Кошка

Поэтому она соглашается на предложение Хуго, которое другая женщина, возможно, и отклонила бы с негодованием: остаться в Париже и немного подождать, пока его дорога не разойдется с дорогой «Кошки». Он обеспечит Сюзанну жильем и будет даже навещать ее, когда ему станет невмоготу...

Вместо одного часа прошло целых два, когда Хуго, наконец, возвратился домой. Чувствовал он себя неловко. Однако ожидаемой им сцены с горькими упреками и обидами не было.

Гнев, охвативший Матильду, уже прошел. У нее оказалось достаточно времени на размышление, и она пришла к выводу, что вела себя по отношению к Сюзанне глупо и ниже своего достоинства. Более того, она решила, что будет снисходительной к прошлому Блайхера — если, конечно, это останется «прошлым»...

Поэтому и встретила Хуго, будто бы ничего не произошло. Это было самое разумное, что она могла сделать в данной ситуации. Блайхер, на которого давили сознание вины и совесть, вздохнул с облегчением. На него произвело большое впечатление такое благоразумное поведение Матильды.

Но «Кошка» не удовольствовалась только дипломатией. а вознамерилась действовать. В этих целях продумала новый план совместных акций, стремясь использовать тщеславие Хуго и его энергичный характер. Она еще не потеряла надежды привязать его тем самым к себе, заметив, как загорелись его глаза, когда он выслушал ее предложение.

Под вечер того же дня Матильда и «месье Жан» приступили к выполнению операции. На автомашине Блайхера оба направились к Елисейским полям и остановились у огромного здания, в подвале которого находилось всемирно известное варьете «Лидо».

На первом этаже располагались роскошные магазины, судя по витринам которых нельзя было сказать, что шел уже третий год войны. Публика толклась здесь днями и ночами. Элегантные парижанки прогуливались со своими кавалерами, немецкие солдаты рассматривали вместе с приятельницами рекламные витражи варьете, в которых были выставлены фотографии более или менее одетых танцовщиц. Разносчики газет продавали свежие выпуски «Вечернего Парижа». Войдя в дом, Матильда и Хуго поднялись на лифте на четвертый этаж, где позвонили в одну из дверей, на которой красовалась импозантная латунная табличка с надписью «Экспортно-импортное агентство».

Именно здесь и оборудовал свою штаб-квартиру новый шеф движения Сопротивления во Франции Пьер де Вомекур — не без помощи Блайхера и «Кошки». Помещение его бюро было расположено идеально, так как в толпах посетителей варьете и магазинов появление представителей и курьеров организации не вызывало никакого подозрения.

Вомекур был очень доволен, когда узнал, что «Кошка» и «месье Жан» проживают в квартире его брата Франсуа по улице Фесандерье. Матильда объяснила ему, что муниципальные власти Парижа, благодаря доверенным лицам организации, заселяют пустующие помещения домов бежавших на юг патриотов по возможности надежными людьми, чтобы оккупанты не накладывали свою лапу на эти дома. А то, что они оказались в квартире одного из Вомекуров, просто чистая случайность.

Пьер приветствует своих посетителей особенно сердечно. Ведь он очень им обязан: они быстро и без проволочек доставили его в Париж, помогли отыскать и оборудовать помещение для его бюро, да к тому же охраняют частную собственность его семьи.

Когда они втроем сидят за чашечкой чая, Вомекур замечает озабоченное выражение лица «месье Жана».

— Что, плохие новости? — спрашивает он участливо.

— Да, они могли быть и получше, — отвечает тот. — В последние недели наше внимание привлекло одно обстоятельство, вызывающее беспокойство. Дело в том, что среди людей, идущих в ряды участников движения Сопротивления, во все большем числе появляются уголовники и профессиональные преступники, не имеющие ничего общего с идеалистами и патриотами. Эти темные элементы намереваются получить из наших рук оружие, с которым станут обращаться по своему усмотрению, да еще прикрываясь нашими же лозунгами. К сожалению, подобная же тенденция стала отмечаться не только у нас, в Бельгии, но и во Франции... Можете себе представить реакцию на это немцев!

