Страница 138 из 562
— Так далеко я заходить не собираюсь. — По крайней мере надеюсь, что не зайду. — Поброжу по пивоварне, погляжу, послушаю. Если за всем стоит Тай, решивший заграбастать куш до смерти папаши, я его расколю. Если же он ни при чем, будем думать дальше. Мне просто не верится, что у кого-то из этих недоумков хватило наглости наехать на Вейдера.
— Гаррет, тут вопрос веры. Когда человек верит, остальное не имеет значения. Они убеждены в своей правоте, понимаешь? Им этого вполне достаточно. — Морли выпрямился, давая понять, что разговор подходит к концу. — Будь осторожен.
— Я всегда осторожен.
— Чушь. Тебе просто везет. Не искушай удачу, Гаррет; удача — женщина, а женщины переменчивы. Учись осторожности, тем более, что тебе есть у кого учиться — у меня.
Я хмыкнул. Морли никогда не отличался скромностью.
— Скажи Пуделю, чтобы зашел ко мне. Надо кое-куда сбегать.
— Непохоже, чтоб он умел бегать. Ладно, скажу.
Морли ни словом не обмолвился о попугае у меня на плече. Ничего не спрашивал, даже ни разу не покосился на птицу. Что-то невероятное!
Должно быть, снова со мной играет.
Придумал: разрублю-ка я эту разномастную тушку, нашинкую в полоски и подсуну закадычному дружку Морли как приправу к его пряным травкам.
13
Я проводил взглядом Пуделя, тяжело взбиравшегося по лестнице, и повернулся к Сарджу, протиравшему кружку. По настоянию Морли его ребятки в стенах заведения усердно корчили из себя официантов и поваров.
— Твоему дружку надо есть побольше того, чем он потчует клиентов.
— На себя глянь, Гаррет, — посоветовал громила. — У всех с годами брюхо растет. Пока голодный, думаешь: «Блин, как бы пожрать?» А когда заходишь в кабак, где пивка наливают и жратвы от пуза, так опомниться не успеешь, как полкоровы сожрешь.
— Согласен. — Уж мне ли не знать, с моим-то Дином и его кулинарными способностями.
И пиво тут ни при чем. Разве что в самой малой степени.
— Слушай, Гаррет, мне работать надо.
— Ну да. Будь здоров.
— Почаще оглядывайся, Гаррет. Все кругом свихнулись.
Я не поверил своим ушам: Сарджу взбрело в голову проявить заботу о Гаррете! Интересно, с какой стати?
Попка-Дурак снова задел меня крылом, воспарив в поднебесье.
Да, птичка не ведала покоя. Ладно, хоть помалкивает. Спасибо Покойнику; когда бы не он, попугай давным-давно сообщил бы всей округе, что Гаррет любит маленьких детишек. В том самом смысле. А так… По правде сказать, связка «попугай-логхир» не могла не вызвать изумления: ведь Покойник способен был мысленно управлять птичкой на расстоянии в несколько миль. Наш же с ним контакт разрывался, стоило мне выйти из дома и свернуть за угол.
Мало того, что Покойник бдит за мной дома. Стоило ему обнаружить, что он может управлять пернатым негодяем, как мне совсем не стало житья.
— Я иду в пивоварню, — сообщил я попугаю. Там, кстати, скоро пересменок.
Идет по улице человек, разговаривает с птицей… Казалось бы, что в этом особенного? Но вокруг меня мгновенно образовалось пустое пространство: никто не желал даже пройти рядом со мной.
Вообще-то на улицах Танфера полным-полно типов, которые беседуют с призраками. Для них в Кантарде открылись двери в измерения, недоступные простым смертным.
Сама по себе война — далеко не худшее из зол, но она, безусловно, разрушает барьер между человеческим миром и преисподней.
Попугай помахал мне крыльями и полетел вдоль улицы. Видимо, Покойник ослабил хватку: бедолагам-прохожим пришлось выслушать о себе много интересного. Люди принялись кидать в птаху палками и камнями. В ответ Попка-Дурак развопился громче прежнего, всячески выказывая двуногим свое презрение. Двуногих он не боялся.
Другое дело — ястребы…
С неба неожиданно свалился пернатый хищник не поддающейся определению породы. Мистер Большая Шишка спохватился в самый последний миг и сумел-таки увернуться. Страдая от уязвленной гордости, он разразился новым потоком брани.
Я ухмыльнулся:
— Поделом тебе, выкормыш эльфийский! В следующий раз он уже не промахнется.
