Страница 74 из 146
С наступившим рассветом передовые вражеские караулы заметили приближавшегося противника. В лагерях пашей сыграли тревогу. Там не составило большого труда и времени определить малочисленность подступавших кавказцев. Киос-Мухаммед-паша, как старший военачальник султана, решил ударом во фланг смять русский отряд и истребить его. Он видел, что силы «неверных» оказались разделенными на две части.
Скоро высоты по пути следования кавказцев стали покрываться толпами конных турок. В поле выходила даже часть крепостного гарнизона. Так уж получилось, что вместо внезапной атаки лагерей на рассвете русским приходилось принимать сражение в крайне невыгодных для себя условиях в поле.
В характере последующих приказов Паскевич-Эриванский не колебался. Войска быстро стягиваются в один кулак. Чтобы прикрыть их движение, высоты перед дорогой занимаются двумя казачьими полками при четырех орудиях. Правый фланг отряда отдается под защиту двух батальонов егерей, тоже при четырех орудиях. Уже через полчаса отряд занимает более или менее выгодную позицию для надвигающегося боя.
Точность распоряжений главнокомандующего и быстрота их исполнения сделали свое дело. Уже к шести часам утра отряд выстроился в боевой порядок, имея в первой линии на высотах всю артиллерию. Пехота и кавалерия выстроились позади, укрывшись в лощине. Два казачьих полка теперь прикрывали тыл.
К этому же часу до 30 тысяч турецкой конницы и пехоты по тревоге встали под ружье — паши решили атаковать первыми.
Кровопролитный и упорный бой, решавший судьбу Ахалцыха и одноименного пашалыка, завязался.
Сначала густая цепь вражеских стрелков завязала перестрелку с русскими. Их поддержали огнем артиллерия внешних бастионов и полевые орудия.
Вскоре вышедшая из лагерей конница, за которой спешила пехота с конными орудиями, всей своей массой поторопилась перерезать дорогу и стала брать отряд кавказцев в кольцо. Если бы такое удалось, положение русских оказалось бы крайне затруднительным.
Атаки османов следовали одна за другой. В первые минуты баталии особенно трудно пришлось поставленному впереди Херсонскому гренадерскому полку с выделенными ему двумя орудийными расчетами. Лишь «примерное» мужество позволило херсонцам устоять на месте. Киос-Мухаммед-паша бросал против них раз за разом конные лавы, требуя одного — смять и истребить русский пехотный заслон. В таком случае в оборонительных порядках войск Паскевича-Эриванского пробивалась бы смертельная брешь.
Гренадеры-херсонцы, которыми командовал генерал-майор П.В. Попов, оказались почти отрезанными от главных сил. Свернувшись даже не в каре, а в небольшие кучки, они штыками отбивались от наседавших всадников, которые стремились поразить их саблями и ятаганами. Яростные схватки, в которых гренадеры не дрогнули, закончились тем, что турецкая конница отступила, хотя и недалеко.
Видя тяжелейшее положение передового полка, генерал Пас-кевич отправил ему на подкрепление два пехотных батальона. Их появление на позициях херсонцев только «добавило огня». Теперь конные наскоки на наши позиции отбивались большей частью не штыками, а ружейными залпами и картечью.
В этом сражении была минута, когда турки могли одержать верх. Посланная одной из бастионных пушек граната подорвала в егерском каре зарядный ящик. Страшный силы взрыв разметал ряды стрелков, и, воспользовавшись этим, османы ринулись на высоту с неистовыми криками. Их удалось остановить, а затем и отбросить прочь только беглым орудийным огнем картечью.
Пока пехотные батальоны с трех сторон стойко отражали натиск неприятельской конницы, сковав ее усилия, Паскевич-Эри-ванский стал вводить в дело кавалерию. Эскадроны и сотни выводились вперед пехоты против левого неприятельского фланга, удаленного от крепости. Иван Федорович старался «увлечь» сюда
&£z-как молено больше вражеских сил. Паши поймались на его уловку, отправив сюда большую часть своей конницы, которая начала там делать «предерзкие» атаки.
