орудийных расчета Донской казачьей батареи есаула Зубкова, другая приданная колонне артиллерия.
Песенники во весь голос выводили: «Ой, во поле липонька стояла...» Стрелки дружно подхватывали песню. Им вторил полковой оркестр: рожки, бубны, барабаны, тарелки.
Песня оборвалась на словах: «Выгоняйте вы скотину на широкую равнину...» Из бастиона начался беспорядочный, все усиливающийся ружейный огонь. Но остановить натиск русских пехотинцев обороняющимся не удалось: цепь из 200 «застрельщиков» и нескольких офицеров-добровольцев находилась уже метрах в 50 от бастиона.
Ширванцы дружно ринулись в проделанный в палисаде пролом. С криками «ура» они перескакивали через ров и неудержимо полезли на осыпавшиеся стены полуразрушенного артиллерийским огнем бастиона. Турки яростно отбивались холодным оружием, стреляли в упор из пистолетов.
Первым взобрался на бастион барабанщик Иван Головченко. Окруженный со всех сторон турками, храбрый солдат стал отбивать на барабане сигнал «тревоги», приводя их в изумление. Этим незамедлительно воспользовались его товарищи, густо полезшие на бастион.
Пока «застрельщики» во главе с майором Рыдзевским очищали бастион от его защитников, прапорщик Пущин с саперной командой рубил палисад. Когда пионеры проделали проход сквозь частокол из огромных бревен, северный бастион уже был взят ценой гибели офицера и 20 нижних чинов. Раненых оказалось в несколько раз больше.
с^-
В пролом теперь устремилась вся штурмовая колонна. Саперы перекатили через ров туры и стали перетаскивать орудия и зарядные ящики. В крепости рке началось общее смятение. Расширяя фронт атаки, полковой командир направил первый батальон подполковника Юдина вправо, второй батальон подполковника Овечкина — влево. Густая цепь «застрельщиков» развернулась теперь в центре боевого порядка ширванцев.
Теперь прямо перед ними на открытой возвышенности стояла древняя армянская церковь. Под ее мощными сводами укрывалось во время бомбардировок до полутысячи турецких воинов. Они опоздали оказать помощь защитникам бастиона, но зато тег Пврь встретили русских стрелков яростной контратакой. К месту пролома в крепостной ограде спешили и другие гарнизонные отряды . »
«Застрельщики» бесстрашно отбили сильную атаку турок, которые превосходили их числом более чем в два раза. Однако ряды их заметно уменьшились. В рукопашной схватке погиб и командовавший ими майор Рыдзевский.