Страница 64 из 146
Главной причиной таких царских милостей были, конечно, не персидские дары и даже не алмаз «Шах», а нейтралитет, который Персия должна была сохранять во время напряженной для России обстановки — войны с Турцией.
НАЧАЛО ВОЙНЫ С ТУРЦИЕЙ
В последних числах марта 1828 года в Тифлис пришло уведомление о «совершенном» разрыве страны с Оттоманской Портой. Война должна была вестись на двух театрах военных действий — за Дунаем, на территории Болгарии, и на Кавказе. Флот России действовал как на Черном море, так и в греческом Архипелаге.
Николай I представлял графу Паскевичу-Эриванскому «выбор способа действий против Турции» со стороны кавказской границы. Государь поручал прославленному победами полководцу покорить два пограничных пашалыка — Карский и Ахалцыхский — и взять крепость Поти на Черноморском побережье, отвлекая на себя как можно больше османских войск с Европейского театра военных действий. Дальнейшее продвижение в глубь азиатских владений Турции считалось нецелесообразным и воспрещалось.
Война виделась Паскевичу, конечно, совсем иной, чем с Персией. Противник явился посерьезнее, с более мощной и лучше обученной армией, с сильными крепостями в приграничье и имевший к тому же давний опыт противоборства с русской армией. Для ведения же широких боевых действий, особенно наступательных, Отдельный Кавказский корпус сил имел совершенно недостаточно.
На начало войны Россия держала за Кавказским хребтом вместе с прибывшими сюда в ходе русско-турецкой войны войсками следующие силы: 56 батальонов пехоты, 5 полков регулярной кавалерии, 17 казачьих полков и 13 с половиной артиллерийских рот. Общая численность русских войск, находившихся в Закавказье к весне 1828 года, составляла 36 423 штыка, 8583 сабель и 148 орудий. Сила на первый взгляд внушительная.
Но... Из этого числа в персидских провинциях до сих пор находились шесть батальонов пехоты, два казачьих полка и полторы артиллерийские батареи. Они оставались там как гарант полной выплаты военной контрибуции. По численности этот отряд генерал-майора Панкратьева равнялся 2691 штыку и 616 сабель при 16 орудиях.
Лейб-гвардии «штрафной» Сводный полк в середине лета выступил из Тифлиса и направился в обратный путь в Россию, конвоируя драгоценности, полученные от шаха в счет контрибуции. Гвардейцы в минувшей войне показали себя с самой лучшей стороны и получили Высочайшее прощение. Они прибыли в Санкт-Петербург в самом конце 1828 года.
Вместе с гвардейским полком по императорскому повелению ушла в Россию вся 2-я Уланская дивизия с приданной ей конноартиллерийской ротой. В Закавказье остался лишь один Сводный уланский полк. Два пехотных батальона отправили на усиление Кавказской укрепленной линии.
Гарнизонную службу в Закавказье несли 31 пехотный батальон, 3 эскадрона драгун, 9 казачьих полков и 5 рот артиллерии. Эти силы обеспечивали коммуникации, тылы, защищали северные районы Грузии и Азербайджана от постоянных набегов горцев, прикрывали границу с Персией. Численность таких войск составляла 25 тысяч человек, четыре тысячи сабель и 62 орудия.
Собственно для действий против турецкой армии оставалось всего 15 пехотных батальонов, 8 эскадронов регулярной кавалерии, 6 казачьих полков и 6 артиллерийских рот. По составу это были почти те же самые войска, с которыми Паскевич-Эриван-ский окончил персидскую войну.
Действующие силы составляли всего 27 процентов всех войск, сосредоточенных на начало войны в Закавказье: менее 9 тысяч штыков и 3500 сабель при 70 орудиях. Прикрывать же им приходилось всю 500-километровую приграничную линию.
Три года военных действий, боевые потери и потери из-за болезнен губительно отразились на численном составе кавказских войск. В строй можно было поставить не более 12 тысяч пехоты, кавалерии и артиллерии, которые только 25 апреля возвратились из Персии на отведенные им квартиры.