Попугай уселся ко мне на плечо и сложил крылья. Хищник покружил над нами и решил поискать другую добычу. Чего-чего, а голубей в Танфере хватало…
— Аргх! — прохрипел я. — Через глаз повязка, через череп шрам! — Проковылял несколько шагов, приволакивая левую ногу. Моих усилий по достоинству не оценили; наоборот, я заслужил пару-тройку косых взглядов. И то сказать: сегодня едва ли не в каждой карентийской семье был вернувшийся с войны инвалид…
14
Когда я подошел к пивоварне Вейдера, навстречу мне высыпала небольшая толпа: рабочие дневной смены. Окрестности пивоварни пропитались запахом закваски; впрочем, этот запах изводил только непривычных: ни рабочие, ни обитатели соседних домов его не замечали.
Здание пивоварни — кирпичная громадина с десятками башенок и башен, среди которых в сумерках вились нетопыри, — смахивало скорее на приют для оборотней и вампиров, чем на столицу обширной деловой империи. Ни дать ни взять древний замок.
Что я могу сказать? Вот вам образчик художественного вкуса папаши Вейдера. Мало одного — на Делор-стрит другой, точно такой же, только поменьше. Малый замок построили первым; когда выяснилось, что в нем пивоварню не разместить, Вейдер принялся строить ту самую громадину, а в малый замок перевез семью. С тех пор он так и жил в этом замке, а большой за годы успел обрасти множеством полезных пристроек.
В Танфере любят пиво.
Охраны как таковой на пивоварне не было. Старшие рабочие по очереди обходили территорию, присматривая за порядком. До сих пор этого было вполне достаточно: рабочие патрули защищали завод не хуже, чем рабочие пчелы — свой улей.
У главного входа нес дозор знакомый дедок по имени Джерал Диар.
— Привет, Джерри! — окликнул я. — Пропустишь?
— Гаррет? — Старик подслеповато сощурился. Похоже, мое появление застало его врасплох. Это хорошо. Если меня никто не ждет, мне, может быть, повезет застукать плохишей с поличным. — Тебе чего?
— Вот, пришел поглядеть, как вы тут пробавляетесь. Сколько бочонков за сегодня уперли?
— Веселись, пока молодой, Гаррет. Потом поздно будет.
— То есть тебе уже поздно?
Диар был из тех людей, кому только дай повод, чтобы распустить язык.
— Мне веселиться не с чего.
— Почему это?
— Так до чего страну-то довели?! Разор, раздрай… Каждый на своем стоит, а других и слушать не желает.
Ну-ка, ну-ка. Подкину-ка я Джерри наводящий вопросик:
— Неужто и у вас за политику морды бьют?
— Да нет, здесь пока не бьют. Мистер Вейдер такого не потерпит. А вот снаружи-то ужас что творится. Мы ж не слепые, Гаррет, и не глухие. Куда ни сунься, то в демонстрацию воткнешься, а то и в самый настоящий бунт. И кто, спрашивается, виноват? Вестимо, эти чужаки из Кантарда. Сами на неприятности нарываются.
— Понятно. — Гаррет — хамелеон: с кем болтает, под того и подстраивается. Так проще всего развязать собеседнику язык. Слова Диара, между тем, подтверждали подозрения Покойника: судя по всему, за беспорядками в Танфере и вправду стоит Слави Дуралейник.
— Кого как, Гаррет, а меня это достало, честно скажу. То ли дело в наше время… Мы боялись только воров да ночных грабителей.
— Уверен, король скоро что-нибудь сделает. — Например, как это у него в обычае, повернется спиной к проблеме, предоставив подданным разбираться самим. Особы королевской крови не слишком жалуют Танфер и редко осчастливливают горожан своим появлением; и уж до такой мелочи, как назревающее кровопролитие, они точно не снизойдут.
— Ладно, Гаррет, бывай. Удачи тебе.
— Тебе тоже, Джерри. Тебе тоже.
Как известно, на пивоварне варят пиво. Не спешите облизываться в предвкушении. Вам доводилось бывать на пивоварне? Первое, что замечаешь — не можешь не заметить, — это запах. В нос шибает так, что того и гляди на ногах не устоишь. Как ни печально, эта вонь — неотъемлемая принадлежность производственного процесса. А сам процесс состоит в следующем: зерно смешивают с водой и всякими добавками, вроде хмеля, и оставляют гнить под бдительным присмотром умудренных опытом пивоваров, у которых все рассчитано по минутам.