Страница 70 из 146
Стремительная по исполнению атака бойцов Эриванского карабинерного полка, по существу, решила судьбу Карса. Кавказцы показывали чудеса храбрости, самопожертвования во имя победы, волю к победе. Один из карабинеров, в числе первых взобравшийся на крепостную стену, был смертельно ранен и сброшен вниз. Но вместо просьбы о помощи он крикнул подхватившим его товарищам:
— Прощайте, братцы! Да только город-то возьмите...
Местные жители-армяне, как могли, помогали русским воинам овладеть крепостью. Они подавали солдатам бревна, доски — все, с помощью чего можно было перелезть через крепостную стену. Указывали в городском лабиринте путь стрелкам, предупреждали о «неприятельских засадах». Такая помощь только поднимала дух штурмующих.
Быстрый успех карабинеров-ереванцев поддержали гренадеры, егеря, ширванские стрелки. Для них тоже в то утро не оказалось преград. Когда ширванцы, ведомые полковником Бородиным, овладели западными воротами — Су-капи и отворили их, колонны штурмующих ворвались в крепость и со стороны реки Карс-чай.
Приступ шел словно по плану. Штурмующие войска действовали согласованно, батальоны не смешивали своих рядов с соседями. Все горели только одним стремлением — идти вперед.
Ведя ожесточенный рукопашный бой, кавказцы настойчиво продвигались по улицам и переулкам в центр крепости с юга и запада. Встретившись там, они могли подступиться к самой цитадели. Сопротивление турок заметно ослабевало.
КАПИТУЛЯЦИЯ ТУРЕЦКОГО ГАРНИЗОНА. ПОБЕДА
К восьми часам утра штурмующие соединились в центре Карской крепости, которая уже почти вся была очищена от осажденных. Остатки гарнизона во главе с вали Эмин-пашой укрылись в цитадели, стоявшей на высокой и крутой прибрежной скале Карс-чая.
Подавленный неожиданной скоротечностью событий и не видк никакого спасения, карский паша приказал вывесить белый флаг й послал к русским переговорщиков. Паша просил пощады для всех затворившихся в цитадели.
Со своей стороны генерал от инфантерии Паскевич-Эриван-Ский отправил к туркам полковника князя Бековича-Черкасско-го. Тот предъявил султанскому гарнизону следующие два условия его капитуляции.
Первое. Чтобы все войска, укрывшиеся в цитадели, безотлагательно сложили оружие, после чего им будет дозволено разойтись по домам.
Второе. Чтобы Эмин-паша признал себя военнопленным и следовал в Грузию вместе с теми, кто был захвачен в плен во время штурма города и за его пределами.
Чтобы подкрепить условия капитуляции решительностью намерений, русский полководец приказал пехоте в колоннах, с музыкой и песнями выдвинуться к южной стороне цитадели. И век) артиллерию направить против нее. Зрелище для турок получилось устрашающее.
При объявлении условий о безоговорочной сдаче гарнизонные солдаты молча стали густой толпой у ворот цитадели, подавленные всем произошедшим. Ведь с минуты начала боя солнце ещё даже не поднялось в зенит. Комендант крепости в своем ответе просил два дня на размышление. Он, по-видимому, все еще надеялся на приход эрзерумских войск. 'л~
Паскевич-Эриванский на такую просьбу с известной долей военной хитрости ответил следующим образом:
— Пощада невинным. Смерть непокорным. Час времени на размышление.
Когда ответ царского наместника зачитали перед воротами, гарнизон взбунтовался и принудил Эмин-пашу ускорить сдачу. Над башнями цитадели появились два больших белых флага.
В десять часов утра 23 июня (по новому стилю 5 июля) 1828 года губернатор Эмин-паша капитулировал с остатками гарнизона. Над древней цитаделью Карской крепости стали развеваться боевые знамена армии России...
Первый из трех в истории русско-турецких войн штурм Карса отличался необычайной динамичностью и скоротечностью. Ведь с того момента, когда поручик Лабинцев поднял под роем пуль в атаку свою егерскую роту перед мусульманским кладбищем и до окончательной капитуляции турецкого гарнизона, прошло всего шесть часов. Из них два ушло на переговоры с укрывшимися в городской цитадели. За такое короткое время для большого сражения кавказцы сломили сопротивление почти равного им по численности неприятеля и овладели очень сильной по тому времени крепостью. Впрочем, Карс оставался таковой и в будущем, через три четверти века, во время Первой мировой войны.