Батальоны пехотных полков насчитывали всего 400—600 бойцов. Прославленный Нижегородский драгунский полк имел в строю всего около 500 человек, а в казачьих — не более 300 всадников в каждом.
Воинам требовался отдых, амуниции, истрепавшейся за три военных года, — ремонт. Предстояло также пополнить запасы продовольствия в войсковых магазинах, вновь сформировать транспорты и артиллерийские парки. На скорую помощь из России рассчитывать не приходилось.
Таковы были причины более позднего начала боевых действий на Кавказе, чем на берегах Дуная. Там 2-я русская действующая армия стояла отмобилизованной, готовой к походу. Она превышала Отдельный Кавказский корпус в четыре раза.
Получив Высочайший приказ о разрыве сношений с Турцией, граф Паскевич-Эриванский прежде всего разделил пограничную линию на пять оперативных участков, сообразуясь с условиями местности. Действующие силы корпуса соответственно разделялись на пять отрядов.
Одновременно кавказский наместник приказал в кратчайший срок обмундировать полки и артиллерию, назначенные в действующий состав. В приграничных пунктах развернули временные госпитали на две тысячи человек и сверх того еще и подвижный на тысячу человек с отделением подвижного карантина на случай появления чумы.
Наличные деньги корпусной казны спешно стали тратиться на закупку у местного населения провианта, фуража, водки и скота для мясной порции. Часть снабжения шла Каспием из далекой Астрахани. А потом на казенном, вольнонаемном и земском транспорте все это немедленно свозилось в тылы районов предстоящих боевых действий.
Был создан войсковой магазин из 1070 двухколесных арб и 225 вьюков. Магазину предстояло поднять треть закупленного провианта. Воедино собрали артиллерийский и инженерный парки. На арбы погрузили и разборный мост. Спешно стала разрабатываться новая дорога из Тифлиса на Гумры и оттуда на Эривань.
Созданный весной 1828 года запасной артиллерийский парк имел полный комплект готовых зарядов для 72 батарейных и 60 легких орудий, 2 миллиона ружейных патронов и пороху мушкетного до 700 пудов, пушечного — до 500 и винтовочного — до 160 пудов. Помимо этого организуется особый запасной парк для осадной артиллерии. Всего в арсеналах и на корпусных складах в
Закавказье накануне войны с Турцией имелось 66 тысяч снарядов (в среднем по 450 снарядов на каждое орудие) и свыше 3 миллионов ружейных патронов.
Паскевич-Эриванский еще при жизни осуждался за излишнее пристрастие к полному обеспечению действующих войск, уходящих в поход. Были лшения, что, мол, громоздкие обозы сковывают движение войсковых колонн, особенно в горах. Но мудрость Паскеви-ча-полководца заключалась в предвидении характера предстоящих боевых действий в конкретных условиях, в знании военной истории. Войны России с Турцией в Закавказье не часто «баловали» стороны большими полевыми сражениями, зато изобиловали осадами сильных крепостей.
Последнее требовало участия в операциях больших сил с большими объемами всевозможных осадных припасов, особенно для артиллерии. Крайне плохое состояние путей сообщения с Закавказьем заставляло не только одного Ивана Федоровича создавать военные запасы, значительно выше принятых тогда норм. И это давало свои плоды. Например, крепость Карс русская армия за всю историю войн с Блистательной Портой осаждала четыре раза. И три раза брала!
Империя османов не менее серьезно готовилась к войне на Кавказе. Если турецкий главнокомандующий в Болгарии предполагал в основном ограничиться обороной придунайских крепостей, то направленный султаном весной 1828 года в Эрзерум опытный военачальник Киос-Мухаммед-паша немедленно стал готовиться к решительному вторжению в Грузию.
К началу войны турки старались найти себе «союзников» среди грузинской знати, лишенной былой власти и части владений. В начале 1828 года уже номинальная правительница пограничной в то время Гурии княгиня Софья Гуриели получила от константинопольского султана фирман, которым он «принял Гурийское княжество под свое покровительство». По поручению Софьи ее фаворит князь Давид Матучадзе ездил в Батум договариваться с турецкими пашами об отторжении Гурии от России.