Страница 83 из 166
Прошли полтора столетия, но имя вице-адмирала Корнилова остается нетленным в ряду участников героической обороны Севастополя. В 1992 году прах героя перезахоронили в Адмиралтейском соборе Севастополя1226.
Имя В.А. Корнилова носили боевые корабли. Его именем названы бухта Корнилова (Мунамниман) в Японском море у полуострова Корея, которая была обследована в 1886 году экипажем корвета «Крейсер» и наименована в честь В.А. Корнилова, и мыс Корнилова на Крымском полуострове Черного моря, получивший название в 1953 году1.
НОВОСИЛЬСКИЙ ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ
Федор Новосильский родился в 1808 году1227 1228. 5 апреля 1818 года мальчик поступил в Морской корпус кадетом. 10 июля 1820 года его произвели в гардемарины, 22 февраля 1823 года — в мичманы. В 1823 году на корабле «Ретвизан» юноша крейсировал в Балтийском море, в 1824 году на фрегате «Вестовой» плавал от Кронштадта до Исландии, в 1825—1826 годах на флотилии канонерских лодок ходил между Петербургом и Кронштадтом. 22 февраля 1828 года Новосильского произвели в лейтенанты. На бриге «Коммерстракс» он плавал по Балтийскому морю, занимал брандвахтенный пост на северном кронштадтском фарватере, затем был переведен на Черноморский флот (1828). В 1829 году на бриге «Меркурий» молодой моряк крейсировал у Босфора и участвовал в сражении с двумя турецкими кораблями1229.
Командовал «Меркурием» капитан-лейтенант А.И. Казарский. Родился он в 1797 году, в местечке Дубровка Мстиславского уезда Белорусской губернии, и был сыном бедного чиновника. Службу мальчик начал на Черном море волонтером, в 1814 году получил чин мичмана, в 1816— 1819 годах командовал военными лодками Дунайской военной флотилии. Переведенный на Черноморский флот в 1820 году, моряк слркил на фрегатах «Евстафий» и «Аилия», на транспорте «Ингул», в 1826—1828 годах командовал старым бригом «Соперник», переоборудованным в транспорт, в ходе Русско-турецкой войны 1828 —1829 годов отличился при взятии Анапы и Варны1230. В конце 1828 года его назначили командиром брига «Меркурий» крейсерского отряда эскадры. Не раз он ходил в плавания к неприятельским берегам, отыскивая турецкие корабли. В мае бриг вышел в плавание с 44-пушечным фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» под командованием капитан-лейтенанта П.Я. Сахновского1231.
По плану боевой подготовки 14 мая на «Меркурии» намечали артиллерийское «учение с пальбой»1. По воле случая учение превратилось в сражение. В этот день отряд вблизи Босфора встретил турецкую эскадру из 18 кораблей1232 1233. Капитан-лейтенант Сахновский максимально сблизился с противником, чтобы определить его силу. Моряки насчитали 14 судов, включая 6 линейных кораблей, 2 фрегата и 2 корвета. Командир отряда приказал «Меркурию» лечь в дрейф. Более быстроходные «Штандарт» и «Орфей» продолжили сближение и затем легли на обратный курс. Они легко оторвались от противника. Сахновский рассчитывал навести турок на русскую крейсирующую эскадру. Бриг «Меркурий» отстал, и после длительной погони его нагнали два турецких корабля, 110- и 74-пушечные. Первый, «Селимие», шел под флагом капудан-паши, а второй, «Реал-бей» — под флагом младшего флагмана. Чтобы занять и отвлечь матросов от мыслей об опасности, командир организовал приборку брига1234.
В полдень стало ясно, что уйти не удастся, и Казарский приказал начать подготовку к бою. Лая увеличения скорости моряки воспользовались веслами. Но турки нагоняли. Русские моряки перенесли с носа на корму две каронады, которыми и предстояло ответить противнику, располагавшему по крайней мере 30 пушками на одну русскую1235.
