Страница 44 из 562
— Боже, до чего же ты красива, — сказал я ей, когда мы оказались дома (это был не мой дом).
Она и вправду была прекрасна, еще прекраснее, чем я мог себе представить.
Однако ее скрытые комплексы прорвались наружу, и она запротестовала:
— Вот и неправда. Нос у меня кривой, один глаз сидит выше другого, а рот перекошен. И одна грудь больше второй.
— Возможно, на ногах у тебя слишком длинные пальцы. Но мне на это плевать. Слышишь, как все воют от зависти? Мне даже не пришлось идти за своим счастьем за тридевять земель.
— Нам обоим в эти дни пришлось несладко, и мы слегка перенапряглись, правда?
— Абсолютно точно. Никто и нигде не достигает полного комфорта. Поэтому то, что делает нас свободными от напряжения и отчаяния, является драгоценным подарком жизни. Разве не так?
— Это что — комплимент? Так постараемся действовать в его духе.
По совести говоря, я процитировал одну из сентенций Покойника. Но разве можно разочаровать женщину?
Наверное, я начал стареть — проснулся с угрызениями совести, что ничего не сделал для поисков Эмеральд Дженн. Взглянув на спящую Чэс, я припомнил, как высоко отзывался Морли о ее достоинствах. Затем вспомнил, что видел Майю, и на душе стало тоскливо.
Чэс приоткрыла один глаз. Увидев, что я смотрю на нее, она улыбнулась и потянулась. Простыня соскользнула, и я разинул рот в немом восторге.
К жизни мы вернулись лишь через час. Если вы спросите, где мы провели это время, я не отвечу. Просто потому, что ничего не помню.
— Ну и что ты теперь собираешься делать? — поинтересовалась Чэс, услышав от меня все подробности дела.
— В твоем вопросе — суть всего. Здравый смысл подсказывает мне все бросить и оправдаться тем, что кто-то пытался мной манипулировать и за это я получил деньги. Следовательно, мы квиты.
— Но часть Гаррета ужасно хочет узнать, что же происходит на самом деле, а еще одна часть беспокоится о девушке — так ведь?
Я не стал выступать с признаниями.
— Уолдо рассказывал мне об одном деле, в котором он тебе помогал.
Естественно. Он не упустит сыграть свое «Это все моя вина».
— Уолдо? — Они что, уже на «ты»?
— Уолдо Тарп.
— А… Плоскомордый. Иногда я забываю, что у него есть имя.
— А твой друг Морли рассказал о деле, в котором была замешана девушка по имени Майя и что-то такое под названием Сестры Рока.
— Неужели? — Ее слова меня несказанно удивили.
— Совершенно очевидно, Гаррет, ты — идеалист и романтик. Один из последних по-настоящему хороших парней.
— Эй, остановись! Я уже начал краснеть. По правде говоря, в мире не найдется второго столь прагматичного человека, чем сынок миссис Гаррет.
— Ты и сам в это не веришь. Что же, валяй, отправляйся на поиски Эмми Дженн. Я ухожу с твоего пути. Тебе нельзя отвлекаться.
— Здесь мы полностью расходимся во взглядах.
— Успокойся. Как только покончишь с делом, дай сигнал в дом моего отца. Я постучу в твою дверь, прежде чем ты успеешь произнести: «Ах, эта противная девчонка Чэстити!» — О Боже… — Неужели все повторяется снова?
— В чем дело?
— Не сердись, но я не знаю, кто твой отец.
— Неужели ты не провел предварительного расследования?
— Не видел в этом никакой необходимости.
— Мой отец — Повелитель Огня Фоке Дайрхарт.
Господи помилуй! Я сумел только пискнуть.
— Так ты не забудешь меня известить? Снова писк. Никогда не имел дел с дочерьми чародеев-аристократов. Я чувствую, что пока недостоин чести украсить своей шкурой чей-нибудь портфель.
— Папуля не должен пугать тебя. Дома он для всех просто старый Фред Блейн.
Еще бы. Всю жизнь искал себе девчонку, чей папаша — один из могущественнейших магов, мечтающий лишь о том, чтобы я шлепал его по спине и называл Фредди.
— Так ты известишь меня?
