Страница 48 из 146
Сам же Алексей Петрович, бородинский герой, о проведенных маневрах по случаю открытия монумента на батарее Раевского со всей откровенностью отозвался так:
— ...Не хочу лгать, но должен признаться, что это зрелище содержит много совершенно произвольных уклонений от действительного хода битвы.
В 1853 году с началом Восточной (Крымской) войны Алексей Петрович Ермолов вновь оказался на военном поприще. Он был выбран дворянскими собраниями начальником государственного ополчения в семи (!) губерниях России. Но он.согласился возглавить только ополчение Московской губернии. Для семидесятишестилетнего генерала от артиллерии и генерала от инфантерии это должность была лишь почетной, как дань его прежним ратным заслугам перед государством Российским.
Известно, что когда в Москву в 1860 году был привезен имам Шамиль, сдавшийся со своими последними мюридами русским войскам в дагестанском ауле Гуниб, то свой первый визит знатный пленник нанес А.П. Ермолову. Предводитель «мятежных» горцев относился к нему с большим уважением, палштуя о ермо-ловских делах на Кавказе. Когда Шамиля в первый день его прибывания в Москве спросили, что он желает здесь увидеть, тот сразу ответил:
— Прежде всего Ермолова...
Об уважении имама Чечни и Горного Дагестана Шамиля к личности Ермолова (хотя они ни разу не сталкивались на поле брани) свидетельствует такой факт. Известен эпизод Кавказской
войны, когда Шамиль «приказал не брать мирные аулы, в которых жили родные его (Ермолова. — А. Ш.) кебинных жен». Что такое «кебинные жены», читатель узнает чуть позже.
* Известно для истории и другое. Гази-Магомет — «родоначальник» газавата в ходе Кавказской войны и предшественник Шамиля — не переставал проклинать Ермолова и называть его сыном шайтана. Однако он же соглашался с мнением, что «Ярмол один был, с кем можно было и воевать и говорить честно».
О личной жизни Ермолова известно по различным воспоминаниям многое. Отечественный военный историк Александр Георгиевич Кавтарадзе среди прочего писал:
«Ермолов всю жизнь оставался холостяком, но, будучи на Кавказе, трижды заключал так называемый кебинный брак с местными жительницами, который допускался мусульманскими обычаями. Женщине, вступавшей в кебинный брак, назначалась от мужа денежная сумма, а часто вещи и недвижимое имущество; в случае смерти мужа, если у них не было детей, она получала четвертую часть наследства, а при наличии детей — восьмую. Дети от кебинных жен на Кавказе считались законными. От этих браков Ермолов имел пять сыновей и дочь.
Сыновей Ермолов привез в Россию, добился признания их законными детьми. Все они, окончив артиллерийское училище, получили офицерский чин, дворянство и служили в армии. Ермолов был заботливым отцом, много помогал сыновьям и завещал им все свое имущество.
После отъезда Ермолова в Россию его жены Сюйда. Тотай и Султанум-Бамат-Казы остались на Кавказе и вышли замуж. Тотай и ее дочь Сатиат, которая согласно договору при заключении ке-бина осталась у матери, получали от Ермолова ежегодное содержание».
Интересно, что у сыновей Ермолова были двойные имена: одно христианское, другое мусульманское, кавказское. Так, Виктора звали одновременно как Бахтиар, Севера — Алляхар и Клавдия — Омар.
...Скончался Алексей Петрович Ермолов 11 апреля 1861 года в Москве.
Он завещал похоронить себя в Орле рядом с могилой отца «как можно проще». Но жители древнего русского города устроили грандиозную панихиду. В 1864 году прах полководца и его отца был перенесен в специально выстроенный придел (пристройку4'
к церкви орловского Троицкого кладбища. Там была установлена мраморная черная плита.
Перед могилой на медном четырехугольном пьедестале была установлена чашка чугунной артиллерийской гранаты со вставленной под круглым стеклянным шаром лампадой. На гранате бронзой славянскими буквами было высечено: «Служащие на Гунибе кавказские солдаты».
Во время Великой Отечественной войны 1941 —1945 годов город Орел был оккупирован немецко-фашистскими войсками. Могила А.П. Ермолова была разграблена, а надгробная плита разбита. Она была вновь установлена только через девять лет после окончания войны, в 1954 году.
