Страница 38 из 94
Это совпадало с мнением фюрера, который еще в 1922 году отводил Италии центральную роль в немецкой реваншистской политике. По замыслу Гитлера, следует всячески поощрять имперские амбиции Италии в Средиземноморье, поскольку это вскоре приведет ее к открытому конфликту с Францией, задающей тон в этом регионе. Чтобы противостоять Франции, Италии понадобится помощь «сильной Германии». В свою очередь, Англия начнет заискивать перед сильной Германией и искать с ней партнерства. В результате Франция окажется в полной изоляции.
Конечно, это была лишь игра мысли. Действительность, как это зачастую бывает, выглядела иначе. Руководители Италии в ответ на протянутую Гитлером руку отнюдь не спешили подать свою. Германия стремилась аннексировать соседнюю обеим странам Австрию. Дуче резко возражал и даже пытался — во время встречи в Стрезе — сколотить антигитлеровский блок. Неудачей окончился и визит Гитлера к Муссолини. Отношения начали меняться лишь после нападения Италии на Абиссинию. Италии пришлось вести дипломатическую войну против англичан и французов, и тогда Муссолини потребовался сильный союзник. Гитлер предложил свою помощь, но дуче медлил.
Тут-то Канарис и помог своему фюреру. Он прибег к услугам людей, уже давно связанных с итальянскими фашистами. Собралась пестрая компания «агентов влияния»: профессор геополитики Карл Хаусхофер, Ульрих фон Хассель (в 20-е годы он был генеральным консулом в Барселоне и уже тогда ассистировал Канарису) и, наконец, упомянем бывшего майора Вальдемара Пабста, старого приятеля Ка-нариса, ставшего немецким послом в Риме, а также директором «Общества по изучению фашизма».
«Проводником немецких планов» Канарис выбрал полковника Марио Роатту, шефа Servizio Informazioni Militari (SIM) — так называлась секретная разведывательная служба итальянской армии. В сентябре 1935 года главы двух разведслужб впервые встретились в Мюнхене. Они оказались похожими друг на друга: оба одного возраста, очень скрытные, непонятные окружающим их людям. Кроме того, Ро-атта — отпрыск испанских евреев, изгнанных из Испании в XV веке, — разделял интерес Канариса к этой стране.
Итальянец явно обрадовался тому, что нашел среди педантичных немецких военных близкого себе человека. Он хорошо помнил его предшественника. В 1934 году Рим посетили надменный Конрад Патциг и полковник Карл Генрих фон Штюльпна-гель. Они открыто показывали своим итальянским коллегам, что у них «отсталая» разведка «и доверять ей никак нельзя».
Конечно, Канарис знал, что SIM, основанная еще в 1900 году, работает очень неэффективно: не хватает денег, персонала, умения; у нее мало было резидентов за границей. Именно эти слабости он и хотел использовать. Он предложил Роатте досье немецкой разведки на те страны, что интересовали итальянцев. В ответ глава SIM стал снабжать немцев данными по Балканам и Средиземноморью. Это был неплохой обмен: от венгерских коллег Канарис слышал, что итальянцы сумели разгадать военные коды некоторых Балканских стран.
Самое главное, впрочем, было в другом: связи между разведками налаживаются — теперь, возможно, теплее станут и отношения между правительствами. Бломберг пришел в восторг: Патциг занимался «саботажем», а Канарис действует так, как велит фюрер.
# * *
Тем временем сам Бломберг готовился реорганизовать свое ведомство. Он задумал воссоздать генеральный штаб, упраздненный в 1919 году странами-победительницами. В случае войны генштаб будет руководить боевыми операциями всех родов войск и помогать главнокомандующему. Ядро генштаба уже имелось: управление вермахта, которое возглавлял Кейтель. В 1934 году (еще при Рейхенау) в нем создается отдел L (оборона страны) — здесь решаются оперативные и организационные вопросы, касающиеся всего вермахта. Следом был создан отдел военной промышленности и вооружения.
Однако нашелся у намечавшейся реформы и резкий противник. Им был руководитель генштаба сухопутных войск Бек. Он надеялся, что при отсутствии генерального штаба он сам будет исполнять обязанности военно-политического советника при Гитлере.
