Страница 60 из 71
публик. Редко когда приходил на базу, не увеличив счет подорванных мин. Радости Жени не было конца, когда доводилось передавать радиограммы со словами «Фарватер чист!» Какой-то особой своей заслуги он в этом не видел, но понимал, что и его скромный труд вложен в выполнение боевого задания.
Ныне грудь бывшего флотского добровольца украшают 11 правительственных наград, в том числе орден Отечественной войны II степени и три ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР».
В ночном бою
Кто бывал в Военно-морском музее в Ленинграде, наверное, помнит картину, на которой художник Г. Горшков запечатлел момент тарана миноносцем «Живучий» немецкой подводной лодки. Одним из тех, кто участвовал в этом бою, был юнга-пермяк Иолий Горячев. На корабле он слыл молодым да ранним. Никакой корабельной работы не боялся. Не только электрооборудование знал, которое изучал в Школе юнг, но и любого другого моряка на его боевом посту мог заменить.
Было это осенью 1944 года на Баренцевом море.
К зиме гитлеровское командование сосредоточило на севере до 80 подводных лодок. Многие из них действовали на наших морских коммуникациях, проходивших вдоль Кольского побережья. Здесь враг использовал новое оружие — самонаводящиеся акустические торпеды.
Штормовая погода, полярная ночь затрудняли обнаружение вражеских субмарин. Наше командование приняло необходимые меры, чтобы ликвидировать нависшую угрозу.
Основу противолодочных сил флота составляли лидер «Баку», на котором и служил юнга Иолий Горячев, и девятнадцать эсминцев эскадры. Плавали много. В базу
зоз
заходили лишь на несколько часов, чтобы пополнить запасы глубинных мин. И это несмотря на то, что минеры разработали усовершенствование, позволявшее в два раза увеличить комплект противолодочного запаса.
9 декабря 1944 года в поиск подлодок ушли лидер «Баку» и пять эскадренных миноносцев.
В 17.00 корабли вышли из Иоканги тремя группами — по два эсминца каждая. Курс — на норд-вест, к Кольскому заливу. Шли строем фронта. Ход—16 узлов. Расстояние между группами — 10 миль.
Встречная волна заливала палубу. Леденящие брызги долетали до мостика. Наружное освещение и ходовые огни были выключены. Соблюдалась полная светомаскировка. Места кораблей определялись по светящимся точкам на экране локатора.
Поиск длился уже три часа, а результатов никаких. Притаившийся враг ничем себя не выдавал.
Люди сосредоточенны. Наготове.
Время — около 22 часов.
— У Кольского побережья радиоразведка обнаружила семь немецких подводных лодок, — поступило сообщение.
В 22 часа 42 минуты зазвучали колокола громкого боя. По трапам, палубе и надстройкам разбежались на боевые посты матросы и старшины.
По атаке подводных лодок торпедный электрик Ио-лий Горячев расписан на юте. Он должен сбрасывать крупные глубинные бомбы.
— Полный вперед! Пять градусов право руля! — следует приказ.
Лидер содрогнулся и устремился к цели. За бортом кромешная тьма. Замершие на боевых постах люди ждут дальнейших команд.
— Правый борт — 10, дистанция — 42 кабельтова, малая цель, идет вправо! — поступил доклад из радиолокационной рубки.
Выстрел из носового орудия на мгновение высветил в полярной ночи участок моря.
— Подводная лодка, правый борт — 10, дистанция — 3 кабельтова! —докладывает сигнальщик.
Глядя в направлении, указанном снгналыцнком, Полин увидел на Еоде два фосфоресцирующих пузыря. От них в сторону лидера уже бежали светящиеся пунктиры...
Но что это? В непосредственной близости от вражеской подлодки появляется эсминец «Живучий». Через 'мгновение треск, скрежет металла. Нос эсминца приподнимается — форштевень корабля вылезает на палубу лодки. «Таран!» — мелькнуло в голове юнги. А «Живучий» уже давил вражескую субмарину своей тысячетонной громадой. Горячев отчетливо слышал панические возгласы гитлеровцев, видимо, не успевших заскочить в лодку.