— Что вы имеете в виду?

— Все очень просто. — объясняет ему «месье Жан». — За грабежи и разбойные нападения этих подонков немцы взвалят всю ответственность на движение Сопротивления и станут всех подряд ставить к стенке — от чего, естественно, пострадают настоящие патриоты...

— Не хотите ли вы сказать, что боши до сих пор не делали этого и щадили наших людей? — спрашивает недоверчиво Вомекур. — Мы в Лондоне были убеждены, что СД либо предавало их военно-полевому суду, либо отправляло в концлагеря.

— СД — вполне возможно, — возражает «месье Жан», — но не вермахт и не абвер...

Вомекур отмахивается.

— А какая, собственно, между ними разница — немец остается немцем!

— Ошибаетесь, старина, — возражает «месье Жан». — Сразу видно, что вы только что сюда прибыли и еще не знаете реальной обстановки. Возьмем хотя бы того же Блайхера из абвера. Нам, например, точно известно, что он взял да выпустил десятки простых подпольщиков на свободу вместо тою, чтобы поставить их к стенке!

— Да, это, действительно, так, — поддержала его «Кошка». — Более того, даже людей из числа руководства нашей организации он направил в лагеря для военнопленных, где с ними обращаются не так жестоко.

— Можете быть уверенными, что более мягкое отношение абвера к нашим людям будет прекращено, как только под прикрытием движения Сопротивления начнутся грабежи и бандитские нападения, — добавляет «месье Жан».

Пьер де Вомекур ошеломлен. Такие дела он себе не представлял. В Лондоне за письменным столом, покрытым зеленым сукном, многое виделось совершенно иначе, чем здесь, в суровой французской действительности.

— А что же нам делать? — спросил он озадаченно. — Как можно воспрепятствовать проникновению преступников в наши ряды?

— Да не столь уж и трудно, — снисходительно улыбается Блайхер.

Затем предлагает, чтобы все участники Сопротивления, как уже состоящие в нем, так и вновь поступающие, заполнили анкеты с указанием настоящей фамилии и полного адреса, а также присвоенного псевдонима. К такой анкете надо будет приложить фотокарточку. Анкеты с фотографиями затем следует направить доверенному лицу в парижском полицейском управлении.

Это доверенное лицо занимает высокий пост в отделе борьбы с уголовной преступностью. Человек этот — настоящий патриот, ненавидящий немцев, но и сторонник твердого порядка. Имея в руках анкеты с фотографиями, он просмотрит картотеку уголовников и регистр лиц, когда-либо привлекавшихся к судебной ответственности. В результате можно будет отсеять зерна от плевел. Убиваются сразу две мухи одним ударом: с одной стороны, мы защитим движение Сопротивления от проникновения в него уголовных элементов и, следовательно, оградим его от неоправданных репрессий со стороны немцев, а с другой — даем французской полиции возможность убедиться, что оружие не попадет в руки профессиональных преступников.

В ответ она, полиция, готова на встречную услугу: участники Сопротивления получат настоящие паспорта на вымышленные фамилии, с которыми смогут спокойно проходить любой контроль.

Вомекур охотно соглашается с предложением «месье Жана». Конечно же, ему даже и в голову не приходит, что тем самым он передаст немцам полные списки всех участников Сопротивления. Он не догадывается, что план этот исходит от его самого большого врага — того Хуго Блайхера. которого он, в соответствии с полученными указаниями, должен ликвидировать.

— Я полностью согласен, чтотакую проверку нам, действительно, необходимо провести с тем, чтобы наше движение не было впоследствии опорочено в глазах французского народа и истории. — завершил этот разговор Пьер де Вомекур.

Майор Шефер, сотрудник парижского отдела абвера, конфискует на следующий день и передает в распоряжение фельдфебеля Блайхера прекрасную квартиру в доме номер 31 по бульвару Суше. Квартира состоит из семи комнат. Сюзанна, естественно, не в состоянии занимать все семь комнат, поэтому располагается в первых трех, из окон которых прекрасно виден Булонский лес.