На военном совете, который собрал Казарский перед боем, младший по чину среди офицеров поручик корпуса флотских штурманов И.П. Прокофьев первым высказал предложение принять бой, а при угрозе захвата сблизиться с противником и взорвать бриг вместе с ним. Офицеры, в том числе и Новосильский, согласились с предложением. Решение одобрила и команда1236. В рапорте о бое Казарский записал, что на консилиуме «предложил первой корпуса флотских штурманов поручик Прокофьев взорвать бриг на воздух, и мы единодушно положили драться до последней крайности, и есть ли будет сбит рангоут, или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то свалившись с каким-нибудь кораблем тот, кто будет еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета, должен зажечь крюйт-камеру»1237.
Чтобы осуществить решение, исправный пистолет положили на шпиль вблизи люка крюйт-камеры.
Тем временем снаряды с приближающихся турецких кораблей падали вокруг, пробивали паруса. Турецкие матросы готовились к абордажу и считали бриг легкой добычей. Но первые же выстрелы русских ретирадных пушек, которыми командовал Новосильский, заставили неприятеля понять, что русские не сдадутся без боя1.
Турки преследовали, стреляя из всех пушек, включая самые тяжелые. На бриге появились первые жертвы. Стало очевидно, что стоило попасть под бортовой залп противника, и «Меркурий» превратится в груду обломков. Поэтому Казарский решил воспользоваться искусным маневрированием. Капитан-лейтенант так направлял бриг, чтобы каро-надами поражать противника с носа, избегая по возможности огня его бортовых пушек. Однако ветер стих, и около 14.30 два неприятельских корабля, высокие мачты которых позволяли пользоваться верховым ветром, получили возможность расстреливать «Меркурий» с двух сторон. Они крушили рангоут брига, видимо, в надежде захватить его. Для этого туркам пришлось убавить парусов. Когда же ветер усилился, Казарский под прикрытием дыма вновь вырвался вперед, предоставив турецким кораблям обстреливать друг друга. Вскоре они снова начали нагонять. Морякам пришлось гасить брандскугели, один из которых упал вблизи крюйт-камеры и грозил взрывом. Был сбит флаг, но вскоре он снова реял над «Меркурием»1238 1239.
Вскоре турки настолько приблизились, что все свободные русские моряки открыли ружейный огонь. Но главная роль оставалась все же за артиллерией, которой командовал Новосильский. Одному из канониров удалось ядром перебить ватерштаг — канат, удерживавший спереди фок-мачту корабля капудан-паши. Мачта закачалась. Туркам пришлось убрать паруса; «Селимие» сразу сбавил скорость и лег в дрейф, оставшись за кормой «Меркурия». Второй корабль продолжал преследование. Командир «Реал-бея» применил особый прием: он поворачивал корабль на ходу то вправо, то влево, позволяя своим артиллеристам поочередно стрелять с каждого борта. Однако Казарский, пользуясь лучшей поворотливостью своего корабля, уходил от неприятельских выстрелов и давал возможность Новосильскому посылать свои залпы. Погибали люди, выходили из строя каронады, командир получил контузию, но бриг сражался. Около 17.30 его ядра перебили крепления реев на фок-мачте неприятеля. Паруса упали, и «Реал-бей» также был вы-нркден прекратить погоню. Маленький бриг выдержал небывалое четырехчасовое сражение и победил1240.
Морякам пришлось побороться и со стихией. Вскоре после боя налетел шторм, затем матросы откачивали поступавшую через пробоины воду. С эскадрой бриг соединился, уже еле держась на воде, и с трудом пришел в Сизополь на ремонт. Моряки насчитали 22 пробоины в корпусе, 133 в парусах, 16 в рангоуте1.
Турецкое командование пришло в ярость. А один из штурманов корабля «Реал-бей» высказал свое впечатление от боя в письме, позднее попавшем в Россию с дипломатической почтой:
«Во вторник, подходя к Босфору, завидели мы на рассвете три русских судна, фрегат и два брига и погнались за ними; но не прежде как в три часа пополудни удалось нам настичь один из бригов. Корабль капудан-паши и наш вступили с ним в жаркое сражение, и дело неслыханное и неимоверное — мы не могли принудить его сдаться. Он сражался, отступая и маневрируя, со всем военным искусством, так, что мы, стыдно признаться, — прекратили сражение, а между тем как он, торжествуя, продолжал свой путь. Без сомнения он лишился почти половины своего экипажа, потому что некоторое время находился от нас на пистолетный выстрел и ежеминутно более или менее повреждался.