По сей день на кладбище Троицкой церкви внимание посетителей привлекает мраморная плита с его барельефным изображением. Надпись на ней гласит:
«Герой Отечественной войны 1812 года генерал от артиллерии Алексей Петрович Ермолов. 1772—1861». (Дата рождения указана неверно.)
Память ушедшего из жизни кавказского полководца широко почтили по всей России, в ее армии. Гак, из Санкт-Петербурга писали, что после кончины А.П. Ермолова «на Невском проспекте во всех магазинах выставлены его портреты, и он как бы воскрес в памяти России в минуту смерти».
ГРАФ ЭРИВАНСКИЙ, КНЯЗЬ ВАРШАВСКИЙ
Генерал-фельдмаршал Иван Федорович ПАСКЕВИЧ
Столь пышного празднества древняя Варшава не помнила давно.
В город стягивались со всего Царства Польского кавалерийские и пехотные полки, принаряженные в полную парадную форму. Прибыл сам Государь Император Николай Павлович. Это по его личному распоряжению отмечалось торжество, немалое для России тех лет: пятидесятилетний юбилей службы на пользу Отечества генерал-фельдмаршала князя Ивана Федоровича Варшавского графа Паскевича-Эриванского.
Прохладным утром 5 октября 1850 года на Уяздовском плацу в Варшаве выстроились собранные войска. Виновник торжества при всех регалиях стоял на возвышении в окружении немалой свиты, в своем большинстве военных людей. Мимо церемониальным маршем, под мелодии полковых оркестров, проходили полки, батальоны, эскадроны, батареи... Парадом командовал сам Государь, прошедший во главе войск мимо генерал-фельдмаршала и отдавший ему воинскую честь.
В тот же день перед армейскими рядами Николай I вручил заслуженному полководцу Российского государства новый фельдмаршальский жезл. Верхний конец его украшала надпись: «За пятидесятилетнюю службу генерал-фельдмаршалу Паскевичу-Эри-ванскому». На нижнем конце искусный придворный гравер вывел другую надпись: «За двадцатичетырехлетнее предводительство победоносными российскими армиями в Персии, Турции, Польше и Венгрии».
Самой историей вписано: стоять генерал-фельдмаршалу Ивану Федоровичу Паскевичу в первом ряду прославленных полководцев регулярной армии России. Вслед за Петром Великим, Александром Васильевичем Суворовым, Михаилом Илларионовичем Голенищевым-Кутузовым, Петром Александровичем Румянцевым...
По заслугам и честь. Если, разумеется, из истории Отечества взять да и убрать то, что называется конъюнктурщиной: причастность к «замирению» Польши, походу в «революционную» Венгрию и стоянию по другую сторону баррикад с заговорщиками-декабристами. Все это не должно перечеркивать на многие лета истинных заслуг перед государством и его армией полководца с большой славой.
ПОД ЗНАМЕНАМИ МИХЕЛЬСОНА, ПРОЗОРОВСКОГО И БАГРАТИОНА
...Происходил Иван Федорович из рода знатного и богатого. Фамилия Паскевичей двести лет была известна в украинском казачестве. Предки будущего генерал-фельдмаршала числились в старшине, много воевали под знаменами различных гетманов. Пришло время, и казацкая старшина превратилась в дворян. Дед, Григорий Иванович, сменил чин бунчукового товарища на чин надворного советника. Отец, Федор Григорьевич, служил в Малороссийской коллегии, имел чин коллежского советника и был близок к генерал-фельдмаршалу Петру Александровичу Ру-мянцеву-Задунайскому. И дед, и отец были богатыми помещиками, отличались «практическим» умом, обходительностью и пользовались уважением окружающих.
Родился Паскевич-младший 8 мая 1782 года в Полтаве. В родительском доме получил хорошее по тем временам образование. Очень интересовался своей военной родословной, как и военной историей вообще.
Двенадцатилетним подростком он определяется в Пажеский корпус, привилегированное учебное заведение для детей людей знатных и состоятельных. Внимание начальников обратил на себя сразу: учеба при примерном поведении давалась ему легко.