Страница 41 из 166
Аевая колонна открыла огонь уже при подходе к якорной стоянке558. «Парижу» потребовалось 4,5 минуты, чтобы встать на шпринг559 560. Целями корабля стали батарея № 5, корвет «Гюли-Сефид» и фрегат «Дамиад» («Дамиетта»). «Париж» выбросил бомб больше, чем любой другой корабль, — 7011. В итоге уже в 13.05 (по другим данным, в 13.15) взлетел на воздух «Гюли-Сефид»1. Затем «Париж» обстрелял продольным огнем дрейфовавший мимо «Ауни-Аллах», заставил выброситься на берег «Дамиад» и, повернувшись на шпринге, перенес огонь на сильнейший фрегат эскадры «Низамие»; к 14.30 фоки бизань-мачты фрегата были сбиты, и он встал на мель, а затем загорелся561 562.
Об условиях, в которых вел бой «Париж», говорит следующий эпизод. Командовавший батареей корабля мичман Н.Г. Ребиндер, не видевший в дыму «Дамиад», попросил находившегося при флаге старшего штурмана С.А. Родионова указать направление на цель; несмотря на то что щепки разбитого катера поранили лицо штурмана, он указал направление, но в этот момент ядро оторвало ему руку563.
Расправившись с фрегатами, «Париж» сосредоточил внимание на батарее № 5. Нахимов, восхищенный действиями В.И. Истомина и его экипажа, хотел сигналом выразить благодарность, но фалы были перебиты, и вице-адмирал направил на шлюпке старшего адъютанта Ф.Х. Острено, который и передал благодарность564. К этому времени сражение, видимо, затихало; иначе трудно понять, почему Нахимов поручил роль ординарца своему фактическому начальнику штаба, которому в случае гибели адмирала следовало принять управление боем565.
Корабль «Три Святителя» открыл огонь через 2 минуты после «Императрицы Марии»566. Он сделал два залпа левым бортом по батарее, фрегатам «Каиди-Зефер» и «Низамие», но затем был перебит шпринг, и корабль развернулся кормой к противнику; отстреливаясь из ретирадных орудий, корабль получил серьезные повреждения рангоута от продольного огня с батареи № б567. Под обстрелом моряки около 13.00 завезли новый верп (якорь); «Три Святителя» продолжил бой с тремя фрегатами и заставил «Каиди-Зефер» встать на мель у берега568. Во время сражения на корабле вспыхивали пожары от своих выстрелов и попадания каленого ядра, последнее оказалось слабо нагрето, и его удалось загасить. После 14.30 только «Дамиад», прикрытый корпусом «Низамие», продолжал стрелять по кораблям «Три Святителя» и «Париж», пока последний не подавил его сопротивление1.
«Ростислав» встал на шпринг последним; двигаясь к своему месту, он палил по неприятельским судам и батареям569 570. Первоначально корабль стрелял по «Низамие», корвету «Фейзи-Меабуд» и батарее № 6, затем сосредоточил усилия на двух последних целях; корвет выбросился на берег, а батарея была подавлена571. «Низамие» и «Дамиад» стреляли по «Ростиславу» до 15.30572. После этого корабль вел бой в основном с батареей. Отбой на «Ростиславе» пробили в 17-м часу573.
«Ростислав» выпустил 76—100 выстрелов на орудие действующего борта, добившись наивысшей скорострельности в эскадре. Корабль сделал больше всего и выстрелов двумя ядрами (1002 из 1190 по эскадре); это привело к разрыву некоторых орудий574. Во время боя каленое ядро или граната, попав в орудие, вызвало пожар, который угрожал крюйт-камере, но был погашен575. Из-за взрывов пушек «Ростислав» понес потери, уступавшие только потерям «Императрицы Марии».
Пока русские корабли громили турецкие парусники и батареи, пароходофрегат «Таиф» развел пары, но не для нападения на противника. Его командир решил поторопиться в Константинополь с донесением о происшедшем. Нападение эскадры Нахимова предоставляло англичанам и французам предлог для вступления в войну, и требовалось это нападение соответствующим образом осветить.
