Страница 60 из 69
- Читай, - пересилив гнев, спокойно кивнул я старику, - а духи подтвердят твои слова.
Гоблин поднял к глазам артефакт и обреченно, словно бросаясь в пропасть, прочел:
- "За все грехи, за жадность и жестокость будет отныне ваш род наказан жестоко, но не иссякнет, если вы соедините свою кровь с кровью человечьих женщин, и помните, только от истинной любви будут рождаться ваши дочери" - последние слова старый учитель произнес запинаясь, а произнеся, ошеломленно уставился поверх наших голов на своего командора.
И мы все невольно потянулись туда взглядами, проверить родившиеся догадки. Тайгар сидел, низко опустив голову в ладони, и его мускулистая спина казалась высеченной из камня. -Это действительно написали эльфы… - горькая боль плескается в глазах повелительницы, кривит её прежде невозмутимое лицо, - никто из людей никогда бы не догадался, что гоблины очень редко находят истинную любовь. Так редко, что считают ее сказкой, легендой, подобной встрече на берегу океана с морской владычицей. Во все времена женщин нашего рода выдавали замуж в самые дальние семьи, считаясь только с необходимостью смены крови в потомстве, но не с их желаньями. Лишь когда женщин осталось очень мало… всего две части от числа мужчин, нас начали оберегать и даже назначать правительницами. Но одновременно с этим наши прародительницы сами взяли на себя нелегкую долю племенных самок.
Было заметно, как трудно дается гоблинке это признанье, и я собирался уже остановить ее пропитанную горьким сарказмом исповедь, вот только не мог придумать, как сделать это потактичнее.
- Мне кажется, ей нужно выговориться… - внезапно произнесла Элессит, склонившись к королю.
И эти слова, нарочно сказанные чуть громче, чем требовалось, чтобы их услышал лишь Торрель, показались мне ответом на мучавший меня вопрос.
- … у всех моих одиннадцати сыновей разные отцы, и хотя сейчас я не жалею о том, что подарила достойным воинам возможность продолжать свою кровь в детях, если б знала раньше правильный текст, прогнала их всех… искать свою истинную подругу. Жаль… что ничего нельзя изменить. Единственное наше оправдание - когда мы начали сомневаться в правильности повеления, по которому жили столько лет, то приняли закон запрещающий причинять любой вред людям, особенно женщинам. Но это было к сожалению, всего двадцать лет назад. Поэтому мы примем любой ваш приговор, каким бы суровым он не был.
Уж не волнуйтесь, он будет очень суровым, вот это могу пообещать. И еще… очень неожиданным для вас.
- Я готов вынести свое предложение по приговору, - отправив Зерида на место, произношу так ровно и спокойно, как и положено правилами, - если у кого-то есть неизвестные суду обстоятельства, прошу предъявить их сейчас.
- Нет, - оглядев присутствующих, подтвердил лорд Тайнери, - дополнений нет ни у кого.
- В таком случае считаю доказанной вину гоблинов в преступлениях, совершенных против человеческих женщин и в наказание предлагаю забрать у них обитель. Гоблины должны подписать акт о передаче обители под надзор ковена. А ковен немедленно направит туда отряд магистров, разобраться с магами и алхимиками. Также гоблины должны раскрыть мастерам цитадели все сохраненные тайны предков в обработке металлов и горном деле, и помочь в изучении академии на Артаге.
Учитель не сдержал горестный стон, но его соплеменники приняли этот удар с безразличием напрочь разочарованных в жизни существ.
- Однако, учитывая, что гоблины, - продолжаю тем же ровным голосом, - вследствие подлого обмана своего предка тоже оказались в чрезвычайно катастрофическом положении, считаю необходимым предложить всем желающим принять этавирское подданство. Ковен будет обязан помочь им с расселением по городам королевства. Впрочем, я думаю, гоблины достаточно богаты, чтобы купить жилье всем своим сородичам, кто захочет начать новую жизнь, и помощь нужна будет скорее в оформлении нужных бумаг, поиске занятий и прочих мелочах. Также считаю необходимым разрешить тем из гоблинов, кто не желает менять свой образ жизни, остаться в обители и продолжать заниматься своим делом.
Уф. Кажется, всё. Вот что я ненавижу больше всего, так это всяческие официальные речи. А что это все так подозрительно примолкли?
Даже Клара разглядывает меня так, словно никогда прежде не видела.