Протараненная фашистская субмарина делает попытку уйти, скрыться в темноте. Это было видно Иолшо по светящемуся буруну от работавших винтов. Но гитлеровцы и здесь просчитались. Выйдя из «мертвого» пространства, лодка попала под огонь пушек и скоро с большим креном на левый борт ушла на дно.
-— Приготовить большую серию глубинных бомб! —• приказывает командир лидера «Баку».
— Первая! Вторая! — доносятся с мостика -команды.
Горячев без устали сбрасывает бомбы за борт.
Из-под воды доносятся мощные взрывы. Осветив прожекторами место гибели субмарины, моряки лидера и эсминцев увидели много обломков, плававших в густой солярке.
Еще один подводный пират выведен из строя.
На всю жизнь в памяти бывшего юнги остались потопление немецкого транспортного судна с живой силой, постановка мин в штормовую погоду, отражение самолетов противника.
За успешные боевые действия против немецких окку-
305
20 д Леонтьев
пантов лидер «Баку» был награжден орденом Красного Знамени. Участие юнги в этих операциях правительство отметило орденом Отечественной войны II степени и медалью «За оборону Советского Заполярья».
Истребитель мин
К своему новому месту службы, в 4-й дивизион сторожевых кораблей Островной военно-морской базы Краснознаменного Балтийского флота. Женя Григорьев прибыл осенью 1943 года. Худенький мальчишка в бескозырке с бантиком пришелся морякам по душе. Этому во многом способствовали его честность, принципиальность, хорошее знание своей специальности и страстное желание бить врага. Работы морякам в ту пору хватало. Боевые походы следовали один за другим. Уже через несколько дней Женя был допущен к самостоятельной вахте у моторов.
Зимой дивизион участвовал в переброске войск через Финский залив. Из-за того, что фарватер находился в поле зрения фашистских наблюдателей и часто обстреливался артиллерией из Петергофа, эту работу приходилось вести по ночам. Для Жени ночные походы были, как шутили матросы, «оморячиваннем».
Однажды «морской охотник» нащупали вражеские прожекторы, немедленно начался ожесточенный артиллерийский обстрел. Поднимая вверх столбы воды и ледяного крошева, вокруг рвались снаряды. Но «морской охотник» продолжал движение. Рядом шли тяжелогруженые баржи. Боевой приказ был выполнен.
Не менее напряженным оказалось лето 1944 года. С маневренных баз на острове Лавенсари и в Усть-Луге их корабль часто сопровождал тральщики, занятые боевым тралением. В то лето Женя впервые участвовал в подрыве вытраленных мин. Было это в Нарвском заливе. Наши войска на побережье вели наступление. А моряки
тральщиков должны были прокладывать новые фарватеры, чтобы обеспечить продвижение сил фронта и огневую поддержку с моря приморского фланга сухопутных войск. Тут же были и сопровождавшие их «морские охотники».
Однажды перед очередным выходом в море Женю вызвал командир и сказал:
— Учитывая твои неоднократные просьбы, включаю в подрывную команду гребцом...
В море уже на первом же галсе трал подсек мину.
— Стоп, машины! Подрывной команде приготовиться! — поступила команда с мостика.
Женя и два матроса в капковых бушлатах, с тротиловыми шашками и бикфордовым шнуром в ялике отправились к мине. Юнга греб изо всех сил. Чтобы удобнее было работать и быстрее отойти, подходит к мине кормой.
Неприятная штука — мина. Несколько сот килограммов взрывчатки, упакованные в прочный металлический шар, на котором, как рога, торчат колпачки. В них-то и кроется главная опасность. Достаточно хоть один из них задеть, чуть-чуть смять — произойдет страшной силы взрыв, и от шлюпки и людей ничего не останется.
Женя волнуется, но команды выполняет точно. Осторожно подгребает к самой мине. Один из матросов хватается за рым — кольцо на мине, а другой начинает привязывать к ней шашку.
Вот шашка подвешена, бикфордов шнур подожжен. Пора уходить.
— Весла на воду! —- командует старший. Рывок! Еще рывок!
Проходит немного времени, и до моряков доносится гул взрыва. Мина подорвана. Еще один участок для безопасного движения транспортов подготовлен.