— Ты прекрасно знаешь, что да, женщина-дьявол.
Я потерял способность сопротивляться.
— Тогда приступай к своей благородной миссии. — Она сморщила носик: — Папа не преминет заявить: «А что я тебе говорил?» — когда я расскажу ему о больнице. Просто ненавижу, когда он оказывается прав, а он прав всегда, считая людей злыми, эгоистичными и жесткими созданиями.
Я подставил щеку для прощального поцелуя и направился домой, размышляя на ходу, почему один из самых блестящих героев Каренты находится здесь, в Танфере, а не очищает Кантард от остатков разбитых отрядов противника.
47
На сей раз я проскользнул домой через черный ход. Скользкий и Айви проводили время на кухне. Один пил, другой занимался стряпней.
— Привет, Гаррет, — начал Скользкий, — буфет пуст.
— Не мешало бы и бочоночек подкупить, — заплетающимся языком пробормотал Айви.
— И не надоело вам обоим постоянно долдонить одно и то же? — проворчал я.
Если им здесь не нравится, никто их не держит.
Где-то у входной двери Попка-Дурак жаловался, что его, несчастного, все бросили. Интересно, коль скоро кончились все запасы, не захочет ли Скользкий приготовить рагу из попугаины.
Еще любопытно, что подумает Покойник, когда проснется и обнаружит себя в этом зоопарке.
— Не пора ли вам подыскать себе более тучное пастбище? — осведомился я.
— А?
— Вы пробовали найти работу? Подыскать жилье? Сдается мне, я выполнил свой долг перед вами.
— А?
— Он абсолютно прав, — вдруг заявил Айви. Его язык заплетался, но, несмотря на это, Айви пьяный был значительно более красноречив, чем Айви трезвый. — Разве мы вносим свой вклад в общее дело? Не исключено, что мы вообще не способны на такое. И это в конце концов его дом.
Проклятие. Совершенно справедливые слова Айви почему-то заставили меня почувствовать себя виноватым.
— Разве я не мыл его проклятую посуду, Айви? Не стирал белье? Я даже протирал жидкостью от насекомых ту гадость, которая содержится в библиотеке. На ней развелось столько жучков… Поэтому не говори, Айви, что я не вносил свой вклад. Послушай, Гаррет, какого черта ты вообще хранишь эту мумию? А если уж так приспичило, почему выбрал именно это страшилище?
— Оно — прекрасная тема для бесед. Девицы, например, утверждают, что мумия — душка. Даже это не разбудило Покойника.
— А что ты сделал, Айви? — Скользкий меня не слышал. — Сосешь эту лошадиную мочу, пока я не начинаю задавать себе вопрос, где она в тебе помещается. Вы хотите есть?
— Да.
— В таком случае вонзите свои клыки в эти лепешки. Соус сейчас будет готов. Он грозно двинулся в сторону Айви, но тот, не обращая внимания, отправился навестить попугая. Захлопнув за ними дверь, я поспешно подкрепился, размышляя про себя, не сочетались ли ненароком мои постояльцы браком — уж очень все напоминало семейную сцену. Скользкий снова принялся орать. Его рев разносился по всему дому.
— Хватит! — в свою очередь, гаркнул я. — Скажите лучше, ко мне кто-нибудь заходил?
— Чтоб мне сдохнуть. Вы, Гаррет, наверное, самый популярный парень в городе. Какие-то люди постоянно колотили в дверь.
— И?…
— И что? Если не обращать внимания, они, как правило, уходят.
— Целиком и полностью разделяю этот взгляд. Айви сунул голову в кухню и заявил:
— Приходила невысокая симпатичная девушка. Я приподнял бровь, что в данной аудитории было пустой растратой таланта.
— Ага, — подтвердил Скользкий. — Айви для разнообразия решил ответить на стук. Он всегда млеет при виде юбки.
Айви смущенно потупился.
— И что же дальше, ребята?
— Не знаю, — ответил Айви. — Я ничего не понял.
«Тоже мне новость», — подумал я.
— Она несла какую-то бессмыслицу. Что-то о вашей помощи, о поисках книги. Спрашивала, не нашли ли вы ее.
— Линда Ли?
— Что?
— Она не называла своего имени? Линда Ли.