Однако Бек слишком любил историю, и это мешало ему до конца его дней. Он привык считать, что центральную роль в руководстве немецкой армии играет начальник генштаба сухопутных войск, как было, например, 100 лет назад. Он не заметил, что рядом с сухопутными силами выросли другие войска, например люфтваффе, и теперь он стал всего лишь одним из ряда руководителей германской военной машины.
Тем не менее Бек не собирался сдавать свои позиции под натиском «выскочек». Он выдвинул следующий принцип: в грядущей войне сухопутные войска по-прежнему будут играть главную роль; значит, начальник их генштаба возглавит оперативное руководство всеми действиями вермахта. Этот человек (естественно, Людвиг Бек) снова станет центральной фигурой немецкой армии (должность его будет называться «первый генерал-квартирмейстер»). Ну а генеральный штаб вермахта, помешать созданию которого Бек все же не смог, должен был, по его мнению, решать лишь административно-организационные вопросы.
Бек представил свои соображения, Бломберг отверг их. Так образовались две враждебные партии — руководство вермахта и руководство сухопутных войск. Отношения между ними становились все агрессивнее. С присущей ему педантичностью Бек отклонял любой компромисс. Вскоре генштаб сухопутных войск превратился для управления вермахта во «вражескую сторону», как хладнокровно отметил в одном из своих писем Йодль. Главный враг, Бек, запретил своим штабным офицерам всякие сношения с людьми из военного министерства.
«Блокада» коснулась и абвера, что было очень неприятно для Канариса, ведь его работа зависела в том числе и от нормальных отношений с генштабом сухопутных войск. Однако Канарис, несомненно, одобрял реформу Бломберга, и Бек поставил очередной минус против его фамилии. Наконец, еще одно важное разногласие. Бек хотел, чтобы военные занимали независимую политическую позицию, чтобы высшие военные чины были советниками Гитлера, но никак не его послушными орудиями. Канарис же в ту пору взахлеб называл вермахт «бронированным кулаком германского рейха», «сильнейшим выражением национал-социалистской воли к власти и национал-социалистской мощи, устремленной наружу».
Скептик Бек не хотел больше зависеть от таких людей, как Канарис. Он решил пользоваться своими, независимыми источниками информации — прибегнуть к помощи военных атташе. Среди его помощников можно упомянуть уже известного нам Гейра фон Швеппенбурга, лондонского атташе, а также генерал-майора Морица фон Фабера дю Фора, белградского атташе и критика абвера. О положении дел в Италии и Абиссинии сообщали майор в отставке Адольф Гюнтер и молодой советник посольства фон Вальдхайм. Они подтверждали то, что Бек понял еще в 1932 году, посетив маневры, проводившиеся в Италии: на итальянцев полагаться нельзя.
Теперь Бек поручил Фаберу дю Фору оценить военное и политическое положение Италии и проверить отчеты, получаемые абвером. Тот раскритиковал их.
Канарис был вне себя. Неужели его, знатока средиземноморских стран, будут поучать люди, которые ничего не понимают, кроме численности дивизий, показателей вооруженности и бюджетных статей? Поразмыслив, шеф абвера нашел способ нейтрализовать своих критиков. Вскоре военные атташе, присылавшие сообщения, отличные от абверовских, почувствовали, что их отчеты не интересуют рейхсканцлера. Гитлер не любил пораженческих настроений.
В ПРЕДДВЕРИИ БОЛЬШОЙ ВОЙНЫ
НАД ИСПАНИЕЙ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО?
Канарис легко справился со своими критиками еще и потому, что летом 1936 года произошло событие, потрясшее многие устои. В то лето в Испании разразилась гражданская война. Она многое переменила в Европе. Возникла антикоммунистическая ось «Берлин — Рим». Немецкие военные впервые за два десятка лет начали действовать за пределами Германии.
Шеф абвера был готов к тому, что в Испании разгорится война. Его агенты во Франции и других средиземноморских странах сообщали, что вот-вот грянет буря. В 1931 году Испания стала демократической, парламентской республикой. Постепенно страна погружалась в хаос. Уличные беспорядки, массовые забастовки, политические убийства и поджоги расшатывали власть. Укротить этот хаос не могли ни тамошние фашистские стратеги из Испанской фаланги, образованной в 1933 году