Страница 71 из 146
ВЗЯТИЕ КРЕПОСТИ АХАЛКАЛАКИ
После взятия Карса русские войска могли действовать по трем направлениям: на Ардаган — Ахалцых, на Ахалкалаки — Ахал-цых и на Сарыкамыш — Эрзерум. Иван Федорович решил идти брать крепость Ахалкалаки, где ему удобнее всего было соединиться с резервами, хотя и слабыми, вытребованными из Грузии. Кроме того, избранный маршрут обеспечивал безопасность следования корпусных войск с тремя тысячами подвод. После взятия Ахалкалаки задумывалось подступить к Ахалцыху.
Но прежде следовало ввести в заблуждение неприятеля, ищущего сведений о направлении дальнейшего наступления русских. 12 июля Паскевич-Эриванский умышленно делает со всеми войсками один переход по Эрзерумской дороге. Конные партии вражеских лазутчиков с тревожной вестью поскакали в Эрзерум.
Совершив переход, корпус встал на трехдневную стоянку. Части оставленного в Карсе русского гарнизона приказывается спешно идти вдогонку главных сил. Обманутые еще и таким маневром, турки поспешили стянуть свои разрозненные отряды к Эрзеруму и стали готовить его к обороне.
Пока хила такая тактическая игра, осадная артиллерия, парки и обозы кавказских войск с небольшим прикрытием ушли от Карса совсем в другую сторону. Пионеры успели подремонтировать горную дорогу на Ахалкалаки. Такой маневр противника султанские военачальники не смогли разгадать. Таким образом ахалкалакский гарнизон был оставлен без поддержки.
«, Когда Паскевич-Эриванский убедился, что его военная хитрость удалась, Отдельный корпус развернулся и стремительными для гор марш-бросками пошел на Ахалкалаки. Главнокомандующий мог взять с собой лишь семь батальонов пехоты, два полка регуляр-
ной кавалерии (Сводный уланский и Нижегородский драгунский), четыре казачьих полка и 48 орудий.
В Карской крепости оставался гарнизон — прочие, наиболее ослабленные пехотные батальоны, два полка казаков при 12 полевых орудиях. Депутация почетных старшин и знатных людей города заверила царского наместника в том, что тишина в городе после его ухода не будет нарушена. И благодарили русских солдат за примерное поведение, когда мирных жителей никто не обижал.
Поход на север к Ахалкалаки продолжался шесть дней. Русские войска совершили 120-километровый марш по горным дорогам. Путь через Чалдырский хребет, местами еще в снегу, оказался многотрудным. Обоз следовал по узкой, с трудом разработанной дороге, в ширину едва вмещавшей одну повозку. Для помощи ездовым при частых подъемах и спусках выделялись пехотные батальоны. Их часто меняли.
22 июля русский авангард вышел к крепости. Она располагалась при слиянии двух рек: Тапа-Гаван-чай и Гендары-су. И занимала территорию в длину около 300 метров, в ширину — около 80—120. Крепостные укрепления находились в запустении и внушительностью не отличались. Предместья оказались разрушенными. Ахалкалакский гарнизон насчитывал примерно тысячу человек при 14 орудиях.
На следующий день Паскевич-Эриванский провел рекогносцировку и послал в крепость двух чиновников с предложением сдаться. Гарнизон ответил категорическим отказом и первым открыл канонаду. Местные турки еще хорошо помнили неудачные действия под крепостью отряда генерала Гудовича в 1807 году.
Русскому командованию пришлось думать о «правильной осаде». Штурмовать крепость решили с юга. Войска отвели в осадный лагерь, устроенный в 3,5 версты от Ахалкалаки, у реки Гендары-су. Стан укрепили на случай внезапного нападения османов, прежде всего их конницы.
С наступлением вечерней темноты генерал Паскевич-Эриванский отправил часть отдохнувших за день войск закладывать осадные батареи. Самую большую из них устроили всего в 350 метрах от крепости. Из-за отсутствия леса брустверы возводились из мешков с землей.
На случай вылазки гарнизона ночные работы прикрывались 42-м егерским полком, дивизионом драгун-нижегородцев, казачь-
им полком и двумя ротами пионеров при восьми орудиях. Эти войска стояли в готовности не только отбить возможную атаку на -строителей, но и в случае удачного преследования ворваться за крепостные стены.
