Страница 112 из 146
О Виллиаме-Фенвике Вильямсе, этой душе обороны Карской крепости, следует сказать особо. Родился он в 1800 году в канадском городе Галифаксе. Служба в английской Королевской армии проходила для него успешно. В 1840 году был откомандирован в Турцию, где стал инструктором султанских войск. Три года спустя по распоряжению британского посла в Константи-
нополе графа Абердина полковник Вильямс назначается уполномоченным от правительства Великобритании в комиссию по разграничению государственной границы между Турцией и Персией.
В 1854 году, в ходе Крымской войны, Фенвик Вильямс производится в бригадиры и назначается британским комиссаром при турецкой Анатолийской армии, действовавшей на Кавказе. Он становится ближайшим советником и помощником Вассиф-паши. Именно по настоянию высокопоставленного англичанина тыловой город Эрзерум превращается в крепость-склад армии и усиливаются укрепления Карса.
...Главные силы действующего Отдельного Кавказского корпуса вышли в поход, который закончился большой победой русского оружия, из приграничного города Александрополя 24 мая 1855 года. Войска повел в глубь неприятельской территории самолично генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьев. По дороге турки ожидавшегося сопротивления не оказывали.
Проделав трудный путь в горах, русские войска к 6 июня выдвинулись к вражеской крепости на расстоянии семи верст. Турецкие сторожевые пикеты отошли под самые стены Карса. Чтобы лично убедиться в его мощи, кавказский главнокомандующий провел рекогносцировку карских укреплений. Их визуальный осмотр оказался малоутешителен: вражеская твердыня имела вполне европейский и грозный вид.
Николай Николаевич к тому времени слыл опытным боевым генералом-кавказцем, человеком решительным до жестокости, упрямым и волевым. В карских делах он полагался на личный опыт в русско-турецкой войне 1828—1829 годов. Муравьев в этом походе имел под своим командованием всего 24 с половиной тысячи войск при 76 орудиях. С такими силами о скором генеральном штурме крепости думать пока не приходилось. Он был просто невозможен. Ощутимой была нехватка артиллерии крупного калибра. Осадной же не имелось вообще.
Генерал от инфантерии, взвесив все «за» и «против», посовещавшись с генералами и полковыми командирами, решил начать регулярную осаду Карса. Полководец, не мудрствуя лукаво, решил посредством блокады истощить сильный вражеский гарнизон и только затем предпринять генеральный штурм крепости.
ОСАДА КАРСКОЙ КРЕПОСТИ
К 18 июня русские войска обложили город-крепость со всех сторон. Вскоре его защитники весьма ощутимо почувствовали тяжелую руку кавказского наместника. Муравьев фланговым маршем на виду у всего Карса перешел на левый берег реки Карс-чай и стал осадным лагерем у селения Большая Тикма.
Тем самым он прервал столь важное для осажденного гарнизона сообщение с Эрзерумом, откуда дорога вела в центральные пашалыки Анатолии. Карский гарнизон даже не попытался помешать такому ходу противной стороны и в поле для боя не вышел. Таким образом, войска мушира Вассиф-паши лишались единственного источника доставки провианта и прибытия свежих войск в подкрепление.
Главные силы Анатолийской армии оказались надежно блокированы в огромной крепости. Тем временем русские войска повели широкие наступательные операции. За два летних месяца — июнь и июль — они заняли крепостные города Ардаган, Баязет и Алашкерт. Кавказцы совершили две смелые экспедиции за горный хребет Саганлук, истребив все собранные там запасы продовольствия.
Таким образом, по замыслу главнокомандующего России на Кавказе осадные войска надежно обеспечивались с флангов и тыла. Туркам с дерзостью их неприятеля на их собственной территории приходилось мириться. Но, лишившись укрытия после набегов в приграничных крепостях, иррегулярная племенная конница ушла в родные места, ослабив тем самым силу Анатолийской армии.
