Страница 111 из 146
ЧЕТЫРЕЖДЫ
штурмом
ВЗЯТЫЙ КАРС
Генерал от инфантерии Николай Николаевич МУРАВЬЕВ-КАРСКИЙ
I
I
На левом берегу тихого Дона, близ Воронежа, живописно разбросан древний Задонск, известный с XIV столетия как Тешев и бывший в старой России уездным городом. Главная достопримечательность его — знаменитый в прошлом и настоящем монастырь. Возле главного собора, в монастырском садике, под сенью вековых лип и белых акаций взгляд посетителей невольно останавливается на монолитном надгробном памятнике из серого финского гранита с краткой nQ-воински надписью:
«Николай Николаевич Муравьев. Начал военное поприще Отечественной войной 1812 года, кончил Восточной 1856 года под Карсом».
Человеческая судьба Николая Николаевича Муравьева-Карского напоминает путь порожистой горной речушки, которой редко удавалось самовольно испытать ширь разливов. Слишком много на ее пути встречается теснин в берегах, еще больше — подводных камней. Вот так он и шел, честно и верно служа российскому Отечеству, к заветной звезде любого полководца — большой и решающей судьбу войны победе. А ведь к тому же имелся у него и природный дар великого и тактика, и стратега, воспитателя нижних чинов и отцов-кол!андиров.
Только к концу военной карьеры, содержание которой следует понимать с самой хорошей, благозвучной ее стороны, судьба подарила русскому полководцу яркую победу. Эта победа смогла во многом предопределить ход и исход Крымской войны 1853— 1856 годов на Кавказе. Имя ей в военной летописи государства Российского — Карс.
Для незаслркенно забытого еще с середины XIX столетия генерала от инфантерии Муравьева-Карского вершиной жизненного подвига стал победный штурм неприступной, по мнению ее создателей, турецкой крепости.
ВО ГЛАВЕ КАВКАЗСКИХ ВОЙСК РОССИИ
Серьезные поражения турецких войск на российских границах в Закавказье до того ослабили их силы, что после дела при Кюрук-Даре наступательных действий противником больше не предпринималось. С подготовленными резервами у султанского командования имелись немалые сложности. Часть османских войск участвовала без славы в затянувшейся осаде русской морской крепости Севастополе. Под ним союзники — французы, англичане, турки и сардинцы несли ощутимые потери и от огня защитников города, и от эпидемий.
Пока в Крыму шла борьба за главную базу Черноморского флота, кавказские войска под командованием генерал-адъютанта Н.Н. Муравьева, отразив с успехом вторжение турок, сами перешли государственную границу. Имя Н.Н. Муравьева не раз уже упоминалось на страницах этой книги, практически во всех главах. Поэтому, надеемся, читатель уже составил некоторое представление о его предыдущей деятельности.
Целью похода назначалась Карская крепость.
Карс вновь вставал перед армией России, теперь уже более мощной, современной крепостью. В ней затворилась многотысячная и лучшая часть османской Анатолийской армии. Генерал от инфантерии Муравьев, как опытный шахматист, просчитывал свои ходы и действия противника. При этом он видел главную задачу действующего Отдельного Кавказского корпуса в уничтожении неприятельской армии.
Царский наместник и главнокомандующий русскими войсками на Кавказе без устали доказывал сиятельному Санкт-Петербургу, что падение Карса явится важным условием для достижения «значительных» результатов, прежде всего облегчения положения героически сражавшегося Севастополя. Этих результатов он ждал и от дальнейшего наступления кавказских войск в глубь Анатолии.
Главнокомандующий Муравьев перед началом блокады неприятельской твердыни среди гор Азиатской Турции разъяснял подчиненным ему генералам и офицерам:
— Не собственно Карс нам нужен, а защитники его. С приобретением сей крепости не ключ приобретаем мы к Малой Азии, а поражаем все действующие силы неприятеля, который не сможет тогда более собраться и к будущей кампании 1856 года...
Из военной истории старой России известно, что русская армия брала Карскую крепость в XIX веке четыре раза — в 1807-м, 1828-м, 1855-м и 1878 годах! В Восточную (Крымскую) войну кавказские войска подступали к ней в третий раз.
В 1807 году отряд генерал-л!айора Несветаева в составе шести батальонов пехоты, двух казачьих полков при шести полевых орудиях успешно начал штурм крепости, гарнизон которой насчитывал не менее 10 тысяч человек. Однако приступ, в победности которого не сомневались даже осажденные, пришлось прекратить по требованию главнокомандующего генерала И.В. Гудовича. Кавказцы считали тогда со всей справедливостью, что эту вражескую крепость они в тот год все-таки взяли.
В 1828 году Карсом штурмом овладели русские войска под командованием генерала И.Ф. Паскевича-Эриванского. Теперь же это была не та крепость, которую видели воины графа Паскевича-Эриванского. Султанскому дивану (кабинету министров), понимавшему все возрастающее значение приграничной крепости в войнах с Россией, пришлось воспользоваться услугами английских военных инженеров. Первоклассные фортификаторы включили в систему крепостной обороны Шарохские, Чакмакс-кие и Карадагские высоты. На них возвели современные по исполнению укрепления. Ниже Старой крепости, в двух верстах от нее, на скалистом правом берегу реки Карс-чай построили новый мощный бастион Араб-Табия. Его вооружили орудиями большого калибра.
Вся крепостная укрепленная линия состояла из впечатляющих собой редутов, линий окопов, высокого вала длиной более пяти верст. Построение последнего позволяло в ряде мест вести фланкирующий ружейный огонь, не говоря уже о пушечном. Артиллерийские батареи хорошо простреливали ближние и дальние подступы к Карсу.
Фланги крепостной позиции хорошо прикрывались скалистыми горами и обрывистыми речными берегами. Сообщение че-
рез Карс-чай устраивалось по каменным мостам и двум понтонным. Река поэтому для маневра гарнизонными резервами препятствия не представляла, чего нельзя было сказать о тех, кто осаждал крепость.
К началу осады гарнизон Карской крепости состоял из 33 тысяч человек. То были регулярные, по-европейски обученные войска, а не фанатики-ополченцы в большинстве, как то было в 1828 году.
В Карсе на стороне турок сражалось немало закаленных в боях участников польской и венгерской революций 1830-го и 1848 годов. После их подавления кадровые военнослужащие национальных армий Польши и Венгрии не смогли найти себе применения во всей Европе, но нашли убежище только в Оттоманской Порте. Ее султан нуждался в хорошо знающих военное дело иностранных наемниках, а их участие в боевых действиях против русской и австрийской армий служило только хорошей рекомендацией. Большинство оказавшихся по воле судьбы эмигрантов приняло мусульманскую веру и сменило свои христианские имена.
Борьба с русскими где бы то ни было стала для польских и венгерских изгнанников делом и честью жизни. Тем не менее англо-французское командование наотрез запретило им участие в Крымской экспедиции, и султанскому командованию пришлось уступить союзникам. Бывших повстанцев отослали подальше, на войну в Азиатской Турции. На Кавказском театре венгры Кме-ти и Кольман стали османскими генералами — пашами.
Муширом — главнокомандующим (не первым в идущей войне) турецкой армии в 1855 году был Вассиф-паша, малосведущий в военном деле человек. В действительности всем распоряжался главный советник мушира — деятельный английский бригадир Вильямс. Именно благодаря его стараниям карский гарнизон имел четырехмесячный запас продовольствия и во время блокады на Шарохских высотах возвел новую сильную оборонительную линию.