Звуки производимых земляных работ, стук колес артиллерийских лафетов привлекли внимание вражеских часовых. Гарнизон, ожидавший ночного штурма, открыл яростный ружейный огонь. Б таких случаях Паскевич-Эриванский приказывал не отвечать на пальбу. Стрельба вскоре прекратилась сама собой.
Русские саперы и пехотинцы продолжали возводить батарейные позиции. Неприятельский же гарнизон с оружием в руках провел всю ночь в ожидании приступа. Всю ночь на крепостных стенах горели костры, освещая ближайшие подступы.
Батарею номер 1 подготовили к четырем часам утра. К рассвету Артиллеристы установили на ней две двухпудовые мортиры, восемь батарейных орудий и два легких. Чтобы усилить мощь огня батареи, впереди нее метрах в 80 выстроили еще одну, небольшую, — на шесть кегорновых мортир. Они вели навесную стрельбу.
С первыми лучами солнца турки с изумлением взирали на появившиеся за ночь русские батареи, по мощности превосходившие Асю артиллерию крепости. Около шести часов утра осажденные Открыли по ним огонь, стараясь разрушить возведенные позиции. Русские батареи повели ответный огонь, завязалась артиллерийская дуэль.
Довольно быстро меткость пушкарей-кавказцев дала о себе Знать. Да и стояли орудийные расчеты на прибрежных высотах, тосподствовавших над крепостью. Метким огнем батарейных орудий 20-й артиллерийской бригады оказались сбитыми зубцы главной башни, повреждена цитадель, а стены и углы крепости во многих местах обрушились.
Осажденные, ища спасения, оставили вал и стены, поспешив укрыться в крепком каменном каземате. Но он не смог вместить всех желающих. Двор крепости заполнился толпами мечущихся -под разрывами бомб турок. Они совсем перестали отвечать на тйрельбу осадных батарей.
< Гарнизон окончательно пришел в ужас и смятение, когда русские поставили несколько орудий прямо на открытое место против крепостных ворот, находившихся на восточном фасе крепости. 'Вскоре эти четыре орудия подкрепили еще двумя легкими. Теперь осажденным стало совсем тяжко. Часть защитников по веревкам
m
спустилась со стен на противоположной стороне и бежала по ущелью реки.
«=SSL_
Когда крепость приобрела совсем плачевный вид, осадные батареи замолчали. Полковник Бородин, с батальоном ширванцев прикрывавший батарейные позиции, потребовал сдачи крепости. Ее комендант начальник Ахалкалакского санджака Мута-бек вновь ответил отказом, ссылаясь на клятву, данную им султану.
Такой отказ, да еще данный в высокопарной форме, разъярил командира Ширванского полка. Бородин лично повел две роты пехотинцев на штурм. Его солдаты воспользовались веревками, в большом числе свисавшими со стен. Ширванцы в одну минуту взобрались на южную часть крепостной стены и принудили гарнизон капитулировать.
Около девяти часов утра над цитаделью крепости Ахалкалаки уже развевался российский флаг.
Паскевич-Эриванский отправил вдогон бежавшим туркам (а таких оказалось больше половины гарнизона) казаков и азербайджанскую конную милицию. Те в, узком речном ущелье быстро настигли беглецов и почти всех их вырубили. Спастись удалось совсем немногим — кто сумел взобраться на прибрежные скалы.
Противник в бою за Ахалкалаки потерял убитыми и ранеными до 600 человек. Триста турок сложили оружие на крепостном дворе. Мута-бек в окружении султанских чиновников отдал свою саблю русскому полководцу. Байракширы сложили на землю 21 знамя. Победителям достались в качестве трофеев 14 пушек. Небольшая по размерам крепость хранила в себе солидные запасы артиллерийских снарядов и разного оружия.
Потери русских войск составили всего 13 человек. Было от чего в корпусном штабе писать победную реляцию в далекий Санкт-Петербург.
Под Ахалкалаки повторилась сцена, происшедшая в день взятия Карской крепости. Около двенадцати часов дня на дороге со стороны Ахалцыха появилась турецкая кавалерия числом до 1500 всадников. Они спешили подкрепить оборонявшийся гарнизон. Но, увидев развевающийся над крепостью чужой флаг, вражеский отряд развернулся и ушел в горы...