Русская же конница на просторе стала наводить турок под картечный огонь батарейных орудий. Делалось это так: кавалеристы совершали лихой набег на конницу турок, «задирались» с ними и через минуту-другую обращались в бегство к своим. Неприятель мчался во весь конский мах вдогонку и попадал неожиданно под залп пушек Кавказской гренадерской бригады, огнем которых руководил генерал-майор Я.Я. Гилленшмидт, и донских конных орудий. Первый же залп заставлял конную лаву поворачивать вспять.
Султанские паши так и не смогли разгадать таких ходов русских-Они продолжали перебрасывать на дальний от крепости участок поля брани все новые и новые конные тысячи. В итоге турецкое войско незаметно для себя растянулось верст на 10, потеряв прежнюю стойкость и сделавшись трудноуправляемым.
Кавказский наместник добился желаемого. Беспрерывные атаки и начавшийся полуденный зной истомили неприятеля. Половина же русской пехоты, находясь в резерве, отдыхала. А кавалерийские подразделения, завлекавшие турок под артиллерийские залпы, участвовали в деле по очереди, атакуя конного неприятеля только небольшими силами.
По сделанному еще до боя распоряжению часть русских войск около четырех часов дня вышла из осадного лагеря и без помех двинулась на крепость. Пехотные батальоны выдвигались к вражеским укреплениям с северной стороны. С началом там все усиливающейся стрельбы и начался перелом в ходе сражения под стенами Ахалцыха. , ,
Из оборонительного положения войска Паскевича-Эриванского тотчас перешли в наступательное. Два батальона 42-го егерского полка, поддержанные огнем 14 орудиями подпоручика Богдановича, пошли в атаку. Удар наносился по шанцам, прикрывавшим праг вое неприятельское крыло. Вторую волну атакующих составили два батальона Ширванского пехотного полка.
Остальная пехота и кавалерия составили особую колонну, устремившуюся на штурм турецких военных лагерей. Пока эта колонна выстраивалась, егеря и ширванцы уже пошли вперед.
Когда до вражеских окопов оставалось метров 170, на линия» стрельбы прямой наводкой вынеслись расчеты четырех донских конных орудий под командованием есаула Зубкова. Быстро раз-
f ■
ф,.:
вернувшись, они накрыли вражеские шанцы метким огнем картечи. Под прикрытием орудийных выстрелов егеря дружно пошли на штурм полевых укреплений, которые издали казались или брошенными, или слабо защищенными.
Турки, подпустив атакующих на самое близкое расстояние, внезапно поднялись из окопов и открыли столь губительную ружейную стрельбу. Егерские батальоны были вынуждены остановиться. Шедший во главе их генерал Корольков был сражен в числе первых двумя пулями. Разразившийся в эту минуту сильный ливень, с грозой и молниями, усилил замешательство в русских рядах.
Видя такое, османы с саблями и кинжалами в руках высыпали из лагерных укреплений и напали на егерей, которые начали отбиваться штыками и прикладами. Им бы пришлось плохо, не подоспей к ним в трудный миг бегом ширванцы во главе с их бесстрашным полковником Бородиным.
Он хорошо видел поле боя, и его стрелки в грозном порядке обошли сражавшихся егерей справа и со всей яростью ворвались на штыках на ближайший (крайний) бастион. Турки сразу же пришли в замешательство и начали отступать, оставив русским укрепление, шанцы и четырехорудийную батарею.
После этого пешие османы (почти вся их конница оказалась далеко от места этих событий) стали оставлять одно за другим укрепления походных лагерей. Егеря и ширванцы преследовали их до самого городского палисада. Победа их здесь была полной. Атака 42-го егерского и Ширванского пехотного полков длилась считанные минуты.
На месте боя осталось более 500 убитых пеших османов. В ходе бегства знаменосцы бросили семь стягов, которые стали почетными трофеями атакующих.
Видя полный успех первой атаки, Паскевич-Эриванский приказал тотчас идти вперед кавалерийской колонне. Казаки и конная кавказская милиция на плечах бегущих ворвалась в походные лагеря турок. Успех закрепили драгуны и уланы.