Около 12.45 или 13.00 «Таиф» вышел из-за турецкой боевой линии576. Команды турецких фрегатов «Низамие» и «Каиди-Зефер» приветствовали его движение «в бой», но вскоре были разочарованы577. Пароходофрегат прошел между берегом и «Ростиславом» и направился в море578. Здесь его встретили русские фрегаты.
Как известно, П.С. Нахимов специально оставил «Кагул» и «Кулев-чи» для наблюдения за неприятельскими пароходами. Фрегаты вступили в Синопскую бухту вместе с эскадрой и остались под парусами в дрейфе, чтобы при необходимости, пользуясь попутным ветром, идти на помощь главным силам.
«Таиф» не сразу пошел к выходу из бухты; сначала он двинулся вдоль юго-западного берега, стремясь обойти крейсировавшие фрегаты. Это ему удалось.
В 12.45 с фрегатов заметили движение парохода, и они снялись с дрейфа; в 12.58 «Кагул» открыл огонь по «Таифу», прижимая его к югозападному берегу, а «Кулевчи» шел на сближение и в 13.03 также начал стрельбу. «Таиф» отвечал, продолжая движение. Около 13.30 он остановился, и «Кагул» убавил парусов, но пароход вновь дал ход и миновал фрегат. «Кулевчи» пытался преследовать, действуя левым бортом. «Таиф», дав залп по фрегату, направился к восточному мысу Синопского полуострова; «Кулевчи» отставал, вскоре был вынужден повернуть и стрелять из погонных орудий, пока неприятель не ушел за пределы досягаемости пушек фрегата1.
«Таиф» беспрепятственно уходил, ибо парусники не могли двигаться против ветра, который к тому времени дул с OtZ579 580. Но около 16 часов из-за мыса появился пароходофрегат «Одесса», за которым следовали «Крым» и «Херсонес»581. Это спешил к месту боя В.А. Корнилов.
Как уже известно, три парохода вышли из Севастополя 17 ноября в 14.30, утром 18 ноября из-за плохой погоды задержались в 15—20 милях от мыса Пахиос и лишь в 10.30 продолжили движение; Корнилов намеревался поднять флаг на корабле «Великий князь Константин» под командованием П.С. Нахимова как старшего582. Поэтому на «Одессе» не было его флага. «Крым» шел под флагом контр-адмирала А.И. Панфилова583.
Около полудня 18 ноября пароходы подошли к Синопскому полуострову; через перешеек русские моряки видели мачты, пароходный дым, Андреевские флаги, затем услышали гром выстрелов584. В.А. Корнилов приказал поднять свой флаг на «Одессе». С пароходов видели всплески от ядер, перелетавших через перешеек на северную сторону. В 13.07 с «Одессы» рассмотрели крайние корабли левой колонны, а вскоре — и бегущий «Таиф»585. В свою очередь, с батареи № 1 заметили русские пароходы и обстреляли их, но из-за большой дистанции безрезультатно1.
На «Императрице Марии» увидели «Одессу» около 16 часов, и Нахимов приказал сделать сигнал пароходу приблизиться к адмиралу, но сигнал не заметили, и Корнилов направился к месту боя «Таифа» с фрегатами586 587. С турецкого парохода также обнаружили «Одессу», и «Таиф» направился к ней; очевидно, его командир рассчитывал на превосходство в артиллерии и скорости. Корабль располагал закрытой батареей и был вооружен двумя 10-дюймовыми, четырьмя 36-фунтовыми и шестнадцатью 24-фунтовыми орудиями против двух 10-дюймовых и четырех 24-фунтовых пушко-каронад «Одессы»588. Воорркенный пакетбот имел скорость 8,5 узла против 10 узлов турецкого корабля589. Однако, когда появились «Крым» и «Херсонес», командир «Таифа» решил уклониться от боя и взял курс на Трапезунд590. Корнилов вновь увлекся погоней, подняв на «Одессе» сигнал «Взять неприятеля в два огня», и пароходы направились наперерез «Таифу»591. «Одесса» шла под всеми парами и парусами; сблизившись с противником на пушечный выстрел, русские моряки открыли огонь592.