Став осадным лагерем на Эрзерумской дороге, Муравьев еще больше ужесточил блокаду вражеского гарнизона. Крепкими заставами перерезываются все пути сообщения города с окрестными селениями и горами. Там, где это требовалось, возводятся небольшие полевые укрепления с постоянными гарнизонами в них. Тем самым турки лишаются даже этих небольших источников получения провианта.
По всем ближним и дальним дорогам, горным тропам действовали летучие конные отряды. Они повсеместно перехватывали неприятельские обозы и лазутчиков. Такие подвижные заслоны на путях сообщений в своем большинстве состояли из кавказской добровольческой милиции.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ МУРАВЬЕВ-КАРСКИЙ yol _____^
С официального одобрения Санкт-Петербурга царский наместник в военную кампанию 1855 года привлек значительные силы иррегулярных войск, состоявших из охотников (добровольцев) — воинов народов Кавказа. В состав действующего Отдельного корпуса их вошло свыше 12 тысяч — азербайджанцев, грузин, армян, курдов, дагестанцев, осетин, кабардинцев, ингушей... Они составили 74 конных и 66 пеших сотен.
Очевидец победного муравьевского похода на Карскую крепость так описывал кавказские национальные ополчения:
«Иррегулярная кавалерия Действующего корпуса представляет теперь в малом виде все разнообразие и всю пестроту кавказского населения, столь пестрого и разнообразною в мире. Племена, никогда не видевшие друг друга, столкнулись здесь вместе и от противоположной особенности каждого высказались еще резче. Широкоплечий осетин на круглой горской лошадке едет рядом с поджарым карабахцем, под которым пляшет конь, такой же тонкий и подобранный, как его хозяин. Краса кавказских наездников — стройный кабардинский уздень, всегда просто одетый, убранный оружием столь же неказистым на вид... но тут же рядом с ним можно видеть образец совершенно противоположный, хотя одинаково воинственный: курда, в его расшитой золотом куртке и пестрой чалме, с камышовым копьем, обвитым страусовыми перьями, на рыжем жеребце, столь тонко выезженном, что кажется... пропляшет на пятачке... Все эти представители самобытных племен Кавказа... служат одинаково усердно России, созвавшей их под общие знамена».
Создав надежное блокадное кольцо, генерал от инфантерии Н.Н. Муравьев перевел войска к Чифтлик-кею и начал «правильную» осаду. Карскому гарнизону предложили сдаться на почетных условиях, но получили отказ. Турки под предводительством мушира Вассиф-паши решили защищаться до последней крайности. Впрочем, в корпусной штаб-квартире иного ответа и не ожидали. Однако осадная формальность на войне была соблюдена.
Тогда осаждавшие предприняли несколько попыток выманить османов для боя за линию крепостных укреплений. Однако действия кавалерийских разъездов, «задиравших» неприятеля, оказались малоуспешными. После нескольких конных сшибок столкновения сторон прекратились: турецкая конница перестала выходить из городских ворот.
Тем временем день шел за днем. Русскому командованию стало известно, что в крепости все собранные запасы продовольствия складировали в трех мечетях под охраной сильных караулов. Му-шир Вассиф-паша считал такой способ хранения провианта в его мало дисциплинированном войске наиболее надежным. Он надеялся на скорую помощь султана и неприступность вверенной ему крепости. В этом его заверял и ободрял английский бригадир Вильямс, судьба и карьера которого тоже зависела от обороны Карса.
Пока карский гарнизон проедал продовольственные запасы, русский осадный лагерь обустраивался. Особой нужды в провианте в нем не испытывали. Каждодневная задача виделась в том, чтобы не допустить к осажденным любой помощи извне.
Блокада длилась уже около четырех месяцев. Гарнизон Карса таял с каждым днем. Турки постоянно гибли в стычках с русскими сторожевыми дозорами. С каждым днем все больше и больше солдат султанской армии бежало из крепости: голодных, оборванных, недовольных действиями паши Вассифа. Часть беглецов удачно разбредалась по окрестным горным деревням, часть попадала в плен. Там их на удивление кормили и обращались с ними «ласково».