Страница 12 из 70
В том же 1208 г. немцы захватили у селов их главную крепость Селспилс. Продолжая движение вверх по Двине, они в следующем году нежданно атаковали русский город Ерсике — политический центр южной Латгалии. Правивший здесь православный "король Всеволод… — как считали крестоносцы, — всегда был врагом христианского рода, а более всего латинян. Он был женат на дочери одного из наиболее могущественных литовцев (князя Даугерутэ. — Авт.) будучи, как зять его, для них почти своим, связанный с ними сверх того и дружбой, часто предводительствовал их войсками, облегчал им переправу через Двину и снабжал их съестными припасами, шли ли они на Русь, Ливонию или Эстонию".
Всеволод об этих обвинениях не знал и был захвачен врасплох. После беспорядочного боя князь прыгнул в лодку и спасся, переправившись через Двину, но его "королева была захвачена и представлена епископу с ее девушками, женщинами и всем имуществом. Тот день, — с обычным для крестоносцев бесстыдством хвастает автор немецкой хроники, — все войско оставалось в городе, собрало по всем его углам большую добычу, захватило одежду, серебро и пурпур, много скота, а из церквей колокола (в Ерсике было несколько православных храмов. — Авт.), иконы, прочее убранство, деньги и много добра, и все это увезли с собой, благословляя бога за то, что так внезапно он дал им победу над врагами и позволил без урона проникнуть в город. На следующий день, растащив все, приготовились к возвращению, а город подожгли… После этого епископ и все войско, разделив между собой добычу, с королевой и всеми пленными возвратились в свою область, а королю было предложено прийти в Ригу, если только он еще хочет заключить мир и получить пленных обратно".
Чтобы вырвать жену из лап разбойников, Всеволод вынужден был приехать в Ригу и принять самые унизительные условия, принеся "свое королевство в вечный дар церкви пресвятой Марии" и став вассалом епископа рижского. Полоцкий князь не признал этот "дар", тем более что крестоносцы уже довели порабощённых балтов "до нужной кондиции" и всю страну сотрясали восстания. К нападениям на владения епископа и ордена присоединились жители Готланда и отразившие нашествие завоевателей эсты. Не удивительно, что епископ Альберт поспешил послать в Полоцк посольство с просьбой о мире.
В 1210 г. именно в Ерсике состоялись переговоры русских с епископом Альбертом. Стороны едва не взялись за оружие, но вдруг князь Владимир Полоцкий согласился на условия немцев и подписал "вечный мир". Его владения в Ливонии переходили крестоносцам, а Полоцк вместо этого получал от немцев ежегодную дань вместо той, что собирал прежде с Ливонии. Коварный Альберт признал полоцкого князя своим сюзереном, а главное — обещал русским купцам "свободный путь по Двине". Не удивительно, что к этому договору, как полагают исследователи, присоединился и Смоленск[24]. С помощью немцев русские купцы хотели восстановить перекрытое Литвой судоходство на Двине.
Уже в 1212 г., немного уладив свои проблемы, Альберт сделал вид, что никогда не признавал себя вассалом Полоцка, а лишь "иногда платил за ливов". В 1215 г. последняя русская крепость на Двине Ерсике была стёрта крестоносцами с лица земли. Правда, двинской торговый путь оставался для русских открытым. Возможно, поэтому Владимир Полоцкий и не спешил с карательным походом на крестопреступников. Собрав войска лишь через несколько лет после нарушения немцами договора, князь внезапно умер. Его ещё более нерешительные преемники довольствовались шатким миром с немцами, а те, в свою очередь, не трогали владений Полоцка и старались, по мере сил, защищать от лихих литовских набегов торговый путь по Двине.
"Странный мир" крестоносцев с Полоцким княжеством и Смоленском можно понять. У епископа Альберта было довольно хлопот с орденом и призванными им на помощь датчанами, не говоря уже о войнах с литовцами, эстами и покровительствовавшими последним русскими из Пскова и Новгорода. Уже один орден создавал ему огромную головную боль.