- Я считаю, очень правильный приговор, - мелодичный голос Элессит первым нарушает повисшую тишину, - могу только добавить от себя, что собираюсь попросить духов подлечить гоблинских матерей. Сколько их у вас осталось?
Молодец, ученица, заметила такой важный момент. Как же я сам-то до него не додумался? Нет, сообразил бы позже, это несомненно, но лучше сказать им сразу, чтобы потом не воспринимали как подачку.
- Двадцать девять… - ошеломленно пробормотала старшая мать, - а зачем нас лечить?
- Чтобы хватило сил рассказывать сказки и историю гоблинского рода маленьким девочкам, которые через несколько лет начнут приезжать к бабушкам в гости. Да и научить их чему-то полезному, национальной кухне, вышивке… - мягко сообщил Леон, и поощрительно кивнул мне, нагло пользуясь тем, что сидел сбоку и король не мог разглядеть его выходку.
- Если все согласны с приговором, то, пока готовится договор, считаю возможным отпустить гоблинов отдыхать, а мы займемся следующими подсудимыми, - тороплюсь покончить с выясненными делами, но неожиданно замечаю, как вокруг стола в мою сторону направляется Бариза.
Ну нет! Вот только этого не нужно, не люблю я всяких благодарностей и поклонов! В панике уставившись на Клариссу умоляющим взглядом, показываю ей условными знаками, что нужно перехватить гоблинку на полпути, однако обычно сообразительная магиня в этот раз оказалась непроходимо тупой. И повелительница, никем не остановленная, дотопала таки до моего кресла.
- Встань, Грег Диррейт, - почему ее голос звучит так повелительно и возвышенно?
Однако, несмотря на вопиющее нарушение всяких правил, встаю с места и покорно шагаю в её сторону.
- Склони голову.
Надеюсь, она меня бить при всех не собирается? Озадаченно смотрю на ее строгое и торжественное лицо и начинаю подозревать, что лучше бы побила. Но голову все же склоняю, не столько из покорности, сколько ради успокоения коллег, прямо-таки сгорающих от любопытства.
- Мы согласны с твоим приговором, и отдадим обитель ковену. Но вначале… - она ловко снимает с шеи мудреную бляху, висящую на цепочке из зеленоватого металла, и накидывает на меня, - я отдаю тебе знак правителя. Мы верим, что ты не дашь нашему роду погибнуть, тот, с кем дружат даэрри, не может предать.
Нет! Не нужно! Причем тут я, у вас и своих кандидатов хватает, вон хоть тот же Сард! Едва не завопил я, хватаясь рукой за теплый металл, и тут гоблинка припечатала меня решающей фразой.
- Сразу скажу, по нашим законам снять и передать тотем можно только в том случае, если ты найдешь человека, которого не меньше троих соплеменников сочтут достойнее тебя. А теперь я ухожу, чтобы вам не мешать, да и вообще мне нужно немного отдохнуть.
И она так же спокойно направилась к дверям. Тайгар и Зерид примерно на полпути подхватили старшую мать под руки и все вместе молча покинули комнату.
- А ты что сидишь? - усаживаясь в кресло, оглянулся я на Сарда, - иди за ними. Ты не подследственный.
- Слушаю, повелитель, - учтиво кивнув, гоблин направился прочь, и если бы я знал его хоть немного меньше, то вряд ли сумел расслышать прозвучавшую в голосе тонкую насмешку.
Ну, он у меня еще дошутится. А пока к делу.
- Займемся вторым вопросом. Предлагаю решение дела о побеге учеников из северной школы передать в ковен. И пусть попутно рассмотрят вопрос о защитных амулетах для учеников, отправляющихся на каникулы, и левых накопителях. И не забудут о моих рекомендациях Турию Антеризу.
- Принято, - кивнул Леон, на сегодняшнем заседании представляющий главу ковена, - Клара, уведи их.
Ученики послушно поднялись с мест и потопали к выходу вслед за Клариссой, а я послал Леону благодарный взгляд. Клара никогда не оставит без слов поддержки учеников, за которых я считаю себя в ответе. Впрочем, особого наказания им теперь можно не ожидать, ну поругают за неосторожность, так, по крупному счету больше и не за что. Зато эта тройка мгновенно стала знаменитой, и теперь все младшие ученики еще много лет будут пытаться сбежать из школы в надежде, что удастся повторить их подвиги.