Соотношение сил сторон говорило само за себя: около 12 тысяч у русских и свыше 11 тысяч — у турок; 70 орудий у осаждавших, из которых осадных было только 12, против 151 — в крепости.
...Трофеями столь необычного и знаменательного штурма стала вся крепостная артиллерия: 22 мортиры и гаубицы, из которых три 5-пудовых, 22 пушки и единорога от 49- до 12-фунтовых, 98 разных крепостных орудий меньшего калибра и 9 полевых орудий. Сверх того в крепости и цитадели нашлось 7 тысяч пудов пороха, до тысячи пудов свинца, много боеприпасов, тысячи ружей, инженерные инструменты, большие запасы продовольствия. Словом, гарнизон Карса мог бы держаться еще очень долго.
Потери русских войск составили до 300 человек убитыми и ранеными, в том числе 15 офицеров, шедших в первых рядах штурмующих. Больше всего потерь понесли егеря — главные «виновники» победы в полном смысле жаркого утра этого июньского дня...
Надо добавить: в тот день под вечер казачьи пикеты обнаружили передовые сторожевые отряды спешившего на помощь Кар-
АЙ*
су 20-тысячного эрзерумского корпуса всего в пяти километрах от осаднаго лагеря Кичик-Эв. Главные же силы Киос-Мухаммед-паши находились в 15 километрах. То есть на расстоянии одного дневного перехода большого войска, идущего по горной дороге и обремененного артиллерией и обозами.
Узнав от бежавшей из крепости конницы о падении Карса, эрзерумцы сначала в нерешительности постояли, а потом повернули прочь. Они отошли частью сил к Ардагану, прикрыв важный в начавшейся войне укрепленный пункт.
Взяв Карс, кавказский наместник объявил жителям всеобщее помилование (мужчины-мусульмане участвовали в обороне города, а с началом приступа разбежались по домам). На следующий день чиновники из Тифлиса приступили к управлению завоеванного пашалыка. Законы пока оставались турецкие. Судебная власть представлялась все тем же кадию и муфтию. •'
Падение сильной вражеской крепости прославило русское ору1 жие. В России штурм Карса получил широкую известность. Тем более, что 1828 год для 2-й действующей армии на дунайских берегах не принес особо громких побед. Николай I почтил своего наместника весьма лестным рескриптом и пожаловал старшугб дочь его, графиню Александру Ивановну, во фрейлины Императорского двора. А самого победителя наградил двумя пушками из числа взятых при штурме Карса... *
Некоторые исследователи обвиняют Ивана Федоровича в том; что в последующие двенадцать дней он простоял в бездействии под поверженной крепостью, якобы не решаясь ни преследовать Киос-Мухаммед-пашу, ни наступать на Эрзерум. И тем самым дал возможность туркам вновь собраться с силами. ;Н
Так могут рассркдать только те, кто не знает истинного поло1, жения дел в действующем Отдельном корпусе. Русские войскй поразила эпидемия чумы — ужаснейшая болезнь не столь далекого от нас времени. Своим появлением в Европе или Азии эта1 болезнь поражала армии гораздо сильнее, чем ядра, пули и мечи? голод и измены. ; н
В осадных войсках не было ни одного полка, в котором йё обнаружилась бы зараза. Чума пришла под Карс из Эрзерума.' Возможно, что ее и специально занесли. Главнокомандующий не медля принял в борьбе с начавшейся эпидемией самые peniiW тельные и скорые меры. Делал все от него зависящее. Паскевич!-Эриванский во многом спас малочисленные русские войска от «чумной погибели», превратив действующий корпус в сплошной карантин, дав полковым врачам всю полноту власти в военном лагере. От солдата до генерала — никто не мог ослушаться их требований.
Решительная борьба с эпидемией чумы уже через двадцать дней дала поразительнейший результат: зараза прошла. Умерло только 263 человека — цифра ничтожная по тому времени и в той ситуации...