Рыцарей, которым пришлось противостоять Александру Невскому, обычно называют меченосцами. Однако название "меченосцы" (gladiferi, ensiferi) — позднейшее, при жизни их ордена не употребительное. Ливонское братство воинов Христа (Fratres militiae Christi Livoniae), по-немецки — орден братьев меча (Schwertbruderorden), просуществовало недолго, всего 35 лет, с 1202 по 1237 г., когда официально превратилось в наместничество (ландмейстерство) Тевтонского ордена. Его возглавляли лишь два магистра: таинственно убитый братом-рыцарем Винно фон Рорбах (1202–1209) и павший в битве с литвой под Шауляем Волквин фон Винтерштайн (1209–1236).
Братство состояло из братьев-рыцарей, братьев-священников и "служащих братьев" из простонародья — простых воинов и работников, строивших и обслуживавших рыцарские замки, центры военных округов-командорий. Знатнейшие рыцари служили командорами и фогтами, управлявшими и судившими на завоёванных землях. Они составляли при магистре совет-капитул.
"Братьев-рыцарей" всегда было очень мало, несколько десятков, но за каждым из них, по немецкому обычаю, стояли сотни воинов (а не десятки, как, например, во Франции). По существу немецкий рыцарь у себя на родине, прежде всего на завоёванных славянских, венгерских или французских землях, был командиром сильного воинского отряда и начальником большого военного округа. Даже один брат мог совершить карательную экспедицию или начать строительство замка, которым орден закреплял завоёванные территории.
"Для кого завоёванные?" — таков был главный вопрос, отражавший изначально двойственную природу ордена братьев меча. Призванные в Ливонию епископом рижским, рыцари и священники, солдаты и работники ордена формально имели цель защитить в его лице католическую церковь среди буйных и, если верить самому Альберту фон Аппельдерну, упорных в своих заблуждениях язычников. Проще говоря, орден должен был служить епископу.
При этом в структуре ордена существовало своё священство. Он не хуже епископа мог представлять церковь, т. е. выступать субъектом католической экспансии под рукой папы римского. Однако на дворе стояли Средние века, и даже папа не мог отменить вассальные отношения, обозначающие, от кого феодал "держит" землю, т. е. кому он служит. Завоёванные земли жаловал братьям под управление епископ Альберт, считавший, что меченосцы служат ему и вроде бы не имеют "своей" земли, — несмотря на то, что они мигом построили собственную крепость Вейден.
В 1209 г., когда епископ выехал в Германию, конфликт из-за земельной собственности и подчинённости (что было в те времена одно и то же) крайне обострился. Брат-рыцарь из Вестфалии Викберт, по сообщению Рифмованной хроники Ливонии, отстранённый магистром от управления землями вокруг Вендена, пытался перейти на службу епископу, но был схвачен братьями и заточён. Возвращение Альберта вынудило братьев отпустить "повинившегося" Викберта в Ригу, где под присмотром епископа вынужден был жить и сам магистр Венно. Заманив магистра в свой дом, Викберт секирой, с которой никогда не расставался, отрубил голову Венно и главному брату-священнику Иоанну.
Замок Венден (Цесис) — резиденция Верховных магистров Тевтонского ордена в Ливонии (Лифляндии)
Орден был буквально обезглавлен, но находившиеся в Риге братья лишь теснее сомкнули ряды. Они взялись за оружие, захватили Викберта в епископской капелле, где он искал спасения, "и, осудив гражданским судом… предали жестокой смерти", — сообщает хронист епископа Генрих Латвийский. Рыцарская Рифмованная хроника Ливонии уточняет, что Викберт был четвертован. А спешно избранный магистр Волквин возглавил борьбу за овладение орденом своей землёй.
24
Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 229, ср. с. 230.